"Бель-Роз" - читать интересную книгу автора (Ашар Амеде)ГЛАВА 4. СТЫЧКАОтряд легкой кавалерии под командой Гастона д'Ассонвиля остановился в десяти минутах пути от монастыря Святого Георгия. — Что поделывает аббат? — С таким вопросом Гастон обратился к местному крестьянину, принесшему известие, что в монастыре мародеры. — Долбит землю, — ответил сей муж. — Ему нужен погреб. — Прекрасно! Ужинать будем после бала. — Гм…Мне кажется, господин начальник, танцоров для празднества будет маловато. Ведь этих мадьяр там полно. — Сколько же? — Ну, сотен шесть-семь, все на лошадях и при оружии. А сейчас, в ожидании ужина, они грабят Овэн. Рядом горела деревня и слышалась стрельба. Гастон не медлил. Его шпага показала на горящую деревню. — Вперед! — И под эту команду весь отряд пришел в движение. Вскоре солдаты д'Ассонвиля достигли деревни. Многочисленный враг вступил было с ними в бой. Но всадники, окружив своих спешившихся гренадеров, которые разбились на группы по двадцать человек, смело напали на противника. Но тут старый офицер с обеспокоенным видом обратился к д'Ассонвилю. — Что вы делаете? Их же вдвое больше нас, и у них лучшая позиция. — Как? Вы считаете врагов, господин Кюдрэ? — Я делая это для короля. Нельзя так разбрасываться молодыми жизнями наших солдат. — А вы разве не слышите, как вопиет о мщении каждая рухнувшая крыша в этой деревне? Нет, только вперед! Вперед! Все, кто слышал эти слова, с ещё большей яростью бросились на мародеров. Завязалась схватка, и Жака впервые охватило упоение настоящим боем. Возникло острое желание мчаться, рубить, стрелять. А когда какой-то хорват выскочил перед ним, выстрелил и пуля сбила ему шляпу, это только подстегнуло Жака. Он бросился на хорвата и нанес ему удар саблей. Тот упал, раскинув руки. Первый в жизни Жака сраженный противник! Д'Ассонвиль, видевший все это, подъехал к нему и поздравил: — Это было здорово! Считай, ты расквитался с ними за свой мешок. Да к тому же вместо одного ты спокойно можешь теперь заполучить два. Бой закончился позорным бегством противника. Тем временем два гренадера принесли на носилках Кюдрэ. — Граф, — обратился он к д'Ассонвилю, — вы были правы, но и я не ошибся. Мы их разбили, но зато они убили меня. Прощайте, капитан! И с этими словами смертельно раненый Кюдрэ закрыл глаза навеки. Так Жаку пришлось впервые видеть смерть солдата. В следующие два дня снова были стычки с противником. И снова Жаку пришлось убивать вражеских солдат. Однажды он оказался на месте, усеянном трупами венгров. Тут он заметил среди них одного раненого, который полз к берегу реки. Жак подъехал к нему. — Воды, воды! — бормотал венгр, обратив к нему лицо с запекшейся кровью. — Умираю… Жак сбегал к реке и принес ему воды в шляпе. Когда венгр напился и обмыл лицо, Жак присмотрелся и узнал в нем того офицера, который собирался его повесить. Венгр тоже его узнал. — Ну вот, — произнес он, — теперь ты можешь меня прикончить. Жак молча с ужасом смотрел на него. — Ведь это твое право, — продолжал венгр. — Давай, делай свое дело! — Я не убийца. — Смотри-ка, чистюля какой! Но мой принцип — встретил врага — пусти ему пулю в лоб…Воды, воды! У меня в печенках огонь! Жак оставил ему воду в шляпе и отправился искать помощь. Вскоре он встретился с д'Ассонвилем. — Ранен офицер-венгр, хотевший меня повесить по дороге в Артуа, — сказал он. — Нужна помощь… Д'Ассонвиль дал ему двух гренадеров. Когда они подошли к венгру, тот взглянул на Жака. — Что за сердце у тебя? — спросил он. — Мое сердце принадлежит всем людям. — Впервые вижу такого человека, — пробормотал венгр. Затем помедлил и сказал: — Дай мне руку…Вот так. — Как вы себя чувствуете? — Прекрасно. То были последние слова старого солдата. Через два часа после этого события Жак сидел вместе с д'Ассонвилем в одной из комнат монастыря. — Сядь рядом со мной, — попросил его д'Ассонвиль. — Я? Рядом с вами? — После боя все мы только солдаты, а не господа и слуги. Сядь и расскажи о себе подробнее. Жак рассказал ему о себе все. Д'Ассонвиль взял со стола стакан с вином. — Пью за осуществление твоих надежд. Жак вздохнул. — Ты прав, вздыхая, — заметил д'Ассонвиль. — Надежда — это предатель, наносящий коварный удар. — Я надеюсь, потому что верю. — Ясное дело, ведь тебе всего двадцать. Надежда — украшение юности: беда тому юноше, у кого её нет. Д'Ассонвиль положил обе руки на плечи Жака и посмотрел ему в глаза. — Так что же ты собираешься делать? — спросил он. — Я говорил: еду в Париж за счастьем. Не оставаться же мне с вами. — Это мы ещё посмотрим, — произнес д'Ассонвиль. — Но допустим, что ты прибыл в Париж. Что дальше? — По правде говоря, не знаю. Буду стучаться во все двери. — Прекрасный способ ни в одну не войти. У тебя есть деньги? — Двадцать ливров в мешке, который надеюсь вернуть. — Плюс пятнадцать луидоров за твое участие в сражении. Но триста пятьдесят ливров в Париже означают всего лишь два месяца жизни. Дальше что? — Не знаю. Но я могу стать солдатом. — Это другое дело. Не ты и не я сделали мир таким. В наши времена надо родиться графом или бароном, а вот стать им… — Но мне нужен Париж, — растерянно пробормотал Жак. — Иначе я ничего не достигну. — Париж годен только для богатых. Тебе придется стать, например, домашним секретарем: в доме благоухание, улыбка у рта, тишина и покой… — Нет. — Голос Жака стал пронзительным. Д'Ассонвиль смотрел на него, не выдавая чувств. Но в душе он смеялся: какой Жак все-таки ещё мальчик! — Нет! — снова воскликнул Жак. — Я останусь солдатом. Жак без слов снял с себя руки д'Ассонвиля — жест, в котором в данном случае не приходилось сомневаться — он решился! Несколько дней спустя на пятнадцать луидоров, полученных от капитана, он купил себе хорошего коня и покинул монастырь. — Вот тебе рекомендательное письмо, — сказал ему на прощание д'Ассонвиль. — Если захочешь вернуться, я жду тебя. Если же будешь возвращаться к Мальзонвийерам, самым коротким путем станет дорога через Лаон. Я буду там. Прощай, дорогой. Жак пожал руку капитана и отвернулся, чтобы скрыть слезу. Ведь он уже чувствовал себя гордым солдатом! |
||
|