"Магистр" - читать интересную книгу автора (Коу Дэвид)

8

Таммен сидела напротив него, уставясь на огонь, ее лицо выглядело молодым, несмотря на морщины у рта и хмурый взгляд, которым, казалось, она постоянно глядела на мир в эти дни. Отблески пламени и огоньки от сверкающего голубого камня плясали в ее глазах, а светло-каштановые волосы прельстительно ниспадали на лоб. Нодин подумал, что она никогда не смотрелась так хорошо.

Он поглядел в сторону и погладил по клюву своего ястреба, сидевшего рядом с ним на широком бревне. Он знал, что она не любит его, и хотя он все еще чувствовал, как сердце сжимается, когда он думал об этом, большая часть боли от ее равнодушия прошла. Но ему было невыносимо сознавать, что она считает его трусом, как она ясно дала понять после инцидента в Праннай несколькими днями ранее. Он чувствовал это по ее голосу, когда она говорила с ним. Он видел это в ее глазах в тех редких случаях, когда она удостаивала его взглядом. «Я не виноват! — хотелось ему сказать ей. — Я не хотел, чтобы кто-нибудь погиб». Но он знал, что это не выход. Теперь было не важно, как это началось или каковы были их намерения. Шел бой, а он под прикрытием мерцающего зеленого щита Хенрика смотрел, как она убивает людей, нанятых Храмом. Это не было трусостью. Но чем это было, он точно не знал. Но он заслужил ее презрение своим поведением.

— Наверное, нам следует вернуться, — предложил он, пристально глядя на нее сквозь пламя. Он взглянул на Хенрика, который облокотился на дерево неподалеку от костра; глаза у него были закрыты, а ноги лежали на широком плоском камне. — Пэджетт может снова предпринять что-нибудь. И Майре, возможно, потребуется наша помощь.

— Мы уже прошли это, — устало сказала Таммен. — Майра просила нас уйти. И, кроме того, я не думаю, что жрец снова придет за деревьями.

— Ну а если придет? Мы должны…

— Прекрати, Нодин, — отрезала она. — Там все закончилось, и нам теперь стоит беспокоиться о другом! То, что произошло в Праннай, больше не имеет значения!

Он почувствовал, как его лицо краснеет, и был благодарен темноте и неровному свету костра. Он снова посмотрел на Хенрика и увидел, что тот наблюдает за ним с непроницаемым выражением лица.

— Прости, — пробормотал он.

Таммен отклонила его извинения нетерпеливым жестом и подняла посох.

— Хотела бы я знать, что они замышляют, — сказала она, глядя на мерцающий голубой церилл. — Мне плевать, что в Лиге сейчас больше людей. Орден — вот реальная опасность. Именно за ним мы должны следить.

Нодин быстро взглянул на Хенрика, который покачал головой. Она говорила подобное и раньше, и, хотя никто из них не соглашался с ней, они оба понимали, почему она так считала.

Таммен была одной из немногих выживших после вероломных нападений пришельцев на Вотерсбанд, последний город в Тобин-Сере, который опустошили налетчики. Ее родители и сестры погибли той ночью, как и большинство ее соседей и друзей, и хотя она давно знала, что нападавшие не были магами, она никогда не переставала обвинять Орден в том, что случилось.

— С чего бы им устраивать Собрание сейчас? — спросила она, все еще глядя на камень.

— Скоро выясним, — ответил Хенрик с усталым видом. — Наверное, это имеет какое-то отношение к Лиге. Нам не о чем беспокоиться.

— Нет, — сказала Таммен. — Все не так просто. Я в этом уверена. Нельзя доверять им.

Нодин с Хенриком опять обменялись взглядами, но ничего не сказали.

Некоторое время они сидели молча, Таммен по-прежнему смотрела на свой церилл, а Хенрик, сидевший у костра, помешивал угли длинной веткой. Нодин отчаянно думал о том, что сказать. Он был самым старшим членом их троицы. Он был связан со второй птицей почти столько же, сколько его спутники с первыми. Именно ему приходилось принимать те или иные решения в трудных ситуациях. По крайней мере, раньше. Но после Праннай…

— Ну, так куда мы пойдем дальше? — наконец спросил Хенрик, снова облокотившись на дерево.

— Вот уж это не вопрос, — ответила Таммен. — Неважно, куда мы пойдем или кого встретим. Нам нужно найти способ стать сильнее. Мы не можем позволить себе повторения того, что произошло в Праннай.

— Обещаю, что в следующий раз все будет по-другому, — сказал ей Нодин.

Она покачала головой:

— Я говорю не о тебе, Нодин! Я говорю обо всех нас, обо всем Движении!

— Я не понимаю, — сказал Хенрик.

— Сколько, по-твоему, свободных магов во всем Тобин-Сере? — спросила она его.

Темноглазый маг пожал плечами:

— Не знаю. Десять. Может быть, дюжина.

— Правильно. И это — меньше чем половина всех членов Ордена или Лиги.

— Мне кажется, что нас будет больше, — сказал Нодин. — На это может потребоваться время…

— У нас нет времени, — прервала она. — Народное Движение рассчитывает на нашу защиту и руководство. Если мы не сможем помочь им сейчас — неважно, сколько бесплащовых будет в следующем году. Еще несколько таких случаев, как в Праннай, и Движение захлебнется. Никто больше не захочет, чтобы мы им помогали.

— Что ты предлагаешь? — спросил Хенрик.

— А вот что: Лига и Орден превосходят нас числом, у Храмов, очевидно, есть доступ к оружию из Лон-Сера, и это вопрос времени, когда они станут слишком сильны для нас. — Она замолчала и посмотрела на них обоих. — Нам также необходимо оружие. Нам нужно что-то, что позволит нам соперничать с численностью Лиги, Ордена и оружием жрецов.

Нодин уставился на нее:

— Может, ты и права, но что именно?

Таммен заколебалась, и неожиданно показалось, что она пребывает в замешательстве. Она быстро взглянула на Хенрика, а затем повернулась к Нодину.

— Нам нужна помощь, — ответила она, выглядя далеко не такой уверенной, как минуту назад. — И я не знаю, кто согласится помочь нам. — Она перевела дух. — По крайней мере, среди живых.

— Среди живых? — повторил Хенрик с озадаченным выражением на угловатом лице.

Но Нодин уже понял. Сказанное действительно не лишено определенного смысла. Все знали, что Неприкаянные помогли Ордену нанести поражение пришельцам у Отрога Фелана двенадцать лет назад. Очевидно, они все еще владеют некоей силой. И если их можно будет убедить помочь бесплащовым, Народное Движение могло бы сравняться в силах со своими противниками. Нодин не мог не видеть смысла в том, что предлагала Таммен.

Но также он не мог не обращать внимания на холодный страх, который охватил его, как только сказанное сорвалось с ее губ, словно один из призраков сжал ледяной рукой его сердце. Проклятие Терона было не пустым звуком; ни один маг, который провел хотя бы один день несвязанным, никогда в этом не сомневался. А среди тех, кто пал жертвой Проклятия, тех, кого Таммен ждала, чтобы заручиться их поддержкой в общем деле, были некоторые из самых грозных и зловещих фигур в истории страны.

— Ты не можешь предлагать такое всерьез, — задыхаясь, сказал Хенрик, широко распахнув от ужаса темные глаза, когда, наконец, до него дошло то, что она предлагает. — Ты хочешь, чтобы мы обратились за помощью к Неприкаянным?

— Да, — вызывающе ответила она. — Я думала об этом несколько дней, и я не знаю никакого другого способа помочь Движению выжить.

— Но это бессмысленно! С чего это они будут помогать нам? Все Неприкаянные были когда-то членами Ордена. Они не заинтересованы помогать ни нам, ни Движению.

— Кое-кому плевать на Орден, — многозначительно ответила Таммен.

Хенрик направил в ее сторону указательный палец:

— Я не пойду в лес Терона!

— Тебя никто и не просит, Хенрик! — ответила она.

— Ну, а кто же нам поможет?

Нодин знал, что скажет Таммен, еще до того, как она назвала имя. Она была в Вотерсбанде. И это означало не только, что она никогда не будет доверять Ордену, но и то, что в человеке, в котором остальная страна видела предателя и убийцу, она будет видеть героя, спасшего ей жизнь и то, что осталось от ее родного дома.

— Сартол, — ответила она.

Один лишь звук имени Магистра заставил Нодина содрогнуться. Было неважно, что Сартол убил захватчиков в Вотерсбанде, чтобы сохранить в тайне свое вероломство. Было неважно, что он помогал им, и сам в первую очередь помог осуществить нападение на Вотерсбанд. Все, что имело значение для Таммен и остальных, кто выжил в ту ужасную, несущую смертельное пламя ночь, — это то, что он отразил нападение и отомстил за тех, кто погиб. Для них Сартол был героем. Им дела не было до того, что думал остальной Тобин-Сер.

— Сартол? — спросил Хенрик. — Он был предателем! Он поддерживал захватчиков! Ему нет смысла помогать Движению!

Таммен холодно взглянула на него:

— Ты говоришь, как маг Ордена, Хенрик.

Хенрик вскочил, и в его глаза вспыхивало пламя от костра и отблески церилла. Но каким-то образом ему удалось сдержать гнев, и когда он заговорил, его голос был на удивление спокоен.

— Я говорю тебе правду. Сартол предал Орден и Тобин-Сер. Он убил Премудрую и ее заместителя. — Хенрик развел руками, словно оправдываясь перед ней. — Все это — достояние истории. Это не какие-нибудь выдумки Ордена. Это факты.

— А я могу назвать фактом то, что он спас мне жизнь. Если бы не Сартол, весь мой город был бы уничтожен, а я бы умерла, так же, как и мои родители. Так же, как и моя сестра.

Хенрик открыл рот, собираясь что-то сказать, но сдержался. Он долго смотрел на нее с грустью во взгляде.

— Я — против, — наконец сказал он. — Я знаю, что ты доверяешь ему — наверное, я даже понимаю почему, — но я знаю также, кем он был при жизни, и я не обращусь к нему за помощью даже сейчас.

— Нам придется! — настаивала Таммен. — Нам нужна помощь!

— Может, ты и права, — ответил Хенрик. — Но не от Неприкаянных!

Она в отчаянии воздела руки горе.

— Тогда от кого же? Как еще мы можем противостоять мощи оружия Лон-Сера и численному превосходству магов Ордена и Лиги?

Хенрик отвел глаза:

— Я не знаю. Но то, что ты предлагаешь, безумие! Это слишком опасно!

— Итак, ты признаешь, что боишься.

— Да, — ответил Хенрик, снова встречая ее сердитый взгляд. — Боюсь. Я боюсь Неприкаянных. И я в ужасе от Сартола.

— И ты позволишь своим страхам уничтожить Движение.

Она произнесла это как утверждение; Хенрик снова отвел взгляд и промолчал.

— Ну, а ты? — спросила она, повернувшись к Нодину. — Ты тоже боишься?

Как и в Праннай. Она этого не сказала, конечно. Этого и не нужно было. Нодин слышал намек в ее голосе, видел вызов в ее серых глазах. Он взглянул на Хенрика и увидел, что темноглазый маг тоже наблюдает за ним с не менее решительным видом, чем Таммен. Найти компромисс, который бы удовлетворил их обоих, будет нелегко.

К счастью, Хенрик, сам того не желая, предоставил ему возможность маневра.

— Я согласен с Хенриком, что Сартолу нельзя доверять, — ответил он. — Риск слишком велик. Но, — быстро добавил он, видя как Таммен с отвращением усмехается, — я не готов отказаться от мысли искать помощи у Неприкаянных. Я не ожидаю, что они помогут нам, но мы должны попытаться.

— Хорошо, — неохотно сказала Таммен. — Но если не Сартол, то кто же?

— Я не помнил об этом, пока Хенрик не упомянул, что Сартол убил Премудрую и ее Первого Мага давным-давно. Первого звали Передур, и он стал несвязанным до того, как умер. Он нашел свою первую птицу на западной опушке леса Тобина. Если мы поторопимся, то доберемся туда за шесть или семь дней.

— Откуда ты это знаешь? — спросил Хенрик.

— Я рос неподалеку от тех мест. Передур с моим отцом были друзьями.

— Так он, может быть, выслушает тебя.

— Не исключено. Попытка не пытка. — Нодин посмотрел на Таммен. — Я думаю, в тех краях есть несколько свободных городов. Возможно, они будут готовы присоединиться к Движению. Даже если Передур не захочет помогать нам, путешествие будет не напрасным. — Это походило на мольбу больше, чем ему бы хотелось, но в тот момент ему было все равно. Несмотря на все то, что произошло между ними, он был еще не готов потерять ее.

— На запад, говоришь? — спросила она рассеянно.

Он кивнул утвердительно.

— Недалеко от Северной равнины?

— В двух милях от нее. Ты знаешь это место?

Таммен покачала головой:

— Нет. — Мгновение спустя она еще раз покачала головой, словно сбрасывая пелену с глаз. — Хорошо, — сказала она. — Мы поговорим с Передуром. — Она улыбнулась ему. — Это хорошая идея.

Нодин широко улыбнулся в ответ — как он мог удержаться — и повернулся к своему другу:

— Хенрик?

Тот переводил взгляд с Нодина на Таммен; темные глаза его были мрачны.

— Мне это не нравится, — ответил он. — Я соглашаюсь, но мне это не нравится.

Нодин кивнул, все еще улыбаясь:

— Хорошо. — Страхи Хенрика, вероятно, были обоснованны, но он не мог заставить себя думать о них в тот момент. У них составился план, который объединит их на некоторое время. И к тому же она улыбнулась ему.

Поздним утром Джарид, Элайна и Мин добрались до места, с которого был виден Амарид. Оттуда, с одной из скал гор Парне, город Первого Мага походил на расстеленное бело-серо-зеленое стеганое одеяло. Хрустальные статуи на крыше Великого Зала искрились в лучах солнца, а вдали, как хорошо наточенные клинки, сверкали белые и голубые шпили Ассамблеи Амарида, места проведения собраний Лиги.

Им бы потребовалось всего несколько часов, чтобы добраться до Великого Зала, но Джарид с Элайной посчитали, что лучше подождать наступления темноты, когда Ритлар будет менее заметна. Проезжая по Тобин-Серу, они избегали городов и деревень, а когда встречи с незнакомцами казались неизбежными, он велел Ритлар отлетать в сторону, чтобы большого орла не видели рядом с магом. Многие в Тобин-Сере знали, что означает появление орла, а они меньше всего хотели сеять панику среди людей.

Во время поездки им удавалось объяснять все это таким образом, чтобы не напугать девочку, но при виде Амарида ее волнение возросло, и ей захотелось поскорей добраться до великого города. И теперь обычные объяснения Джарида и Элайны не удовлетворяли ее. Джарид в конце концов почувствовал, что ничего другого не остается, нежели сообщить ей правду, по крайней мере, частичную.

— Нам нужно подождать до ночи, потому что мы не хотим, чтобы кто-нибудь увидел Ритлар.

— Почему? — озадаченно спросила девочка.

— Люди могут испугаться ее, — ответил он, глядя на птицу, которая кружила высоко над ними, напоминая темное пятнышко в ярком голубом небе. — Иногда люди боятся орлов.

— Они думают, что орлы злые?

Джарид перевел дух и посмотрел на Элайну. Он еще плохо справлялся с ситуацией.

— Люди боятся орлов, — с серьезным видом объяснила Элайна, — потому что обычно орлы появляются у магов, когда происходит война.

— Война? — прошептала Мин, и ее личико побледнело. — А сейчас разве идет война?

Элайна улыбнулась:

— Нет, Мин-Мин. Не идет.

Джарид тоже заставил себя улыбнуться, надеясь, что ответ Элайны удовлетворит его дочь. Год назад, наверное, удовлетворил бы.

— А скоро начнется война?

Улыбку Элайны как ветром сдуло, и его собственную тоже.

— Мы не знаем, Мин, — ответил он. — Мы приехали в Амарид, чтобы вместе с дядей Баденом, Транном, Оррисом и остальными магами постараться предотвратить войну. Но сейчас мы не хотим никого пугать в городе, позволив им увидеть Ритлар. Понимаешь?

Девочка кивнула, широко распахнув глаза, а длинные каштанового цвета волосы по-прежнему слегка развевались от горного ветра.

— А с кем мы могли бы воевать? — спросила Мин мгновение спустя.

— Не знаю, доченька, — тихо ответил Джарид. — Никто не знает.

Остаток дня они провели, отдыхая возле уединенного уголка Озера Дакии в предгорье, и эта передышка позволила развеяться как Джариду с Элайной, так и их дочке. Только когда солнце исчезло за горами, они наконец направились к городу Первого Мага.

Несколькими часами позже они добрались до берега Лариан, перешли ее по одному из маленьких древних мостов, попав в старый район городских слобод, и тихо направились к Великому Залу. Мин, которая сидела впереди Элайны на лошади, уже давным-давно заснула, и даже когда та передала ее Джариду, она не проснулась. А Ритлар прыгала рядом с Джаридом, который, держа посох под мышкой, донес девочку до больших деревянных дверей куполообразного строения и постучал один раз. Прошло несколько секунд, прежде чем одна из служанок в голубом одеянии открыла двери. Она выглядела молодо, а лицо ее было опухшим от сна, но, казалось, она тут же его узнала.

— Маг! — сказала она с непритворным удивлением. — Чем могу служить?

— Мне и магу Элайне нужно где-то переночевать, — ответил он. — А затем, широко улыбаясь и кивая на Мин, спящую на его руках, добавил: — И нашей дочери тоже.

Она наморщила лоб:

— Я не понимаю. В гостиницах нет мест?

Очевидно, Радомил слишком хорошо хранил секрет Джарида.

— Наверное, вам следует позвать Премудрого, — мягко произнес Джарид. — Он знает, что делать.

— Премудрый спит, маг, — ответила женщина, глядя на него так, словно он сошел с ума. — Все сейчас в Зале спят.

Несколько мгновений Джарид пристально смотрел на нее, а затем, переведя дух, направил яркий свет из своего кристалла на Ритлар, стоящую около него на пороге Зала.

Увидев большую птицу, женщина от удивления открыла рот и отступила назад.

— О боги! — чуть слышно произнесла она. — Это самый большой ястреб, которого я когда-либо видела.

— А все потому, что это не ястреб, — пояснил Джарид. — Это — орел.

Поначалу казалось, что женщина не услышала его слов. Она продолжала смотреть на птицу с нескрываемым изумлением. Но через несколько мгновений ее взгляд внезапно устремился на Джарида.

— Орел? — повторила она.

Джарид кивнул.

К этому моменту Элайна уже стояла на пороге и смотрела на женщину с явным нетерпением.

— Мне кажется, Орлиный Магистр Джарид попросил вас разбудить Премудрого Радомила, — резко сказала она. — Пожалуйста, не вынуждайте нас просить снова.

— Конечно, Магистр, — ответила служанка, поспешно кивая и поворачиваясь. — Пожалуйста, входите! — крикнула она на ходу через плечо. — Премудрый сейчас придет.

Женщина исчезла за дверью, но почти сразу же появилось несколько слуг, а еще через несколько минут во всем Зале уже бушевала кипучая деятельность. Слуги несли блюда с едой и ставили их на стол, стоящий в центре Палаты Собраний. Джарид мельком видел, как остальные несли постельное белье в маленькую комнату в задней части Зала, а пожилой мужчина, тоже в голубом одеянии, сообщил ему, что их лошадей отвели в ближайшую конюшню, где их накормят и вычистят.

Мин проснулась и, увидев маленький пир, устроенный по случаю их приезда, заявила, что она очень голодна и не сможет заснуть. Элайна взяла ее на руки и понесла к столу, и в то же самое время Радомил вышел из своей комнаты в сопровождении своей жены Илианны.

— Орлиный Магистр! — воскликнул он глубоким голосом, идя большими шагами по мраморному полу. — Добро пожаловать в Амарид!

Джарид почувствовал, что краснеет.

— Радомил, это всего лишь я.

Грузный мужчина жестом указал на огромную золотисто-коричневую птицу, сидевшую рядом с Джаридом.

— А ты разве не связан с этим великолепным созданием?

Джарид улыбнулся и смущенно пожал плечами.

Подойдя к Джариду, Радомил заключил его в горячие объятия.

— Рад тебя видеть, — прошептал он, похлопывая его по спине. — Даже при таких обстоятельствах рад видеть тебя.

Мгновением позже Радомил выпустил Джарида из своих объятий и повернулся к Элайне и Мин.

— Здравствуй, Элайна! — весело сказал он. — А кто эта девочка, которая ест вместе с тобой?

Мин посмотрела на него широко раскрыв глаза.

— Это я, Премудрый! — ответила она. — Мин!

— Мин? — спросил Радомил с преувеличенным удивлением, — Не может быть! Мин еще совсем малышка. Ты слишком большая и не можешь быть ею.

— Нет, ну правда же, — настаивала девочка. — Это я!

Премудрый присел на корточки возле нее.

— Ты уверена? — спросил он. Она кивнула, а Радомил засмеялся. — Очень хорошо, — сказал он. — Я тебе верю. — Он снова встал и обнял Элайну. — Она выглядит прямо как ты, Элайна. — Он лукаво взглянул на Джарида. — Повезло тебе.

— Не слушай его, Джарид, — сказала Илианна с улыбкой на миловидном круглом лице. — Я вижу, что в Мин от тебя столько же, сколько от Элайны. А вообще, на кого она действительно похожа, так это на твою мать.

— Я знаю, — согласился Джарид. — У нее и характер моей мамы.

Радомил снова засмеялся, но через мгновение его веселье испарилось, а лицо помрачнело. Он постарел, понял Джарид. В его усах и козлиной бородке седых волос стало больше, чем темных, и несмотря на то что его лицо опухло от сна, оно казалось морщинистым и тронутым старостью. Премудрый оглядел Ритлар во второй раз и затем осторожно подошел к ней.

— Она позволит мне прикоснуться к ней? — спросил он через плечо, не сводя глаз с орла.

— Да, — ответил Джарид. — Она не такая свирепая, как кажется.

Премудрый кивнул.

— Никогда не стоял так близко к орлу, — прошептал он, снова присаживаясь на корточки, чтобы рассмотреть ее получше. Никогда и не думал, что они могут быть такими большими. Или такими прекрасными, — быстро добавил он, на секунду оглянувшись на Джарида. Он погладил птицу по клюву, а она закрыла глаза и вытянула шею. — Как ее зовут?

— Ритлар.

Премудрый снова кивнул:

— Как и всех остальных.

Радомил через плечо посмотрел в сторону Илианны, и они обменялись взглядами.

— Мин, — сказала она. — Почему бы нам не пойти с тобой и не постелить простыни тебе на кровать? У нас приготовлена для тебя отдельная комната.

Мин взглянула на Элайну с немым вопросом в светлых глазах.

— Все в порядке, Мин-Мин, — сказала Элайна. — Я скоро приду.

Мин взяла Илианну за руку, и они вместе направились в заднюю часть Зала, где располагались жилые помещения.

— Завтра я освобожу комнату Премудрого, — сказал Радомил, снова поднявшись и разглаживая плащ. — Мы не знали точно, когда вы приедете. Меред уже освободил комнату Первого. Нам показалось, что именно там вы захотите поселить Мин.

Элайна улыбнулась с усталым видом:

— Спасибо. Она прекрасно ей подойдет. А что касается другой комнаты, мы не спешим. Если вам нужно еще время, Вирсста.

— Конечно, — согласился Джарид. — Нам будет хорошо где угодно.

— Ты очень любезен. Но, хоть боги и взвалили многое на твои плечи, в удобствах у тебя недостатка не будет.

— Остальные уже прибыли? — спросила Элайна.

— В большинстве да. Транн прибыл несколько дней назад, Оррис — тоже. Баден и Сонель также здесь уже некоторое время. — Мудрец улыбнулся. — В основном мы ждали вас. Мы с Мередом сделали, как вы просили: никто не знает о твоей птице. Мы лишь сказали, что ты попросил созвать Собрание.

— Спасибо. У некоторых, должно быть, удивленно приподнялись брови.

— Да, — сказал Радомил, широко улыбаясь. — Кажется, я вспоминаю, что ответ Орриса был особенно темпераментным.

Элайна засмеялась:

— Он, наверное, Бадена ни на минуту в покое не оставил.

Все трое немного посмеялись, а затем опять посерьезнели.

— Что ты намерен делать, Джарид? — спросил Радомил.

Джарид отбросил волосы, спадающие ему на глаза, и перевел дух.

— Сам еще точно не решил, — признался он. — Мы еще многого не знаем о том, почему появилась Ритлар. И даже когда узнаем, я не считаю, что в состоянии принимать решения в одиночку. Мне нужны советы всех вас.

— Понимаю, — сказал Радомил, кивая. — Действительно, понимаю. Я никогда не считал, что идеально подхожу на пост главы Ордена, и никогда не сталкивался с бременем связи с орлом. Я тебе не завидую.

— Нам нужно поспать, — сказала Элайна после наступившей тишины. — По крайней мере, мне. Ночью мы все равно ничего не решим.

— Ты права, — согласился Премудрый, сдерживая зевоту. — Давайте я покажу вам, где вы будете спать сегодня.

Джарид с Элайной проследовали за Премудрым в свою комнату и через несколько минут забрались в кровати и погрузились в глубокий сон. На следующее утро они проснулись рано и, быстро позавтракав, услышали, как один из слуг созывает Орден в Палату Собраний, звоня в колокольчики, висящие в Великом Зале.

Вместе с Радомилом они ждали в комнате Премудрого, пока не придут маги. Лучше ответить на все вопросы сразу, решили Джарид с Элайной, чем отвечать каждому по отдельности. Джариду ожидание казалось бесконечным, хотя он знал, что оно длится недолго. Сейчас, столкнувшись лицом к лицу с перспективой принять на себя руководство Орденом, он чувствовал, как возвращаются все его страхи и сомнения. «Я не готов к этому, — сказал он себе. — Почему же боги выбрали меня?»

Элайна, словно читая его мысли, взяла его за руку, а Ритлар послала ему один из эпизодов того, как они становились связанными, словно свидетельствуя о том, что она действительно предназначалась ему.

— Пора, — тихо сказал Радомил, вставая и глядя Джариду в лицо. — Он ободряюще улыбнулся. — Иди вперед, Орлиный Магистр.

Борясь с накатившей от волнения тошнотой, Джарид тоже встал и попытался улыбнуться в ответ. Он позвал Ритлар к себе на плечо и сморщился от боли, когда ее когти вонзились в его тело. Даже несмотря на наплечники, он чувствовал себя так, словно когти разрывают ему кожу. Но он хотел, чтобы в этот момент она сидела у него на плече. Бросив последний взгляд на Элайну, он направился к двери, открыл ее и вошел в Палату Собраний.

Пребывавшие в Зале повернулись, чтобы посмотреть на него, и шуршание их плащей с неестественной громкостью отдалось от куполообразного потолка палаты. Звук шагов его самого и Элайны с Радомилом, идущих следом, также были слышны во всем помещении, но других звуков слышно не было. Не двигаясь и не говоря ни слова, его собратья маги смотрели на него или скорее на большую птицу, которая сидела у него на плече, вонзив когти в его плоть. Баден и Оррис находились в зале, также как и Сонель с Транном, Мередом и Урсель. Они были его друзьями, людьми, которые научили его магии, а ему предстояло руководить ими. Он видел страх в их глазах — как он мог не заметить его? — и ему уже не в первый раз после того, как у него появилась Ритлар, пришлось с трудом сдерживать охватившую его панику.

Дойдя до кресла Премудрого — теперь это было его кресло, — он остановился и оглядел овальный стол. Прошло много лет с тех пор, как Эрланд и Арслан увели своих сторонников из Зала и создали Лигу, и тем не менее Джариду по-прежнему было непривычно видеть, как за столь длинным столом сидит так мало людей. Странно, но он поймал себя на мысли о размере стола в Ассамблее Амарида. Нашел ли Эрланд стол поменьше, или он ожидает, что в один прекрасный день в Ассамблее разместятся все маги Тобин-Сера?

Элайна и Радомил стали по обе стороны от него, и подобная смерти тишина повисла в Великом Зале. Казалось, само здание затаило дыхание, словно ожидая увидеть, что произойдет теперь, когда Орлиный Магистр снова появился в Палате Собраний. Единственной казавшейся безучастной ко всему была Ритлар, которая вертела головой из стороны в сторону, хищно глядя на других птиц, собравшихся вокруг стола.

— Боги послали нам Орлиного Магистра, — наконец объявил Радомил. — Теперь Джарид возглавляет Орден, и он выбрал Элайну своим Первым Магом. — Чуть заметная улыбка появилась у него на губах. — Я бы посчитал этот выбор удачным, даже если бы она не была его женой.

Все пребывавшие в палате рассмеялись, и напряжение, охватившее всех минутою раньше, почти полностью исчезло. Джарид с признательностью улыбнулся дородному магу, думая про себя, что, вопреки своим собственным словам, Радомил был прекрасным руководителем.

— Право вести Собрание я предоставляю Джариду, — продолжил Радомил, по-прежнему улыбаясь. — Спасибо вам всем за вашу мудрость и уважение, которое вы проявляли ко мне, когда я был вашим Премудрым. — Он ненадолго положил руку на плечо Джариду и кивнул Элайне перед тем, как пройти на свое привычное место за столом, где он сидел до того, как стал Премудрым.

Элайна подошла к Джариду и пожала ему руку. Затем опустилась в кресло, предназначенное для Первой.

Джарид оглядел всех присутствующих и перевел дух.

— Это — Ритлар, — сказал он, показывая на орла свободной рукой. — Она появилась у меня несколько недель назад, и я сразу же связался с Радомилом, чтобы попросить его созвать вас всех в Амарид. Почему боги выбрали меня? Я с радостью выслушаю все, что вы скажете. Я не понимаю, почему эта птица повстречалась мне, а не кому-нибудь из вас, но мы все знаем, что означает появление орла.

Он оглядел сидящих за столом, приглашая их высказаться. Поначалу маги молчали, но затем Транн наклонился вперед, переводя взгляд с Джарида на остальных.

— Знаем ли мы в точности? — спросил он. — В прошлом это предвещало войну. Но означает ли ее появление то, что война неизбежна, или то, что она только возможна?

— Я точно не знаю, что это означает, — мрачно ответил Оррис. — Мы должны предположить самое худшее и соответственно к этому готовиться.

Сонель кивнула:

— Оррис прав. Я надеюсь, что войны можно избежать, но было бы глупо позволить подобным соображениям влиять на наши планы.

— Но как мы подготовимся? — спросила Урсель. — Мы даже не знаем, кто является нашим врагом.

— Нет, знаем! — сказал Трамис, один из новых членов Ордена. — Это — Лон-Сер. И никто иной.

— У нас несколько лет не было неприятностей с Лон-Сером, — возразил Оррис. — Что заставляет тебя думать, что там вдруг захотели воевать?

— Они нападали на нас раньше! — ответил Трамис. — Не так давно. Я знаю, что положение изменилось к лучшему после твоего путешествия. Но ведь нельзя ожидать, что оно изменилось навсегда. По крайней мере, так радикально.

Дородный маг покачал головой:

— Я не думаю, что нам следует опасаться чего-то со стороны Лон-Сера.

Встал еще один молодой маг — женщина по имени Орланн.

— А как же разговоры, что у охранников Храма оружие из Лон-Сера?

— Я тоже этим встревожен, — ответил Оррис. — Но это не значит, что Правители хотят войны.

Трамис широко развел руками:

— Но кто же еще? Абборидж? Мы поддерживаем мирные отношения с ним веками.

— В Абборидже новая Правительница, — заметил Меред. — Возможно, ей не так хочется связывать себя мирными отношениями с нами, как ее предшественникам.

— Нам следует также помнить, — добавил Транн, — что три других Орлиных Магистра сражались с Аббориджем. Основываясь на этом, мы готовы предположить, что появление орла неизбежно означает войну. А разве не является также возможным, что это означает войну с Аббориджем?

— Кем бы ни был наш враг, — сказала Элайна, — мне кажется, нам нужно признать, сколь ограниченны наши силы. Если мы должны воевать, с Лон-Сером ли, с Аббориджем или с кем-то еще, я считаю, что нам нужно подумать о переговорах с Лигой и Храмами. Мы не можем действовать в одиночку.

— Если Храмы действительно получают оружие из Лон-Сера, — сказала Орланн, нам следует рассмотреть возможность того, что они объединили силы с нашими врагами.

Трамис и другие молодые маги одобрительно загудели.

— Даже если так, — сказал Джарид, — предложение Элайны полностью принимается. Нам следует обратиться к Лиге и сообщить о моем связывании. Если нам суждено воевать, нам понадобятся все маги Тобин-Сера. И кто знает? — добавил он. — Может быть, с этого начнется наше примирение с Лигой.

— Ничто бы не сделало меня счастливее, — прокомментировал Баден, впервые заговорив после того, как Джарид вошел в палату. — Но я думаю, нам следует рассмотреть еще один вариант.

Все повернулись к нему.

— Возможно, этот орел появился, потому что мы находимся на пороге гражданской войны.