"Магистр" - читать интересную книгу автора (Коу Дэвид)

18

Эрланд откинулся на спинку стула и закрыл глаза. Он перечитал обвинения Кайлин во второй раз. Он чуть было не поддался искушению бросить пергамент в огонь, потрескивающий у него в камине, просто ради того, чтобы заставить ее переписывать документ заново. Но вместо этого он сделал еще один глоток чая шэн и стал читать его в третий раз.

Он должен был признать, что документ блестяще продуман. Она проявила осторожность и не стала основывать свои обвинения на нападениях на Орриса, хотя и считала их незаконными. Она просто воспользовалась случаем, представленным действиями Ковета, чтобы осудить эти нападения, которые уже становились предметом спора в Лиге. Арслан и его сторонники, скорее всего, одобрят эти обвинения, как и те, кто уже поддержал Кайлин в ее противостоянии ему, Эрланду. Из-за полнейшей глупости поступка Ковета и его товарищей даже самые рьяные его сторонники поддержат некоторого рода наказание для них, возможно, даже исключение их из Лиги. Что лишит Эрланда трех верных голосов по всем последующим вопросам.

— Идиоты, — пробормотал он вполголоса, отпивая глоток чаю. — Что на них могло найти, чтобы они стали угрожать посторонним? О чем они думали?

Он вызвал Ковета в зал, чтобы задать ему как раз эти вопросы, но маг так еще и не явился. Несомненно, он знал, каким будет разговор с Первым Магистром. Эрланд едва ли мог винить его за то, что он избегает встречи с ним.

Он снова поднес чашку к губам, но не успел сделать и глотка, как кто-то постучал в дверь.

— Да? — крикнул он.

Дверь отворилась и одна из помощниц по залу просунула голову в его покои.

— Первый Магистр, пришла Орлиный Мудрец, — сказала женщина. — Сообщить ей, что вы хотите ее увидеть?

— Нет, спасибо, — ответил Эрланд, вставая. — Я сам попрошу ее войти.

Женщина слегка наклонила голову:

— Хорошо.

Он заставил себя улыбнуться.

— Спасибо, — повторил он, чувствуя некоторую неловкость. Он должен был знать ее имя. Он по долгу службы прожил в Зале Лиги шесть лет, а эта женщина служила здесь с самого начала.

Она тонко улыбнулась и удалилась.

Он простоял на месте до тех пор, пока не затихли шаги женщины, затем выждал еще несколько секунд, не желая показаться слишком встревоженным. Кайлин, вероятно, достаточно умна, чтобы знать, в чем у нее перевес, но на тот случай, если она не знает, он ничем себя не выдаст.

Он быстро перевел дух, растянул губы в улыбке и зашагал к центральной палате зала.

Он надеялся создать видимость того, что пребывает в отличном настроении, но Кайлин стояла на противоположном конце стола, за которым проводились заседания, пристально глядя на него так, словно все прекрасно понимала.

Для столь поздней весны стояло необычно холодное утро, и у нее на щеках играл румянец, придавая ее юному лицу почти детский вид. Ее большой орел сидел у нее на руке, заставляя Кайлин казаться маленькой и придавая ей еще более молодой и менее впечатляющий вид. И тем не менее, было что-то в ее манере держаться и нести птицу, которая ее выбрала, что заставило Эрланда почувствовать себя лицом незначительным и даже слегка напуганным.

«Почему боги выбрали столь юное создание? — подумал он. — Почему они выбрали ее вместо меня?»

— Вы меня ждали? — спросила она, встретившись с ним взглядом.

Какой смысл лгать?

— Да.

— Чтобы обсудить обвинения против Ковета и остальных?

— Да.

Она показала жестом на дверь, через которую он вошел.

— Только после вас.

Эрланд вернулся в палату в сопровождении Орлиного Мудреца.

— Присаживайся, — сказал он, махнув рукой в сторону одного из больших стульев возле камина и закрывая дверь. — Чаю не желаешь? — Это была его комната, и он решил взять под контроль предстоящий разговор, что вполне соответствовало его возрасту и положению в Лиге. Гордость требовала того же.

И все-таки Кайлин, похоже, собралась лишить его даже этой маленькой компенсации.

— Не нужно, благодарю вас, — ответила она, становясь около огня, когда ее орел спрыгнул с руки на каминную доску и стал чистить перья клювом. — Давайте покончим с этим делом, Эрланд. Вы хотели поговорить со мной. Говорите.

Первый Магистр сглотнул и опустился на стул. Он обдумывал почти целый час, как повести разговор. Он решил немного поторговаться, выбрал тон голоса, определился с рядом уступок, на которые готов был пойти, и с теми, которые собирался потребовать от нее. Но внезапно он почувствовал себя куда менее уверенно.

— Обвинения очень серьезные, Кайлин, — начал он, надеясь, что его голос звучит ровно. — Если эти люди окажутся виновными и будут наказаны в соответствии с нашими законами, это ослабит Лигу. Как ты сама знаешь, мы живем в опасное время. Мы не можем позволить себе пошатнуть сейчас наше положение в стране.

— Вам следовало об этом подумать, прежде чем вы послали Ковета и его друзей убить Орриса.

— Оррис предатель. Он этого заслуживает.

— Может быть. Но если ваша одержимость вредит Лиге, вы никого не должны винить, кроме себя самого.

Эрланд сузил глаза:

— Все-таки суть дела в Оррисе.

— Нет, — быстро сказала она. — Суть дела в том, что Ковет сделал торговцу и его друзьям.

— Да. Ты ясно дала это понять в своих заявлениях. Но ведь мы с тобой прекрасно все понимаем, не так ли? Ты хочешь прекратить нападения на Орриса. Вот в чем состоит твоя цель.

— Нападения на Орриса приносят вред Лиге, Эрланд. Мы оба это знаем. — Она отбросила волосы со лба жестом, который выдавал ее волнение. — Эти действия ничего нам не принесли, а, по сути, продолжают разделять нас и мешают служить стране.

Он улыбнулся, чувствуя, что она утратила преимущество, бывшее за ней несколько минут назад.

— Что за ерунда, — сказал он. — Возможно, мы не все сходимся во мнениях по этому поводу, но я не думаю, что наше стремление к справедливости вредит нам. По сути, я ни от кого, кроме тебя, этого не слышал. — Конечно, это было неправдой, но он не дал ей возможности сказать это. — В чем дело, Кайлин? Почему ты так беспокоишься об Оррисе? Может быть, твои встречи с Орлиным Магистром являются причиной этого?

У нее буквально челюсть отвисла.

— Да, — сказал он, по-прежнему улыбаясь, — мне известно о твоих тайных визитах в Великий Зал. Раньше я об этом ничего не говорил, потому что думал, что они могут принести пользу. (И еще потому, что ему не хотелось признавать, что он поручил следить за нею.) — Но, кажется, я ошибался. Случилось лишь то, что ты нарушила свою клятву Лиге.

— Я ничего не нарушила, — ответила она ровным голосом. Если ему и удалось лишить ее самообладания, то эффект был мимолетным. — Я ничего не говорила Джариду о наших Конклавах и никогда не забывала о цвете своего плаща.

Он начал было возражать, но она подняла палец, заставляя его замолчать.

— Но я также не забывала, что боги ниспослали мне необычную птицу и это налагает на меня определенные обязанности по отношению к стране. Я встречаюсь с Джаридом, потому что это может помочь нам избежать гражданской войны, и я буду продолжать встречаться с ним до тех пор, пока наши разговоры остаются дружескими и продуктивными.

— А Оррис? — язвительно спросил Эрланд. — С ним ты тоже встречалась?

Она заколебалась, но лишь на мгновение.

— Он пришел в Великий Зал, когда я в последний раз была там. Он пришел как раз после столкновения с Коветом.

— И именно тогда он убедил тебя предъявить эти обвинения?

Ее глаза сверкнули.

— Никто меня ни в чем не убеждал!

— Я тебе не верю, — сказал он, качая головой. — Наверное, кто-то заставил тебя сделать это. Потому что Кайлин, которую я знаю, никогда бы не пошла против своих.

— Кайлин, которую вы знали, была ребенком, Эрланд. И она уже давно перестала существовать, как раз примерно в то время, когда поняла, что вы лгали ей и использовали ее с самого начала.

— Я не знаю, о чем ты говоришь. — Он произнес эти слова достаточно убедительным тоном, но все же не смог не отвести взгляда.

— Конечно, не знаете, — мягко сказала она.

Они оба замолчали, и в комнате было слышно лишь потрескивание огня. Через некоторое время он решился взглянуть на нее, но она смотрела на свою орлицу, мягко поглаживая ее перья. Вскоре послышались голоса из центральной палаты зала — остальные маги начали собираться на дневное заседание, — но оба по-прежнему молчали.

Наконец он медленно вдохнул и снова повернулся к ней:

— Ну, так что ты собираешься делать?

— Я сформулировала обвинения, Эрланд. И я намерена представить их на рассмотрение Лиги. А насколько далеко все это зайдет, зависит только от вас.

— От меня?

— Да. Если вы хотите превратить все это в обсуждение нападений на Орриса и моих разговоров с Джаридом, дело ваше. Но обещаю, что, если вы это сделаете, я вас разгромлю. Возможно, на это потребуется время, и не исключено, что это нанесет ущерб Лиге, но я возьму над вами верх. Думаю, мы оба это знаем.

Казалось, он был менее уверен в сказанном ею, чем она сама. И даже если бы он с ней полностью согласился, он бы в этом не признался. Но нельзя было отрицать, что перспектива предстоящей схватки пугала его.

— Ты говорила с людьми, которым угрожал Ковет? — спросил он низким голосом. — Ты знаешь, где их найти?

— Да.

Она могла и солгать; трудно было утверждать что-то определенное. Год назад сама мысль об этом не пришла бы ему в голову, но Кайлин в совершенстве овладела искусством политики.

— Вы мне не верите, — произнесла Кайлин.

— Я точно не знаю, — признал он.

Она улыбнулась и совершенно неожиданно стала походить на ребенка, играющего в игру.

— Хорошо. — Однако через мгновение ее лицо снова стало серьезным. — Вполне возможно, что я пытаюсь обмануть тебя, Эрланд. Амарид — большой город — найти тех людей было бы задачей не из легких. Не исключено, что я днями напролет безуспешно искала их и, наконец, сдалась, решив вместо этого солгать вам. — Она пожала плечами, глядя на него с раздражающим спокойствием. — Но, опять же, я ведь могла и найти их в конце концов. Я не из тех, что играют в игры, Эрланд. — Она снова улыбнулась. — По крайней мере, я к этому не привыкла. На основе того, что вы знаете обо мне, придется решить, пошла бы я на то, чтобы представить эти обвинения на рассмотрение, если б не знала, где эти люди. А затем вам придется спросить себя, — продолжила она, и на этот раз улыбка исчезла, — можете ли вы позволить себе предположить, что я их не нашла. Потому что если вы ошибаетесь и я все-таки знаю, где они, Ковет, Дрисс и Бринли никогда больше не будут носить голубой плащ.

Она давала ему шанс, он знал это. В тот момент, когда она угрожала ему, она также предлагала пойти на компромисс.

— Но как я могу все это решить? — спросил он, не желая сдаваться так быстро. — Ты, конечно, не думаешь, что я могу читать твои мысли. Мои возможности заходят далеко, моя дорогая, но не настолько.

— Простака из себя разыгрываете, Эрланд, не так ли?

Он кивнул, затем облизал губы, которые внезапно стали сухими. Он разыгрывал, но у него не очень-то получалось.

— Ну что ж, это тоже неплохо. Вы должны решить, чем готовы рискнуть, основываясь на том, что вы можете угадать о сильных и слабых сторонах моей позиции.

— Но я ничего не могу угадать! Я даже не знал, что ты способна поставить меня в подобное положение! Дела Лиги — не игра. И в них не играют!

— Чепуха! — прервала она, и ее улыбка внезапно исчезла. — Вы годами играли в подобные игры. Как, по-вашему, я научилась играть? — На мгновение она уставилась на него. — Хорошо! Поступайте как хотите. — Она повернулась к каминной доске и подняла руку, подзывая орла к себе, словно собираясь покинуть Палату.

Эрланд закрыл глаза и принял решение. Лучше уступить сейчас, чем оказаться поверженным перед всей Лигой.

— Чего ты хочешь, Кайлин?

Она бросила на него взгляд через плечо. Ее птица еще даже не шелохнулась, и он подумал, собиралась ли она вообще уходить. Сейчас это уже не важно. Каким бы играм она ни научилась от него, она овладела ими в такой мере, какой он и представить не мог.

— Я хочу сотрудничать с тобой. Я хочу, чтобы ты перестал превращать каждый вопрос в проверку лояльности Лиги по отношению к тебе.

— Хорошо.

Она снова повернулась к нему:

— Нападения на Орриса должны быть немедленно прекращены.

— Ты не можешь ожидать, что я смогу контролировать действия каждого члена Лиги, Кайлин. И конечно, ты не можешь надеяться, что я смогу контролировать тех, кого мы исключаем. — Он не собирался во всем ей уступать.

— Нет, именно этого я от вас и жду, Эрланд. Если вы прикажете им оставить Орриса в покое, так и будет сделано. А что касается Ковета и его друзей, то, я думаю, мы сможем заменить исключение их из Лиги наказанием несколько менее строгим.

— Мне кажется, — сказал Эрланд, стараясь не выдать своей радости, — что такое решение будет в интересах Лиги. Сейчас не время подталкивать наших магов к Ордену или Народному Движению.

— Я согласна. Мне бы очень не хотелось, чтобы пришлось забирать у них плащи.

Он сжал зубы.

— И что же удержит тебя от этого?

— Обещание, что я получаю вашу полную поддержку по всем вопросам, касающимся Ордена, свободных магов и Храма.

— Да ты что! — выдохнул он. — Ты ведь просишь меня передать тебе управление Лигой!

Она безразлично пожала плечами с непроницаемым выражением лица:

— Я не собираюсь заходить так далеко.

— Как это не собираешься? Ты хочешь, чтобы я уступил тебе по всем самым важным вопросам.

— Только на время. Только до тех пор, пока этот кризис — какую бы форму он ни принял — не пройдет.

Эрланд заколебался, снова соблазненный перспективой того, о чем она не упоминала.

— А потом?

— Учитывая все то, что я слышала о предыдущих Орлиных Магах Тобин-Сера, я предполагаю, что, как только необходимость в орле проходит, птицы исчезают, оставляя своих магов несвязанными.

Эрланд кивнул:

— Я слышал почти то же самое.

— Так что, как только кризис пройдет, Лига снова будет вашей. Маг без птицы не может быть Первым или Вторым Мудрецом.

— Но ты же не останешься без птицы навечно, — сказал он, скептически глядя на нее. — Ты хочешь сказать мне, что у тебя нет желания возглавить нашу организацию?

— Нет, Эрланд, я ничего подобного не говорила. Я напоминаю тебе о том, что мы и так оба знаем: у меня масса времени. Когда-нибудь я стану Первым Магистром. И я готова ждать.

— Откуда я знаю, что ты сдержишь свое слово? — спросил он. — Нелегко отказаться от власти, как только получил ее.

Она глубокомысленно кивнула:

— Я это заметила.

Он почувствовал, как кровь бросилась ему в лицо, и отвел взгляд.

— Вам придется поверить в то, что я уступлю вам ваше место, — добавила она мгновением позже. — Боюсь, у вас нет другого выбора.

— Я мог бы потягаться с тобой. — Он указал на дверь, ведущую в центральную палату. — Я мог бы сделать так, чтобы тебе пришлось убеждать их выступить против меня.

— Могли бы. Но, как я уже говорила, вы бы проиграли.

— Ты этого не знаешь.

Орел внезапно запрыгнул Кайлин на руку, и она направилась к двери.

— Вы правы. Так пойдемте и выясним, хорошо?

Он не стал сразу же останавливать ее; он хотел знать, далеко ли она зайдет. Но когда она взялась за ручку двери и начала открывать ее, ему ничего другого не оставалось, как окликнуть ее.

Она закрыла дверь и повернулась к нему.

— Хорошо, — сказал он. — Я обещаю свое сотрудничество. Но взамен я хотел бы попросить держать нашу договоренность в секрете. Называй это тщеславием, если хочешь, но я бы предпочел, чтобы никто не узнал об этом разговоре.

— Даю вам слово, — торжественно сказала она.

— И ты обещаешь, что Ковет, Дрисс и Бринли не будут наказаны?

Она покачала головой:

— О нет. Этого я не обещаю. Они будут наказаны. Я обещаю тебе, что они не будут изгнаны из Лиги.

— Но ты сказала…

— Я обещала только это и не более, Эрланд. И вы должны считать, что вам повезло, что я столько вам наобещала. Ваши друзья сохранят свои плащи, и им будет позволено посещать наши Конклавы, но они будут молчать и в течение года у них не будет права голоса.

— Года?

— Да. Это будет им уроком и помешает вам нарушить обещания, которые вы мне сегодня дали.

— Мы говорим только о трех людях, Кайлин. Этого хватит, чтобы одержать надо мной верх по нескольким вопросам, но не по всем. Если ты попытаешься безрассудно воспользоваться той властью, которую я тебе предоставляю, или если ты отклонишься слишком далеко от того, что я буду считать разумным курсом, я тебя остановлю. И ты ничего не сможешь с этим поделать.

Впервые за день она выглядела немного напуганной, а побледневшее лицо придало ей слишком юный вид.

— Иными словами, вы не собираетесь выполнять наше соглашение.

Эрланд покачал головой:

— Я этого не говорил. Несмотря на то что ты, возможно, думаешь обо мне, Орлиный Мудрец, я держу свое слово. Я согласился на твои условия, и я верю, что и ты будешь придерживаться тех обещаний, что дала мне. У каждого из нас есть некоторое преимущество перед другим, мы боимся, что привыкнем заставлять друг друга выполнять свои обещания. Но в конце концов, Кайлин, все сводится к доверию. Мне приходится поверить, что ты откажешься от власти, когда твой орел оставит тебя, а тебе придется поверить, что я буду поддерживать тебя до этого момента. — Он развел руками. — Неужели я дал тебе так много поводов сомневаться во мне?

Некоторое время она ничего не говорила. Она просто не отрывала от него взгляда своих сапфирового цвета глаз.

— Помните тот день, когда вы дали мне мой церилл, Эрланд? — спросила она наконец, удивляя его.

Он вряд ли забыл бы это. Он до самой смерти будет помнить ослепительный золотой свет, который вырвался из камня, как только она положила на него руку. Казалось, что чуть не сама Леора была на той поляне в лесу и одновременно с Кайлин положила руку на кристалл, наполняя камень своим сиянием. Но еще больше этого Эрланд будет помнить радость, которую он почувствовал, когда Кайлин склонилась на его сторону. До этого он сомневался, станет ли его Лига и вызов Бадену, Сонель и остальному Ордену чем-то большим, чем мечта или, хуже того, трактирная шутка. Но когда Кайлин согласилась присоединиться к нему, он понял, что добьется успеха. Кроме того, он убедил себя в том, что Лига займет место Ордена в течение года или двух. День, о котором она говорила, был, возможно, самым счастливым днем в его жизни.

— Да, — ответил он. — Помню.

Она кивнула, словно воскрешая в памяти тот момент.

— Это был самый прекрасный подарок из всех, что мне когда-нибудь делали, — сказала она. — Во многом он остается таким до сих пор.

— Я рад.

— Но теперь я знаю, почему вы его сделали. Я знаю, что он не просто пылился у вас дома, как вы заявили, что на самом деле вы купили его для того, чтобы с его помощью завлечь меня в Лигу.

Он стал думать, как все оспорить, но быстро отказался от этого. Бессмысленно. Она бы ему не поверила, а те непрочные узы, которые еще сохранялись между ними, стали бы еще слабее.

— Я очень сожалею, — сказал он. — Ты была нужна нам, и я сделал то, что считал необходимым, чтобы ты присоединилась к нам.

Она снова кивнула, но промолчала.

— Так вот почему ты мне не доверяешь? Из-за церилла?

Кайлин издала непродолжительный ломкий смешок:

— Эта причина — всего лишь одна из многих. За последние годы ни один из нас особо и не пытался укрепить нашу дружбу.

Он грустно улыбнулся:

— Верно. Но, с другой стороны, сегодняшний разговор, возможно, станет началом.

— Возможно, — ответила она, выдерживая его взгляд.

Еще некоторое время они стояли, глядя друг на друга. Наконец, она снова открыла дверь, и они вместе вошли в центральную палату Зала.

Он гнал ее, как аббориджский воин своего коня, нещадно подгоняя и давая передохнуть лишь тогда, когда она уже едва не валилась с ног. Он изо всех сил старался кормить и поить ее, а когда она становилась слишком слабой, он поддерживал ее силы своей энергией. Но ему нужно было спешить, и он не мог позволить слабому телу Таммен задерживать его. Не сейчас, не тогда, когда он подобрался так близко.

Он с радостью сел бы на лошадь или мула и ехал бы верхом. Это значительно сократило бы его путешествие. Но маг на лошади, особенно свободный маг, привлек бы внимание. У Сартола не было выбора, кроме как довольствоваться скоростью, которую он мог развить, передвигаясь пешком. На своем пути он прошел через свободные города — Гринбау, Старвью, Вильпар, Киттра. Их было больше, чем он мог себе представить; Движение расширялось. И в каждом из них ему удавалось пополнить запасы еды и уйти прежде, чем темнота обнаружит призрак Мирона у него на плече.

Дни тянулись долго. Он выходил с первыми лучами солнца и шагал до наступления темноты, останавливаясь лишь для того, чтобы попить и съесть несколько кусочков сыра или сушеных фруктов. Иногда, когда он был уверен, что не встретится ни с кем на пути, он съедал легкий ужин и затем продолжал упорно продвигаться в сторону Амарида. Темнота не представляла никакой проблемы для него. Вообще, даже глядя на мир глазами Таммен, он ночью видел больше, чем днем. Теми ночами, когда они не шли к Амариду, он позволял Таммен поспать и отпускал свою душу странствовать, как делали Неприкаянные, когда искали покоя. Иногда, однако, прежде чем он позволял телу Таммен погрузиться в сон, он заставлял ее снять одежду и трогал ее так, как, он думал, ему никогда больше не суждено прикоснуться к женщине. Он ждал так долго, и теперь это тело принадлежит ему, и он мог делать с ним все, что угодно.

На пятый день после Гринбау показались горы Парне. Он знал, что по ту сторону заснеженных вершин и зеленых долин лежит Амарид. И в том городе находится Великий Зал, а в нем покоится на пьедестале огромный и бездействующий Созывающий Камень. Однажды он чуть не завладел им. Он так близко подобрался к овладению большим кристаллом, что потребовались силы всех магов Тобин-Сера, чтобы остановить его. И если он прав, если он правильно истолковал все, что он узнал о Неприкаянных и их возможностях, то камень мгновенно среагирует на его прикосновение. То, что он едва не свершил при жизни, он мог сделать и после смерти. Дело оставалось лишь за тем, чтобы добраться туда и наложить руки — руки Таммен — на Камень.

Но сначала — самое важное. На день или два еды хватит, а вот на переход через горы — нет. К счастью, существовало несколько городов и сел, лежащих вдоль предгорья, и после поисков, занявших почти целое утро, Сартол обнаружил город, в котором развевались коричневые флаги Народного Движения. Войдя большими шагами в город и держа крепко посох Таммен в ее тонких руках, Сартол ощутил, как на него накатывает волна ликования. Это — последняя остановка перед Амаридом. Какую еду он здесь ни раздобудет, ее хватит на оставшуюся часть пути к Великому Залу. Обычно, когда он входил в город, он заставлял Таммен улыбаться — не было смысла привлекать к себе внимание угрюмым видом. Но сегодня для этого не требовалось никаких усилий; он едва сдерживал радость. Пока он не добрался до городских кварталов. К тому времени было уже слишком поздно.

Там было трое, и все они оказались свободными магами. Они разговаривали с пожилыми мужчиной и женщиной, вне всякого сомнения, городскими старейшинами. Сартол подумывал о том, чтобы развернуться и как можно скорее выбраться из города обратно в лес Тобина. Но в следующее мгновение один из магов, худой лысый мужчина с темной бородой, заметил его или, скорее, ее и махнул ей.

— Приветствуем тебя! — крикнул он. — Ты пришла, чтобы присоединиться к нам?

Ему захотелось убежать, захотелось сказать им, что он не хочет иметь ничего общего с ними или их Движением. Но у него был посох и не было плаща. При подобных обстоятельствах единственное, что ему оставалось, — это притвориться, что он готов присоединиться к ним.

— Возможно, — ответил Сартол, останавливаясь перед ним, в то время как остальные оценивающе смотрели на Таммен. — Я слышала, что в этом районе находится группа свободных магов. И если окажется, что мы идем в одном и том же направлении, я буду счастлива присоединиться к вам.

— Замечательно! — воскликнул тот с энтузиазмом. — Меня зовут Хивел. — Он указал на остальных. — А это Шэви и Ортан.

Сартол быстро взглянул на двух других и заставил Таммен улыбнуться. Один из них был худощавым, среднего роста, с вьющимися волосами и голубыми глазами. Другой, повыше ростом, имел длинные черные волосы с проседью, которые были собраны в узел на затылке.

— Приятно познакомиться с вами всеми, — сказал он. — Меня зовут…

— Таммен.

Сартол резко взглянул на Ортана, который сказал это. Теперь он увидел, что тот постарше, чем его спутники, и более крепкого телосложения. У него на виске краснел незаживший шрам, а в его глазах трудно было что-либо прочесть. Сартол также заметил, что у него на плече сидел ястреб из Амарида.

— Да, — подтвердил Сартол. — Верно. Мы встречались?

— Как-то раз, давно. Ты тогда путешествовала с Нодином и еще одним человеком, чье имя я забыл.

Он порылся в памяти Таммен.

— Хенрик?

Тот широко улыбнулся, хотя глаз его улыбка не коснулась.

— Да, Хенрик. А как Нодин? Он мне всегда нравился.

Сартол пожал плечами:

— Я его некоторое время уже не видела. Мы агитировали за Движение на Северной равнине. Думаю, с ним по-прежнему все хорошо.

— Почему вы разделились?

— Это долгая история. Мы расстались друзьями, уверяю тебя, но мне не очень хочется об этом говорить.

— Прошу прощения за Ортана, — вмешался Хивел. — Он любит задавать слишком много вопросов. Он с подозрением относится к незнакомцам. Но пусть это тебя не смущает. Мы рады, что ты с нами. Нам отнюдь не помешает еще один маг, даже если он еще не нашел свою новую птицу.

— Благодарю тебя, — сказал Сартол. Он бросил взгляд на Ортана и увидел, что тот по-прежнему внимательно разглядывает Таммен, хотя по нему не было заметно, что замечание Хивела разозлило его.

— Мы как раз спрашивали старейшин, где можно найти следующий свободный город, — продолжил Хивел. — Люди здесь полностью поддерживают Движение, но другие города, возможно, не так хорошо осведомлены. — Он мельком улыбнулся старейшинам.

— Я бы предложил вам отправиться на юг вдоль предгорья, — произнес один из пожилых мужчин. — Там вы скорее найдете свободные города, чем если отправитесь на север.

Хивел кивнул:

— Спасибо. Мы так и сделаем.

Старейшины и маги начали прощаться друг с другом, но Сартол остановил их.

— Мне очень жаль обременять вас, — обратился он к старейшинам. — Но есть ли здесь поблизости кто-нибудь, кто мог бы выделить мне немного еды в обмен на мои услуги? — Он посмотрел на Хивела и смущенно улыбнулся. — Без своей птицы мне слишком долго пришлось питаться корнями и зеленью.

— Мы способны помочь тебе, — сказал Хивел, — Не нужно никого беспокоить.

— Ценю это, — ответил Сартол, с трудом сдерживая нахлынувший гнев. — Но, как оказывается, мне не придется путешествовать с вами. Я направляюсь на восток через горы в Ястребиный лес. Сожалею.

— И все-таки мы можем тебе помочь, — сказал Хивел, — и, возможно, это убедит тебя остаться с нами на время.

Если бы они были одни, Сартол убил бы его на месте. Он не мог позволить себе остаться с ними после захода солнца, и сейчас ему было не до задержек. Но что он мог сделать?

— Спасибо, Хивел. Ты очень любезен.

Несколько мгновений спустя маги попрощались со старейшинами и направились к тенистому лесу Бога.

— Так куда ты идешь, Таммен? — спросил Хивел, как только они тронулись в путь. — Почему ты не хочешь путешествовать с нами?

Сартол заставил Таммен рассмеяться:

— Не говори глупостей. Я бы с радостью отправилась с вами. Но я держу путь в Амарид.

— В Амарид? — с расширенными от удивления глазами повторил тот, кого звали Шэви. — Зачем?

Сартол заставил Таммен покачать головой.

— Не волнуйтесь. Вы, наверное, подумали, что это глупо.

— Нет-нет, — уверил ее Хивел. — Пожалуйста, расскажи нам.

— Ну что ж. Движению нужны маги, не так ли?

— Конечно. Мы все знаем, что нужны.

— Вот именно. А сейчас все маги и Ордена, и Лиги находятся в Амариде. Поэтому я хочу посмотреть, удастся ли мне убедить кого-нибудь из носящих плащи присоединиться к нам.

Шэви остановился и посмотрел на нее, раскрыв рот от удивления.

— Ты, наверное, шутишь! Все знают, что плащи думают о нас. Они никогда не покинут свои залы.

Остальные тоже остановились.

— Может, ты и прав, — ответил Сартол. — Но Движению нужна помощь. Если мы не найдем еще магов, оно угаснет прежде, чем у него когда-нибудь появится возможность добиться успеха.

— Нодин из-за этого больше не сопровождает тебя? — спросил Ортан. — Потому что он не одобрил то, что ты хочешь сделать?

Сартол заколебался и отвел взгляд.

— Да, — ответил он наконец.

— Не могу сказать, что я виню его за это, — произнес Шэви. — Этого никогда не произойдет. Движению не место в Амариде. Оно существует здесь — в городах и селах. Вот в чем все дело.

Ортан кивнул:

— Должен сказать, я с ним согласен. На мой взгляд, это неудачная идея.

Сартол сдержал усмешку.

— Хорошо. Тогда веди свое маленькое жалкое Движение в следующий город и оставь меня в покое. Мне жаль это слышать. Но, так или иначе, я собираюсь сделать это, даже если мне придется пойти на это в одиночку.

— Не придется, — сказал Хивел. — Я пойду с тобой.

— Что? — прошипел Шэви. — Ты оставишь нас? Ни с того ни с сего?

Хивел повернулся к нему:

— Я бы не хотел этого. Я предпочел бы, чтобы ты и Ортан пошли с нами. Мне кажется, что идея Таммен — стоящая, и она не должна осуществлять ее в одиночку. Если придется выбирать между тем, чтобы позволить ей делать это одной, и тем, чтобы расстаться на некоторое время с вами, я выберу второе.

— Ну что ж, тогда тебе придется так и поступить, — настаивал Шэви. — Потому что я не пойду в Амарид.

Хивел повернулся к Ортану, что сделал и Шэви.

— Я пойду с Шэви в следующий город, — ровно произнес темноглазый мужчина. — Надеюсь, ты нас снова скоро найдешь.

Хивел кивнул, но ничего не сказал, и по тому, как двигались его челюсти, Сартол понял, что тот огорчен.

— Я не хочу быть причиной распада вашей группы, — сказал Сартол, по очереди глядя на каждого мага. Его взгляд наконец остановился на Хивеле. — Со мной все будет в порядке. Я уже давно одна. Держись от меня подальше. Иди со своими друзьями, если хочешь жить.

— Я уже принял решение, Таммен. То, что ты пытаешься сделать, достойно уважения, и я хочу принять в этом участие. А когда мы все закончим, мы снова присоединимся к Шэви и Ортану в сопровождении новых бесплащовых, которых мы убедим присоединиться к Движению.

Лысый улыбнулся ей, и Сартол заставил себя улыбнуться в ответ:

— Спасибо, Хивел. Мне будет приятно, что ты со мной. И мне будет приятно убить тебя.

— Поверить не могу, что ты это делаешь, — глухим от обиды голосом сказал Шэви. — Мы столько времени провели вместе… — Он запнулся, покачивая головой и стараясь не смотреть на Хивела.

— Мы скоро встретимся, ты и оглянуться не успеешь, Шэви. Обещаю тебе.

Желтоволосый маг ничего не ответил, и Хивел повернулся к Ортану:

— У вас обоих достаточно еды?

— Да. Мы не пропадем. Да хранит тебя Арик, Хивел. Возвращайся к нам поскорей. — Ортан повернулся к Таммен и выдавил тонкую улыбку. — Всего хорошего, Таммен. Может, мы снова встретимся.

Он повернулся, положил ненадолго руку на плечо Шэви и зашагал прочь. Шэви на мгновение взглянул на Хивела и в последний раз покачал головой, прежде чем снова повернуться и последовать за Ортаном. А на Таммен он даже не взглянул.

— Он порадуется, когда мы снова присоединимся к ним, — сказал Хивел после того, как оба мага скрылись из вида. Он мельком улыбнулся Таммен и махнул в направлении тропинки. — Идем?

Они направились на восток и уже через несколько минут начали медленно подниматься по подножию холмов.

— Ты давно уже без птицы, Таммен? — спросил Хивел после продолжительного молчания.

— Нет, не очень.

Снова молчание.

— Откуда ты родом?

— С равнины Тобина. Из города Вотерсбанд.

Молчание.

— А давно ты стала магом?

И так продолжалось оставшуюся часть дня. Хивел задавал вопрос, Сартол давал лаконичный ответ, и они шли молча до тех пор, пока свободному магу не приходило в голову спросить что-нибудь еще. Сартол так злился на самого себя за то, что вообще подошел к этим магам, что не мог заставить себя поддерживать разговор. А Хивелу недоставало ума прекратить попытки его завязать. Пока, в конце концов, под вечер, когда они взобрались на вершину еще одного холма и наконец увидели горы Парне, неясно вырисовывающиеся перед ними, Сартол не решил, что пора заканчивать совместное путешествие.

— Ну так как ты потеряла своего ястреба? — спросил Хивел, по всей видимости отчаявшись завязать разговор и не понимая, насколько бестактен подобный вопрос.

— Вообще, — ответил Сартол, останавливаясь посреди тропы и поворачиваясь к нему, — я убил его.

Хивел издал неловкий смешок:

— Извини, если вопрос оказался неуместным.

— Вовсе нет. Если бы я считал его неуместным, я бы не отвечал.

— Но ты ведь не имела в виду… — Он облизал губы. — Ты не могла говорить такое всерьез.

— Еще как мог.

Хивел побелел и уставился на него:

— Ты убила свою собственную птицу.

Сартол улыбнулся:

— Ну, она не была моей.

— Не была твоей? Не понимаю.

— Та птица принадлежала Таммен, как и тело, которое ты видишь перед собой.

Глаза Хивела расширились, и он сделал шаг назад. Но прежде чем он успел сделать еще один, Сартол вытянул вперед руку Таммен и схватил его за горло. Маленький ястреб мага взлетел и начал кричать, но Сартол утихомирил его вспышкой желто-голубого пламени. И тлеющий трупик ястреба упал на землю.

— Ты не должен был идти со мной, Хивел. И ты не должен был задавать мне столько вопросов. — Он приподнял мага в воздух и еще сильнее сжал его горло.

— Кто ты? — с выпученными глазами выдавил Хивел, тщетно пытаясь оторвать руку Таммен от своего горла.

Сартол приблизил его лицо к лицу Таммен.

— Посмотри мне в глаза, — приказал он. — Что ты видишь?

Тот посмотрел, и через мгновение его глаза расширились еще больше, потому что он понял. Он издал звук, который мог быть истолкован как возглас удивления.

— Видишь, Таммен там не одна.

— Кто ты? — снова выдавил Хивел, несмотря на то что сейчас он не мог издать ни звука.

— Меня зовут Сартол. Возможно, ты слышал обо мне. — Он сжал руку Таммен чуть ли не в кулак, и горло мага захрустело, словно осенняя листва под ногами. Несколько мгновений спустя Хивел обмяк, и Сартол отнес его в сторону от тропы и бросил в сосновом бору. Он снял мешочек с едой у него с пояса и затем, словно спохватившись, вернулся к останкам птицы Хивела и тоже бросил их среди деревьев. Вероятно, никто ничего не заметил, но он не хотел рисковать.

И лишь когда Сартол снова продолжал свой путь, наблюдая, как постепенно темнеет небо у него над головой, он понял, какую ужасную ошибку совершил. Кроме того, он вдруг осознал, что совершил эту ошибку дважды: один раз с Нодином, а теперь снова — с Хивелом.

Он послал их к Неприкаянным. А поступив так, он, возможно, осведомил Терона, Фелана и остальных о своих планах.

— Идиот! — разъярился он на себя. — Болван!

Через мгновение у него на плече появился желтый призрак Мирона, подобный лунному свету в летней мгле. Птица на миг уставилась на него, а затем начала чистить свои призрачные перья.

«Дело уже сделано, — казалось, говорила она ему. — Смирись с этим и продолжай путь».

— Ты прав, — сказал он вслух. И даже улыбнулся. Не было никаких признаков того, что Терон и остальные осведомлены о его плане, а Нодин был мертв уже несколько дней.

— Это они болваны, а не я.

И сказав это, он продолжил путь к Амариду и Великому Залу, поклявшись не отдыхать до тех пор, пока не окажется перед Созывающим Камнем.