"Магистр" - читать интересную книгу автора (Коу Дэвид)

25

Мышь не сказала ей ни слова после их столкновения в предгорье. Она едва смотрела на Правительницу. Мелиор по-прежнему была убеждена, что женщина-гилдрин ведет ее и людей Джибба туда, куда нужно, — какой у нее был выбор? — но ей не хотелось даже осведомляться у Мыши об их продвижении.

Она по-прежнему считала, что у нее с Мышью было много общего, что Мышь была зеркальным отражением ее самой в молодости. Но из-за этого отвращение, которое к ней испытывала Мышь, воспринимать было еще труднее. Действительно ли она повернулась спиной к своему наследию гилдрина? Она сама считала так до того дня, когда Гвилим отдал ей свой посох — последний жест прощения и исключительной доброты умирающего человека. Хранитель простил ее, и, поступив таким образом, он заставил ее простить себя саму.

Тем не менее всегда существовала в ее душе крупица сомнения, чувство, скрытое в глубинных тайниках ее сердца, что она была недостойна дара Гвилима. Сеть Брагор-Наля подкрепила это сомнение за годы, прошедшие с тех пор, как она стала Правительницей, отказываясь принимать ее в качестве союзника. «Вы можете считать себя одной из нас, — как бы говорили они ей. — А мы придерживаемся другого мнения». Это было почти то же самое, что Мышь высказала ей столь резко на днях.

— Я делаю это ради своих, — сказала она, — а не для вас.

Мелиор в тот момент хотелось поднять свой посох над головой и заставить огонь изливаться из церилла, так же как это получалось у Орриса. Она хотела вытянуть посох прямо перед лицом Мыши.

— Посмотри на это! — хотелось ей закричать. — Я — Хранительница! Если и это не делает меня одной из вас, то что же тогда?

Но ей оставалось лишь наблюдать, как Мышь уходит вперед, унося с собой камень Мелиор. И она не могла не думать, что Мышь заслуживает его больше, чем она сама.

Мышь возвращала ей камень каждый вечер после того, как они разбивали лагерь на ночь. Она ничего при этом не говорила, конечно. Большинство ночей они даже не встречались друг с другом взглядами. Но камень она все-таки возвращала. А каждое утро, когда Мелиор брала свои костыли, девушка-гилдрин снова забирала его, словно она тоже думала, что у нее есть право на этот камень.

На шестой день после того, как они оставили квады Брагор-Наля, из бурых облаков над их головами пошел небольшой дождь и показалась роща Стиба, небольшой участок леса, отделяющий Наль Марара от Гор Зеленой реки. Подобный лесок был в каждом Нале. Это было основным условием Прокламации о защите зеленых насаждений 2899 года, договора, подписанного Правителями трех Налей, в котором признавалось — что было несколько необычно, хотя и прямо не выражалось, — чрезмерное усердие Налей в уничтожении лесов. В нем заключалось требование, чтобы каждый Наль сохранил небольшой участок леса, который никогда не будет тронут, а минимальный размер этого лесного заповедника будет определяться численностью его населения. Поэтому, теоретически, Брагорский лес должен был быть самым большим, за ним должен был идти Уэрелланский зеленый парк, а замыкать троицу следовало роще Стиб. Однако случилось так, что Уэрелланская Матриархия сохранила существенно больше леса, чем требовалось по минимуму, сделав Зеленый парк самым большим лесом в стране.

Но роща Стиба, как и Брагорский лес, была ничуть не больше, чем требовалось по договору. Она едва превышала лесную полосу в сто квадов длиной и двадцать — шириной. Иными словами, она была не больше, чем один квартал в Брагор-Нале.

Увидев лес, они ненадолго остановились и немного перекусили, прежде чем продолжить свой путь. Во время отдыха Мышь сообщила свои соображения Джиббу, а он решил чуть позже передать их Правительнице. После того как они отдохнули и снова тронулись в путь, Джибб поравнялся с Мелиор и сообщил ей, что, по мнению гилдрина, они к наступлению темноты смогут добраться до опушки леса.

— При условии, что вы чувствуете себя готовой к такой нагрузке, — добавил он, взглянув на ее ногу. — В противном случае, завтра…

— Я готова, — ответила Мелиор более раздраженно, чем ей бы хотелось. — Моя нога уже не так болит, — продолжила она мгновение спустя, надеясь, что ее тон звучит мягче. — Тебе бы врачом служить.

На его лице промелькнула улыбка, которая тут же исчезла.

— Я рад, что вам лучше.

Ей было лучше, и не только из-за того, что ее нога заживала. Ведь и ее руки делались сильнее. С каждым днем идти долгое время на костылях без перерыва становилось все легче. Несмотря ни на что, ей нравилось быть за пределами своего дворца и Наля вообще. Впервые за несколько лет она по-настоящему из кожи вон лезла, двигаясь к намеченной цели, и это было приятно.

— Может быть, мне вас оставить? — спросил Джибб после продолжительного молчания.

— В этом нет необходимости. — Она замолчала, думая, как продолжить разговор. — Ну, как твои мальчики? — наконец, спросила она.

— Прекрасно. Им не терпится поскорее добраться до Стиб-Наля, прикончить Марара и вернуться во дворец. — Он улыбнулся. — Уверен, что все этого хотят. Вовсе нет.

— Ну а в остальном — все отлично.

— Хорошо.

— Однако должен сказать вам, что некоторые выражают опасения насчет Мыши.

Мелиор посмотрела на него:

— Какие опасения?

— Они ей не доверяют. Им кажется, что она может попытаться сорвать наше предприятие.

— Ты разделяешь их опасения?

Он пожал плечами таким образом, что было понятно, он — разделяет.

— Я их понимаю, — сказал Джибб некоторое время спустя. — Он быстро взглянул на нее, а затем перевел взгляд, наморщив лоб. — Она ненавидит вас, Мелиор. Вы должны это понять.

— Да. Но я не думаю, что ей хочется меня ненавидеть.

— В смысле?

— Она ненавидит меня, потому что думает, что я предала гилдринов, что я сделала слишком мало для улучшения их жизни в Нале. Но мне кажется, она скорее предпочтет увидеть, как я меняюсь, нежели то, как я терплю неудачу. Именно поэтому остальные члены Сети и послали ее помочь нам. И хотя она и не хочет признаваться в этом сейчас, она разделяет их надежду. Поэтому, даже если она и ненавидит меня, она не сделает ничего, чтобы уничтожить меня. Представься ей возможность выбирать между любым другим Правителем и мной, она, скорее всего, предпочтет меня.

Джибб поднял бровь:

— Вы в этом уверены?

— Нет. — Она выдавила улыбку. — Вполне.

Он думал о предателе Виане, она это знала. Он все еще винил себя. Но она поняла, что в некотором отношении он также винил и ее за доверие к водителю. Вне всякого сомнения, он считал, что она совершает ту же самую ошибку в отношении Мыши.

— Будем надеяться, что вы правы. — Вот и все, что он ей сказал.

К закату Мелиор выбилась из сил. Как оказалось, роща смотрелась гораздо ближе, чем находилась на самом деле, хотя в конце концов им удалось до нее добраться. Дворец Марара находился менее чем в двадцати пяти квадах, а сейчас, когда они миновали предгорье, земля обещала быть более ровной. Дождь прекратился, хотя с деревьев в роще все еще капало. Плечи и руки Мелиор были сведены судорогой и стерты, но, опершись спиной о широкое дерево и закрыв глаза, Правительница не могла не испытывать удовольствия от успеха, которого они добились.

Она не знала, что Мышь подошла к ней, пока не услышала, как посох опустился на землю перед ней с глухим стуком. Она открыла глаза и подняла взгляд, но та уже развернулась и направилась прочь.

— Подожди минутку, Мышь, — крикнула Мелиор.

Гилдрин остановилась, громко вздохнула и повернулась к ней:

— Что вам угодно?

— Чего вы хотите, Правительница? — поправила Мелиор.

Мышь мгновение смотрела на нее.

— Что вам угодно? — повторила она.

Стараясь сдержать свой гнев, Мелиор приказала:

— Присядь.

— Я лучше постою.

— А это не просьба! — оборвала ее Правительница. Нечего тут с ней церемониться. — А теперь — сядь.

Мышь оглянулась через плечо, чтобы посмотреть, слышали ли все это остальные. Оказалось, что да. Мелиор видела, что несколько охранников, включая Джибба и Премеля, бросили свои дела и пристально смотрели на Мышь. Та неохотно села.

— Много ли нам еще осталось пройти? — спросила Мелиор.

— Квадов или дней?

— Дней.

Мышь на мгновение поджала губы:

— Дня полтора. Двигаясь в обычном темпе, мы могди бы быть там завтра ночью, но мы движемся так медленно… — Она пожала плечами, не закончив своей мысли.

— Когда мы можем наткнуться на Службу Безопасности Марара? — продолжила Мелиор, не обращая внимания на насмешку.

— Завтра мы дойдем до колючей проволоки и мин. Они начинаются менее чем в кваде отсюда.

— Ты знаешь, как их пройти?

Мышь кивнула.

— А его охранники? Когда мы можем столкнуться с ними впервые?

— Мы, возможно, наткнемся на них, как только наступит полдень. Они обычно не осмеливаются углубиться в рощу дальше, чем на десять квадов. Однако к завтрашней ночи они будут повсюду. — Она осклабилась. — Вот тогда-то и начнется веселье.

Мелиор тоже улыбнулась, борясь с желанием сказать ей еще раз, насколько они похожи.

— Тебе удастся провести нас мимо них? — спросила она.

— Это будет несколько труднее. Я думаю, мы сможем избежать большинства из них, но это нас задержит. — Она посмотрела в сторону. — Расклад таков, что мы не доберемся до дворца к завтрашней ночи независимо от скорости нашего передвижения.

— Ценю твою честность.

Мышь бросила на Мелиор такой взгляд, словно думала, что Правительница над ней насмехается. Но, увидев выражение лица Мелиор, которое было совершенно спокойным, она снова опустила взгляд.

— Не стоит благодарности, — ответила Мышь голосом, который едва перекрывал шум легкого ветерка, раскачивающего ветки над ними.

Мелиор перевела дух, набираясь решимости. Ее следующий вопрос вызовет, вероятно, очередную бурю негодования у Мыши, но задать его все-таки нужно.

— Знаешь, Мышь, — начала она, — если мы наткнемсяна людей Марара, нам придется сразиться с ними. Я знаю, что мысль об убийстве кого бы то ни было тебе неприятна, но мне нужно знать, можем ли мы рассчитывать на твоюпомощь, если дело закончится перестрелкой.

— Существуют способы вывести из строя охранников, не убивая их.

— Я это знаю, — сказала Мелиор. — Но людей Джибба приучили реагировать особым образом. Я велю ему сказать им, чтобы они по возможности старались не убивать, но в разгар боя выработанные в них навыки могут возобладать.

Мышь холодно посмотрела на нее:

— Что ж, значит, мне придется провести вас мимо патрулей так, чтобы вы их вообще не увидели, верно?

— Да, так было бы лучше всего. Но мне все-таки нужен ответ на мой первоначальный вопрос.

— А что вы хотите услышать от меня, Правительница? — спросила Мышь, повышая голос. — Вы хотите, чтобы я сказала, что буду убивать ради вас? Да?

Правительница посмотрела Мыши в глаза, и ни одна из них не отвела взгляда.

— Если не будешь, значит, ты проведешь нас мимо мин и проволоки, а дальше мы проберемся сами.

— Вы знаете дорогу?

— Я довольно четко представляю себе, где находится дворец Марара. Возможно, я не знаю самого быстрого или безопасного пути, но я могу довести нас до туда.

Мышь пожала плечами:

— Если вы этого хотите…

Мелиор закрыла глаза. Эта женщина невыносима.

— Я этого не хочу, Мышь, — сказала она, снова смотря на гилдрина. — Я хочу, чтобы ты провела нас. Но мне нужен прямой ответ.

Мышь на мгновение уставилась на нее, затем оглянулась через плечо на Джибба и его людей.

— Никогда не думала, что придется работать с ПСБ, — тихо произнесла она. Затем снова посмотрела на Правительницу. — До сих пор, насколько я помню, ПСБ была моим врагом. Она была врагом каждого гилдрина в Брагор-Нале.

— Нет, не была, — возразила Мелиор. — Я знаю, что ты так думаешь. Но в последние семь лет это было не так. Я не скажу, что ПСБ была вашим другом, потому что ты мне не поверишь. Но уверяю тебя, что с кампанией против гилдринов покончено с того дня, как Джибб стал ее главой. Я в этом убедилась.

— Если бы я сказала, что буду сражаться рядом с вами, вы бы мне поверили?

— Безусловно.

— А генерал?

Мелиор заколебалась, вызвав усмешку у Мыши.

— Понятно, — сказала та.

— Джибб очень беспокоится обо мне, Мышь. Он видит, как ты относишься ко мне, и поэтому ему трудно доверять тебе.

— Это, кажется, не очень вас беспокоит.

— Я понимаю тебя лучше, чем он.

Та подняла бровь:

— Вы думаете, что понимаете меня? — Но прежде чем Мелиор успела ответить, она покачала головой и отвела взгляд. — Не отвечайте. Я точно не знаю, что обеспокоило бы меня сильнее: услышать, что вы не знаете самого главного обо мне, или выяснить, что все-таки знаете.

Мелиор снова улыбнулась, но ничего не сказала.

После непродолжительного молчания Мышь снова посмотрела на нее.

— Не волнуйтесь из-за меня. Если дело дойдет до схватки, я буду рядом с вами.

— Это все, что мне нужно было услышать, — сказала Мелиор. — Будем надеяться, что до этого не дойдет.

Мышь кивнула, а затем встала:

— Нам нужно поговорить о чем-нибудь еще?

— Нет. Можешь идти.

Та постояла еще мгновение, словно ей не хотелось уходить.

— Ты хочешь что-то обсудить? — спросила Мелиор.

Мышь покачала головой, хотя у Мелиор создалось впечатление, что у той все-таки было нечто на уме. Спустя еще мгновение Мышь повернулась и направилась к остальным.

Мелиор наблюдала за тем, как она уходит, и при этом заметила, что Джибб тоже наблюдает за женщиной мрачным взглядом. После того как Мышь прошла мимо него, он направился к Мелиор. Подойдя к ней, он опустился на колени и стал менять повязку у нее на ноге. Поначалу он ничего не говорил, но Мелиор заметила, как он сердит.

— О чем был разговор? — спросил он, наконец, глухим голосом.

— Мы говорили о Службе Безопасности Марара и о том, чего мы можем ожидать завтра, проходя через рощу.

На мгновение он поднял взгляд, но затем снова переключил внимание на ее ногу.

— Я хочу, чтобы завтра вы держались рядом со мной, просто на всякий случай.

— Не беспокойся, Джибб. Я не допущу, чтобы тебя ранили.

Тот так быстро поднял голову, что Мелиор громко рассмеялась. Лицо его стало пунцовым, и он снова занялся ее ногой.

— Мне нужно было покинуть вас давным-давно, — пробормотал он.

— Кто бы тебя взял?

— Я мог бы отправиться в одно из святилищ Лона и провести остаток жизни клириком.

Она снова засмеялась, и на этот раз он поднял на нее взгляд с усмешкой, дрожащей в уголках рта. Он еще несколько минут молча занимался ее раной, но когда он закончил накладывать свежую повязку, то посмотрел ей в глаза, и в серьезности его взгляда нельзя было усомниться.

— Шутки в сторону, Мелиор, — то, что я недавно сказал, было совершенно серьезно. Я хочу, чтобы вы завтра держались рядом со мной. Я знаю, что вы думаете о Мараре, но, даже если он и дурак, он проявил себя опасным дураком. И как я слышал, его охрана не так уж плоха.

Мелиор кивнула, слегка вздрогнув:

— Хорошо.

Он поднял голову, по-прежнему глядя ей в глаза.

— О чем был разговор с Мышью? Он носил конструктивный характер. Я гарантирую. Что я еще должна сказать?

— Этого будет достаточно, — ответил он, улыбнувшись и поднимаясь на ноги.

Затем он помог ей встать, и они вместе направились к костру, где остальные уже принялись за еду.

Как Мышь и предсказывала, отряд добрался до первых заграждений из колючей проволоки менее чем через час после того, как снялись с лагеря на следующее утро. ПСБ никогда не прибегала к колючке, потому что она была относительно неэффективным сдерживающим средством для любого, кто действительно хотел войти в Наль или выйти из него. Она представляла собой длинную, прочную, но гибкую металлическую проволоку с острыми зазубринами. Проходить ее нужно было осторожно; она могла срезать плоть и даже кость при малейшем прикосновении. С другой стороны, огонь из лучемета мог с легкостью прорубить проволоку, и, хотя этот первый барьер состоял из колец, накрученных друг на друга, и, насколько мог охватить взгляд, был растянут вправо и влево, он не представлял особых трудностей для Джибба и его людей.

Опасность, по словам Мыши, заключалась в том, что охранники Марара имели обыкновение дополнять заграждения из проволоки обширными минными полями, которые могли быть шириной в квад. Поэтому вместо того, чтобы идти прямо через проволоку, отряд выжидал некоторое время, пока юная гилдрин шла вдоль края барьера в поисках знака, который бы указывал, где следует проходить.

Охранники с сомнением наблюдали за ней, пока она занималась поисками, но, когда она, наконец, нашла то, что искала, все столпились вокруг нее, чтобы тоже посмотреть на это. Однако они освободили место для Мелиор, позволяя ей протиснуться на костылях.

— Что ты обнаружила? — спросила Мелиор, возвышаясь над Мышью, стоявшей на коленях с чуть заметной улыбкой на губах.

Та подняла взгляд на нее и затем указала на маленький круг из камешков прямо перед проволокой. Никто из них не обратил бы на него никакого внимания. Решили бы, что это случайность. В этом-то и было все дело.

Мышь встала, и, когда охранники расступились, чтобы дать ей пройти, она сделала несколько шагов вдоль проволоки, прежде чем снова присесть на корточки. Мелиор последовала за ней и увидела, что там был выложен второй круг.

— Вот здесь мы и пройдем, — сказала Мышь. — На противоположной стороне должен быть коридор, который позволит нам проскочить минные поля.

Мелиор некоторое время пристально смотрела на камни, качая головой.

— Как люди из Сети смогли это узнать? — прошептала она. — Откуда они получают подобную информацию?

— Не знаю, — ответила Мышь. — Но когда тебе нужна информация, чтобы выжить и защитить свою семью, ты пойдешь на что угодно, чтобы добыть ее. — Она подобрала камешки и разбросала их в разные стороны, затем вернулась к первому кругу и сделала то же самое. — Не хочу, чтобы люди Марара обнаружили эти круги, когда узнают, что мы прошли через колючую проволоку, — объяснила она. Потом направилась к Мелиор и ее охранникам и остановилась перед ней. — Чего вы ждете? Ведите нас.

— Джибб, — сказала Мелиор, даже не шелохнувшись.

Генерал моментально отдал приказ, и его люди начали прокладывать дорогу сквозь проволоку с помощью лучеметов. Через несколько минут они были на другой стороне и принялись ждать, пока Мышь не найдет ориентиры, оставленные Сетью, которые укажут путь через минные поля Марара. И снова это оказались камни, выложенные парами с каждой стороны тропы через определенные промежутки. И опять они не заметили бы их, если бы не искали.

Они во главе с Мышью и Премелем, которые устремили глаза на землю в поисках ориентиров — он шел с одной стороны тропинки, а она с другой, — постарались пересечь минное поле как можно быстрее. Конец поля был отмечен второй парой кругов, которые Мышь оставила нетронутыми, чтобы можно было найти их по дороге обратно.

В течение оставшейся части утра и первых часов после полудня они наткнулись на еше три проволочных заграждения; все граничили с минными полями. Но теперь, когда люди Джибба знали, что нужно искать, проходы удавалось обнаружить быстрее.

— Думаю, что это — последнее, — сообщила Мышь, обращаясь к Мелиор, после того как они преодолели четвертое минное поле.

— Ты уверена?

— Не совсем. Но если я ошибаюсь, это означает, что мы наткнемся на еще одно заграждение из проволоки. А если я права, это значит, что надо готовиться к встречам с патрулями.

Мелиор посмотрела на Джибба, который, как и обещал, был рядом с ней весь день.

— Тебе лучше предупредить своих ребят.

Он кивнул и, свистнув, махнул рукой, подзывая к себе охранников.

Пока Джибб говорил со своими людьми, Мышь вернула Мелиор ее посох.

— Вам лучше постараться найти способ нести его, — сказала она. — Нам, возможно, понадобится мой лучемет, и я не хочу, чтобы эта штука мешала мне.

— Закрепи его у меня на спине. У Джибба есть веревка.

Через несколько минут они снова тронулись в путь, идя тесной группой, один из них разведывал путь и находился на четверть квада впереди, второй на таком же расстоянии позади, и по одному охраннику шло с каждой стороны, на расстоянии примерно в двести шагов. Они старались идти как можно тише, не теряя при этом в скорости, и, по мнению Джибба, им уже удалось пройти почти десять квадов.

То ли по чистому везению, то ли благодаря их осторожности им удавалось избегать людей Марара большую часть дня. Они не видели никаких патрулей, хотя иногда попадались брошенные обертки от еды и маленькие кострища.

Однако под конец дня вернулся запыхавшийся и взволнованный разведчик, шедший впереди.

— Что случилось? — спросил Джибб, когда тот вытянулся перед ним.

— Патруль, сэр, примерно в половине квада отсюда, направляется в нашу сторону.

Генерал подал знак двум охранникам позвать тех, кто шел по бокам.

— Сколько их? — спросил он, снова повернувшись к разведчику.

— Точно не знаю. Как минимум, полдюжины. Может, и больше.

— В патрулях обычно задействованы двенадцать человек, — сказала Мышь Джиббу. — Десять — с ручными лучеметами и двое — с лучеметами побольше. У всех есть гранаты и кинжалы для ближнего боя.

Брови генерала поползли вверх.

— Спасибо.

— Я так же, как и вы, не хочу, чтобы меня убили, — сухо сказала она.

— Желательно избежать схватки, если удастся, — сказала Мелиор. — Будет гораздо лучше, если мы застанем Марара врасплох.

Джибб кивнул:

— Я тоже так думаю.

Отряд отступал до тех пор, пока они не встретились с замыкающим, а затем направился на запад через лес, двигаясь как можно незаметнее. Некоторое время спустя они услышали голоса далеко позади, но никаких признаков патруля видно не было.

— Отлично, — прошептала Мелиор Джиббу.

Генерал кивнул:

— Ну а вы как, Правительница?

— Прекрасно.

— Вы не устали?

Она сузила глаза:

— Что это у тебя на уме?

— Если мы остановимся и разобьем лагерь, а затем один из патрулей неожиданно нападет на нас, у нас не будет возможности ускользнуть. С другой стороны, если мы продолжим двигаться, то патрули будет легко заметить — им придется зажечь фонарики. Мы заметим, как они идут, по крайней мере, с расстояния в четверть квада. Нам даже не понадобятся разведчики.

— Да, но ведь нам тоже потребуются фонарики.

— Может быть, и нет, — сказал Джибб.

Он указал на небо, и Мелиор, подняв взгляд, увидела неполную луну, проглядывающую сквозь деревья и бурую мглу.

— Этого света нам должно хватить на первые четыре-пять часов темноты, — сказал Джибб. — А вашего камня хватит на остальные.

Мелиор повернулась к Мыши, которая слушала их разговор.

— Ты сможешь довести нас до дворца в темноте?

— Конечно, — ответила она. — Пока я вижу луну, я могу указывать дорогу.

— Хорошо, — сказала Правительница, снова поворачиваясь к Джиббу. — Давай попытаемся.

Отряд чуть не наткнулся на второй патруль перед самым закатом, но все-таки ему удалось избежать и этой неприятной неожиданности. Однако, как и предвидел Джибб, сразу после захода солнца патрули можно было заметить гораздо легче. И хотя луна давала не слишком много света, его вместе с ярко-красным свечением камня Мелиор хватало на то, чтобы не свернуть себе шею, споткнувшись о корни или упавшие ветки. Был момент, когда они оказались между двумя патрулями и им ничего другого не оставалось, как растянуться на земле с оружием, изготовленным к бою. Но когда командиры обоих патрулей поняли, насколько близко они подошли друг к другу, они оба изменили направление движения. Мелиор и остальные подождали, пока их фонарики не удалятся, а потом возобновили продвижение к дворцу Марара.

Мелиор ожидала, что она выбьется из сил задолго до наступления полуночи. Но она чувствовала, что отряд подходит все ближе к дворцу, и, вместо того чтобы испытывать усталость, ощущала волнующий прилив сил, такой же, как и в те времена, когда она была лордом и готовилась к вылазке. «Неудивительно, что столь многие не одобряют изменений, которые я пытаюсь произвести в Нале, — думала она про себя, пробираясь по затененной роще. — Ведь то, что мы сейчас делаем, это так весело».

Через два часа ходьбы после двух патрулей показался дворец. Здание было так ярко освещено, что сначала в роще был виден свет, а потом уже — сам дворец. Но только когда они увидели освещенные окна дворца, Мелиор подала отряду знак остановиться.

— Что вы хотите предпринять? — шепотом спросил Джибб.

Поблизости появился патруль, вынудив Мелиор и остальных броситься на землю и не двигаться, пока он не пройдет.

— Во дворце должен быть подземный ход, — сказала она, как только снова можно было говорить. — Мы войдем через него и пробьемся к комнате Марара.

Мышь покачала головой:

— Не знаю, самое ли это смелое, что я когда-либо слышала, или самое глупое.

Еще один патруль прошел мимо. Им снова пришлось пригнуться.

— Боюсь, что вынужден согласиться, — сказал Джибб.

Мелиор кивнула:

— Я знаю — это кажется безумием, но я убеждена, что все получится. Я не считаю себя ученицей Седрика, но как-то раз он сказал мне то, чего я никогда не забуду. Он сказал, что, когда совершаешь налет на жилище другого человека или его штаб-квартиру — я думаю, это относится и к дворцам тоже, — ты находишься в очень невыгодном положении. Твой противник знает, где что расположено, знает слабые места в системе защиты и сильные стороны предстоящего поля боя гораздо лучше, чем ты. В качестве налетчика твое единственное преимущество заключается в желании и готовности уничтожить здание, на которое нападаешь. Противоположная сторона хочет спасти его — это ее основная цель. Поэтому ты должен использовать гранаты и лучеметы, чтобы разрушить здание. Если ты сможешь это сделать, ты победишь.

— Значит, мы будем уничтожать дворец? — спросил Джибб.

— Мы его с землей сравняем, если потребуется.

Мышь усмехнулась:

— Похоже, предстоит веселенькое дельце.

— Премель, — сказала Мелиор, поворачиваясь к высокому охраннику. — Ты знаешь весь план дворца?

Даже в темноте Правительница видела, как побледнело его лицо, и на мгновение она пожалела, что задала этот вопрос в присутствии остальных. Но ничего уже было не поделать, и он, казалось, тоже это понимал.

— Да, — ответил он низким голосом, между тем как другие охранники с любопытством уставились на него. — Комната Марара на втором этаже в передней части дворца и выходит на сады и Наль. Это место охраняется лучше всего.

— Хорошо, — сказала Мелиор. — Спасибо. — Она смотрела на остальных и улыбалась решимости, которую прочитала в их глазах. Она была не единственной, получающей удовольствие от происходящего. — Поосторожнее там, — сказала Мелиор. — И приглядывайте друг за другом. Я хочу, чтобы вы все вернулись домой.

— Даже я? — спросила Мышь.

Мелиор усмехнулась:

— Да, Мышь. Даже ты.

Поначалу он подумал, что спит. Иногда он все еще видел сны о тех временах, когда он был лордом и действовал в квадах с лучеметом на поясе и кинжалом в рукаве пальто. Но когда звуки взрывов сделались громче и настойчивее, он начал пробуждаться ото сна. А когда граната взорвалась прямо перед дверью его спальни, он резко сел в постели и стал шарить в ящике ночного столика в поисках лучемета.

Держа оружие в дрожащей руке, он протянул руку к тому же ящику и взял рацию, по которой связывался со Службой Безопасности. Мгновение спустя, однако, он швырнул устройство на пол, так и не нажав на светящуюся красную кнопку. Если перед его спальней взрываются гранаты, что-то, наверное, случилось с Грэгором и Бэйном. И тот, кто мог ответить на его вызов с просьбой о помощи, был либо мертвецом, либо предателем.

Он вылез из постели, чтобы припасть к полу и быть готовым встретить залпом из лучемета любого, кто войдет в дверь его спальни. По крайней мере, он намеревался так поступить.

И только тогда, когда он лежал ничком на полу и его затылок горел от удара о стену, а в ушах звенело, он понял, что взорвалась еще одна граната. В комнате стоял дым, и он слышал, как вдалеке кричат люди. Время от времени он слышал шипение лучемета, но звук был беспорядочным и редким. Какое бы сопротивление ни оказала его охрана, оно было сломлено.

— Мелиор, — сказал он себе. — Это, наверное, ее дело.

Марар попытался сесть, но не успел пошевелиться, когда кто-то схватил его, вырвал лучемет и рывком поставил на ноги. Сквозь дым трудно было что-либо разглядеть, а перед глазами у него по-прежнему все расплывалось после удара по голове. Но затем люди, которые держали его за руки, стали выводить его из комнаты, и один из них произнес: «Сюда, Правитель». И он понял, что не ошибся.

— Здравствуй, Премель, — выдавил Марар, несмотря на то, что начал кашлять, едва открыв рот.

— Откуда он знает ваше имя, сэр? — спросил другой охранник, на что и надеялся Марар.

— Неважно.

— Я знаю его имя, — сказал Марар, борясь с очередным приступом кашля, — потому что он работал на меня с начала прошедшего лета. Не так ли, Премель?

Охранник ничего не ответил, хотя его хватка стала мучительно жесткой. Теперь они были в коридоре снаружи его комнаты и, направляясь к ступенькам, перешагивали через обломки и время от времени попадающиеся тела. Грэгор тоже валялся на полу, его грудь почернела и была окровавлена, а ничего не видящие глаза уставились в потолок. Губы Марара судорожно дернулись.

Дым рассеялся, а зрение Правителя постепенно прояснялось, и он мог увидеть, что сделали с его дворцом. Почерневшие стены были разбиты. Когда они дошли до лестничной площадки, он увидел, что большинство скульптур уничтожено. Раненые охранники лежали на ступеньках и на полу, но Марар увидел, что только один или двое выглядят мертвыми. Каким-то образом Мелиор и ее люди ухитрились сделать все так, что Марар до последнего момента ничего даже не подозревал о нападении. Он с превеликим удовольствием убил бы их всех, начиная с прекрасной Правительницы, которая должна была быть где-то здесь. Но рядом был лишь Премель, поэтому Марар просто шел за ним, выжидая.

— О чем он говорит, полковник? — спросил наконец второй охранник. — Это все правда?

Марар нашел в себе силы ухмыльнуться.

— Конечно, правда, — сказал он, прежде чем Премель успел ответить. — Почему, по-твоему, он такой тихий?

— Сэр? — чуть ли не взмолился охранник.

— Молчать! — приказал Премель. — Вы оба! Просто закройте рты! Правительница! — крикнул он, перегнувшись через перила. — Он у нас в руках!

— Мы идем, — крикнула в ответ Мелиор.

— Нелегко быть предателем, не так ли Премель? — тихо спросил Марар. — Предать свою Правительницу, своего генерала и даже тех, кто с тобой служит. Наверное, это очень трудно.

Марар слышал шаги на первом этаже, приближающиеся к ступенькам. Он видел стеклянные двери — теперь, конечно, разбитые, — ведущие в его сады, и он почувствовал странную волну облегчения от того, что с ними ничего не случилось. Премель смотрел вперед, лицо его было пунцовым, но оно совершенно ничего не выражало. Второй парень, молодой охранник с квадратной челюстью, массивными руками и толстой шеей, уставился на Премеля так, как может смотреть мальчик на отца, узнав, что тот — убийца. Он стал держать руку Марара так слабо, что Монарх даже некоторое время подумывал о том, чтобы вырваться и схватить лучемет охранника. Но Премель сжимал вторую руку Марара так, словно думал, что это его горло. Любая попытка, которую бы предпринял Правитель, чтобы вырваться, дала бы Премелю повод, которого тот искал, чтобы убить его.

Поэтому Марар продолжал говорить. Это, как-никак, удавалось ему лучше всего.

— Сколько золота я тебе уже передал, а, Премель? Я не помню. Уж точно хватит на то, чтобы купить себе…

Прежде чем он успел выговорить остальное, Премель впечатал свой кулак ему в лицо. Колени Правителя подогнулись, и он бы упал, но Премель по-прежнему держал его за одну руку, а молодой охранник — за другую. Премель снова ударил его, и Марар почувствовал, как у него из носа потекла кровь.

— Премель, не надо! — услышал он крик Мелиор. Навстречу им теперь бежали люди, перепрыгивая через ступеньки. Но они обязательно бы опоздали. Премель убил бы его, прежде чем остальные успели бы до них добежать. В светлых глазах охранника сверкала ярость, и он уже замахнулся, чтобы в очередной раз ударить Марара. Монарх вздрогнул и закрыл глаза.

— Прекратите, полковник! — сказал молодой охранник.

Снова открыв глаза, Марар увидел металлический блеск лучемета охранника. Тот направил его на Премеля, который, дрожа, уставился на оружие расширившимися глазами. Остальные охранники собрались вокруг них, подошла и какая-то молодая темноволосая женщина.

— Все в порядке! — крикнула Мелиор охраннику с лучеметом, когда поднялась по ступенькам в сопровождении какого-то гиганта, судя по всему Джибба. А затем Марар заметил нечто, отчего у него голова пошла кругом: она была на костылях. Мелиор сделала все это с ним, и в то же время она была на костылях. На Марара накатила волна тошноты.

— Нет, Правительница, — сказал охранник, когда Мелиор остановилась перед ними. — Не все в порядке. По словам Правителя Марара, полковник — предатель.

Остальные охранники уставились на Премеля так же, как и молодой. Только Мелиор и Джибба, казалось, не встревожила эта новость.

— Вообще, — сказала Мелиор, тонко улыбаясь и бросая пристальный взгляд на Марара, — Марару только кажется, что это правда. Премель пришел к генералу и ко мне сразу же после того, как Марар связался с ним в первый раз. Он взял золото Правителя только лишь потому, что мы ему велели.

У Марара отвисла челюсть. Она лжет. Он знал это, так как выражение лица Джибба было таким же, как его собственное. Но у охранников не было причин сомневаться в ее словах.

Спустя мгновение молодой охранник опустил оружие.

— Приношу свои извинения, полковник, — сказал он.

Премель что-то пробормотал, чего Марару не удалось разобрать. В тот момент ему вообще было на это наплевать.

— Ты лжешь! — сказал Монарх, и его слова казались криком отчаяния и звучали, как он знал, неубедительно. — Премель предал тебя! Он предал вас всех!

Мелиор рассмеялась:

— Если он это сделал, зачем же мне брать его на такое задание?

Марар раскрыл рот, затем закрыл его и с такой силой сжал кулаки, что стало больно костяшкам пальцев.

— Премель, возьми с собой людей и прочешите до конца дворец. А мы с Джиббом отведем Марара в какой-нибудь тихий уголок, где и поговорим.

Премель кивнул с выражением глубокой признательности в глазах:

— Слушаюсь, Правительница.

— Я бы хотела поприсутствовать при этом, если можно, — сказала темноволосая женщина.

Мелиор смотрела на нее несколько секунд, а затем кивнула:

— Пожалуйста.

Джибб схватил Марара за шиворот и вместе с Мелиор и молодой женщиной, идущими позади, направил Марара в одну из комнат в другом конце коридора. После того как женщина закрыла за ними дверь, Джибб толкнул Марара, и тот растянулся на роскошном диване. Но вместо того чтобы подойти к нему, чего и ожидал Марар, генерал повернулся к Мелиор.

— Как вы могли так поступить? — возмутился он. — Как вы могли лгать?

— Я не хочу унижать Премеля, — спокойно ответила она. — И уж конечно, я не собираюсь позволять ему, — она кивнула на Марара, — решать, когда и вообще стоит ли говорить о дурных поступках Премеля остальным. Это решать мне и никому другому. Даже не тебе, Джибб.

— Так значит, это правда, — прошептала темноволосая женщина.

— Которая не должна выйти за пределы этой комнаты, Мышь, — сказала Мелиор, мельком взглянув на нее.

Та наклонила голову.

Правительница на костылях подошла к Марару:

— А что до тебя, Правитель, я бы сказала, что тебе повезло, потому что мы с Джиббом подоспели вовремя. А не то Премель мог бы тебя убить.

Он медленно сел и покачал головой:

— Ситуация была под контролем. Тот молодой охранник был готов казнить его как предателя, пока ты не рассказала свою маленькую басню.

— Ну что ж, значит, ты счастливчик, — сказала она холодно. — Потому что, если бы это произошло, я бы убила тебя на месте.

Марар тонко улыбнулся:

— Я не знал, что ты так о нем беспокоишься. Неужели он твой любовник? Надеюсь, что нет. Это бы жутко меня разочаровало. Ведь я, сидя здесь, строил такие изумительные планы относительно тебя и твоей молодой подруги.

Он взглянул на Мышь, и его улыбка стала еще шире.

— Что он только что сказал? — спросила та, делая шаг вперед.

Мелиор вытянула руку, останавливая ее:

— Успокойся, Мышь. Он надеется на какую-нибудь реакцию. Поэтому не показывай ее.

— Мышь, — повторил Марар. — Какое очаровательное имя. Ты — любимое животное Правительницы? Она поэтому взяла тебя с собой?

— Нет, свинья ты разэтакая. Я была ее проводником. Это я провела ее через проволоку и минные поля.

Мелиор закрыла глаза:

— Мышь…

— А, теперь я понимаю, — сказал Марар. — Действительно, есть только одно объяснение. Кто бы еще смог помочь Мелиор в таком деле? Ты гилдрин, член Сети.

Мышь усмехнулась:

— Собственной персоной.

— Уж я не забуду наказать наших гилдринов за участие в этом деле.

Ее улыбка исчезла так же быстро, как появилась.

— Они никакого отношения к этому делу не имеют.

— Никакого? — спросил он, поднимая бровь. — В это очень трудно поверить. Кто показал тебе проход через мои минные поля? Кто рассказал тебе, как избежать патрулей? Только Сеть Стиб-Наля могла сделать все это. И они еще поплатятся.

— Ах ты, ублюдок! Если ты…

— Тихо, Мышь! — сказала Мелиор. — Он не сможет никого наказать. Его дни как Правителя сочтены.

— Я в этом сомневаюсь, — возразил он. — После того как Вирсия узнает, что ты сделала сегодня, она исключит тебя из Совета. Она ненавидит гилдринов даже больше, чем…

Удар был нанесен так быстро и с такой силой, что ему потребовалось несколько секунд на то, чтобы понять, что она ударила его толстым концом одного из костылей.

— Есть ли что-нибудь, что ты не в состоянии превратить в оружие? — спросил он, потирая ссадину, которая уже начала проявляться у него на скуле.

— Если Вирсия выступит против меня, — сказала Мелиор, — я сделаю Джибба Правителем Стиб-Наля, и она никогда не получит еще одного голоса. — Мелиор покачала головой, а ее зеленые глаза были прикованы к его глазам. — Но я уверена, что до этого не дойдет. Она знает о Шивонн и о покушениях на мою жизнь. Что бы я ни решила сделать с тобой, она это одобрит. Поэтому сейчас я пытаюсь решить, что же это будет. Джибб вот хочет тебя убить, так же как и Премель. — Она ухмыльнулась. — И ты не сделал ничего, чтобы превратить Мышь в союзника.

Ему в голову пришла еще одна насмешка, но внезапно Марар почувствовал себя не так самоуверенно, как несколько мгновений назад.

Он облизал губы:

— Договор запрещает смертную казнь в подобных случаях.

— Забавно, что ты вдруг так забеспокоился обо всяких договорах. Ведь ты игнорировал Договор большую часть года.

— Да, но…

— Как я уже сказала тебе, Марар, если я решу тебя убить, Вирсия возражать не станет. Хотя я сделаю Джибба гораздо счастливее, если передам тебя ПСБ.

Генерал зловеще осклабился, и Марар вздрогнул.

— С другой стороны, — сказала Мелиор, — я также не прочь подумать о простой ссылке в Абборидж.

Он уставился на нее:

— В самом деле?

— Я хочу знать, как ты получаешь золото из Тобин-Сера.

— Не понимаю, о чем ты говоришь.

На этот раз он успел заметить, откуда последует удар, хотя и не мог предотвратить его. Ее хромированный костыль описал дугу и, угодив ему в висок, отправил его на пол.

— Подними его, — услышал он голос Мелиор.

Мгновение спустя Джибб схватил Марара и посадил его на диван, словно он был ребенком.

— Кто дает тебе золото, Марар? И что они получают взамен?

Он сглотнул. За сегодняшний день его били столько, сколько не били в самые первые дни в квадах, а тогда ему было гораздо легче переносить побои.

— Ты должна понять, — сказал он, — они пришли ко мне первыми…

Она ударила его в третий раз, и он снова очутился на полу.

— Не лги мне, Марар, — сказала она скучающим тоном, когда Джибб поднял его и снова толкнул на диван. — Кто бы додумался обратиться к тебе. Сейчас мне плевать, как все это началось, и я не хочу слушать очередную ложь. Или ты отвечаешь на вопрос, или я оставлю тебя ненадолго с Джиббом наедине. — Она ласково улыбнулась. — Он не так добр, как я.

Генерал вытащил кинжал из-за пояса и начал поигрывать им, не сводя глаз с Марара.

— Хорошо! — сказал Правитель. — Хорошо! — Он перевел дух. Он мечтал о богатстве и власти, но, кажется, теперь у него очень мало шансов. А при таких условиях ссылка в Абборидж представляется довольно привлекательной.

— Оно — от их Храмов Детей Богов, как они себя называют. — Он облизал губы и посмотрел в сторону. — А взамен я посылаю им оружие.

— О боги! — выдохнула Мышь.

— Примерно так я себе это и представляла, — сказала Мелиор. — Она повернулась и направилась к двери, а Мышь пошла следом. — Бери его с собой, Джибб. Пора нам выбираться отсюда. Вызови мой воздухолет — обратно пешком идти я уже не смогу.

Джибб снова схватил его за шиворот и заставил подняться с дивана.

— Могу я хотя бы взять с собой кое-какие вещи? — крикнул Марар вслед Мелиор. — Могу я взять хотя бы немного золота?

Она остановилась в коридоре:

— Золота? Что ты будешь с ним делать в тюрьме?

— Н-но ты сказала, что меня сошлют, если я скажу тебе все.

— Я солгала. — Она продолжала идти к лестнице. — Будь благодарен, что я тебя вообще не убила, — крикнула она через плечо. — Я бы с радостью это сделала, но Мышь заставила меня пообещать не делать этого.

— М-да, — протянула Мышь, даже не оглядываясь на него. — Сейчас я об этом жалею.