— Глава 9. Подарок —

В тот день мы до самого вечера разговаривали с Алексом. Он не отпускал меня от себя ни на минуту. Я во всех подробностях рассказывала ему о том, что со мной случилось, и мне показалось, что он стал намного серьезней относиться к моим словам. Я заставила его пообещать, что он не будет противиться моим встречам с Дэвидом. Мы договорились, что они будут не частыми, и Алекс добавил: 'Желательно, в моем присутствии'. 'Ты еще надень на меня паранджу!'- я бросила на него такой испепеляющий взгляд, что ему пришлось убрать это последнее условие. Он даже согласился сам с ним поговорить обо всем этом. Его слова меня сильно обрадовали. Их противостояние совсем меня не устраивало.

Пришла мама. Я сделала попытку немного отстраниться от Алекса, но он не позволил. Он снова усадил меня к себе на колени. Похоже, Александр собирался всем дать понять, что настроен серьезно. Мама немного смутилась, но постаралась принять это как должное. 'Она у меня умница!' — подумала я с благодарностью. Так прошел вечер. Часы уже показывали десять, когда телефон Алекса зазвонил. Это был его отец. Они разговаривали на шведском, и я ничего не поняла. Он виновато посмотрел на меня и сказал:

— Мне пора идти. Отец прилетает в Питер, я должен его встретить в аэропорту. Но если ты хочешь, я могу взять тебя с собой.

— Нет, — отозвалась я. Сегодня мне не хотелось уже никуда ехать, — я пораньше лягу спать.

— Хорошо. Завтра утром я отвезу тебя в университет. Обещаю.

Я проводила его до двери. Мама благоразумно осталась в кухне.

— Я буду скучать, — на прощанье Алекс поцеловал меня, но я побыстрей постаралась вырваться. Присутствие мамы меня очень смущало.

— Она все слышит, — одними губами пояснила я.

Он ответил мне тоже шепотом.

— Не знал, что ты такая трусиха.

Я засмеялась, и он еще раз чмокнул меня на прощание в щеку.

— До завтра, — сказал он

— До завтра, — ответила я.

Я вернулась в кухню.

— Кажется, он действительно тебя любит, — выдала свой вердикт мама.

— Кажется, да, — грустно ответила я.

— Что-то ты не очень рада, — она посмотрела на меня с укоризной. — Не пойму я тебя. То ты готова дни и ночи проводить у его постели в больницах, то вдруг впадаешь в уныние. Я думаю, это все последствия шока. Говорила же тебе, что нужно показаться врачу!

— Нет, мама, дело совсем не в этом.

— А в чем?

Я не решилась ничего ей рассказать. А то еще подумает, что ее дочь — совсем ветреная особа. И потому я только ответила.

— Это все экзамены. Я так за них переживаю!

Она провела рукой по моим волосам.

— Не бойся. Я сегодня созванивалась со своей подругой, она сказала, что преподаватели обещали войти в твое положение и не сильно тебя прессовать.

— Спасибо, мама. Я так тебе благодарна! Ты всегда думаешь обо мне.

На глаза опять навернулись слезы. Да что такое со мной происходит! Мама обняла меня.

— Все будет хорошо, — успокаивала она, — все образуется.

Мне действительно хотелось лечь в постель, чтобы побыть одной. Я клятвенно пообещала себе, что завтра начну готовиться к экзаменам. Я уже собралась почистить зубы, когда услышала, что в дверь позвонили.

'Соседка'- подумала я. Но через минуту дверь в ванную комнату приоткрылась, и я увидела мамино удивленное лицо.

— Там какой-то парень пришел. Просит позвать тебя… Очень вежливый.

— Парень? — переспросила я. Сначала я испугалась, подумав, что за мной пришел мой кошмар-Арес, но потом поняла, что мама ни за что не назвала бы его 'парнем', и, уж тем более, вряд ли он был бы вежливым. Я положила щетку и зубную пасту на место и пошла к двери. Приоткрыв ее, я нахмурилась. На площадке стоял Дэвид. Вид у него был слегка виноватый.

— Мама, я на минуту, — я перешагнула порог и прикрыла за собой дверь.

— Что ты здесь делаешь? — сердито спросила я.

Злость за его сегодняшнюю выходку еще не улеглась.

— Я пришел извиниться, — он опустился на ступеньку лестницы, ведущей на следующий этаж, и сделал приглашающий жест, призывая сесть рядом с ним. Я даже не двинулась. Пусть не думает, что так легко может мной управлять! Он демонстративно вздохнул и проговорил:

— Я вел себя как мальчишка. Это было глупо!

— Еще бы, — мой взгляд был непреклонен, за сегодняшний день я так измучилась, что у меня не было сил на всепрощение.

— Просто я привык всегда поступать так, как я считаю нужным, — он делал ударение на втором слове 'я', - но мне нужно научиться учитывать и твои интересы.

— А нужно ли учиться? Дэвид, ты врываешься в мою жизнь, и все катится кувырком. Ты уверен, что вообще имеешь право быть здесь?

— По-моему, это ты ворвалась в мою жизнь. Разве не так? — он говорил серьезно, но его глаза улыбались. — Я не просил тебя приезжать.

Он снова меня переиграл. С ним невозможно было спорить. Я сдалась.

— Ну, хорошо, я не должна была к тебе приезжать.

— Саша, — мягко проговорил он, — помнишь, в последний вечер на Алтае ты рассказывала о своих снах про волков и о том, что они сбылись именно там, в лесу. Ты не задумывалась, что это тоже было уже решено давным-давно. Ты ДОЛЖНА была туда приехать.

Он снова был прав. Судьба сама привела меня к нему, а я теперь хочу все изменить. Под силу ли мне такое? Я подошла и села рядом с ним на ступеньку. Он не пошевелился, только смотрел на меня и молчал.

— Ты простишь меня? — наконец спросил он.

— Только если ты больше не будешь так делать.

— Как? — его тон стал слегка игривым.

— Ты сам знаешь, как, — сердито ответила я, но, не смотря на это, улыбка предательски скользнула по моему лицу. Он это заметил.

— А мне понравилось. У него было такое потрясающее выражение лица!

— Дэвид, прекрати! — я толкнула его локтем в бок.

— Хорошо, хорошо, я тебе обещал.

Мы достигли перемирия. 'По крайней мере, временного' — уточнила я для себя.

— Пойдем, пройдемся по городу! — неожиданно предложил Дэвид. — Покажи мне белую ночь. Я никогда не видел ничего подобного.

— Разве может быть что-то, чего ты еще не видел? — с сомнением спросила я.

— Выходит, что может.

Хотя еще совсем недавно прогулка не входила в мои планы, но мне почему-то захотелось выйти на улицу. Может, все же Дэвид пользуется своей способностью внушать желания? Он увидел, что я засомневалась, и добавил:

— Совсем ненадолго. Обещаю, что через час ты уже будешь дома.

Это склонило чашу весов в его пользу. 'Нет ничего страшного в том, что мы немного прогуляемся, — подумала я, — ведь Алекс разрешил мне с ним иногда встречаться. Как раз сегодня и будет это 'иногда'.

— Хорошо, я сейчас спущусь.

Когда я вернулась домой, то натолкнулась на маму. Было видно, что она собиралась задавать мне вопросы. Поэтому, я ее опередила.

— Мам, я пойду немного погуляю. Через час вернусь, так что не переживай.

— Кто это, Саша? — ее голос был скорее удивленным, чем сердитым.

— Это наш с Алексом общий знакомый, — ответила я уклончиво и скрылась в своей комнате, чтобы избежать дальнейшего допроса. Но это мне не помогло. Одевшись, я заметила, что моя расческа и помада остались в ванной. Для того чтобы до них добраться, нужно было пересечь всю квартиру. Сначала я даже решила обойтись без них, но один взгляд в зеркало изменил мои намерения. Пришлось идти. Вот там-то мама меня и поймала.

— Саша, — сказала она серьезно, — я не собираюсь вмешиваться в твою жизнь, но ты должна помнить одно: не ошибись. Я не хочу, чтобы ты в конце-концов осталась одна. Поверь мне, это очень непросто!

Я понимала, чего стоило ей сказать мне это. Ее одиночество всегда было ее болью. Поэтому я ответила:

— Не беспокойся, мама. Я отдаю себе отчет в том, что делаю.

— Надеюсь.

'Я тоже надеюсь', - мелькнуло у меня в голове. Помахав ей рукой, я закрыла за собой дверь. Дэвида на площадке уже не было. Он ждал меня внизу.

— Пойдем пешком, — предложила я.

— Я не против.

На нем уже была одета легкая кожаная куртка, видно он успел об этом позаботиться, пока меня ждал. А вот я что-то не подумала. На мне была лишь тонкая водолазка. Но возвращаться уже не хотелось. 'Ладно, за час не замерзну' — убедила я саму себя. Мы спустились к Неве и медленно пошли вдоль набережной. Мне хотелось показать ему свои любимые места, где прошло мое детство. С самого рождения я жила в этом районе. Мой отец получил эту квартиру от своих родителей, а когда уходил, оставил ее нам. Он всегда был очень заботливым по отношению ко мне, и потому вопрос о переезде даже не вставал.

Питер был для меня самым лучшим городом на свете. Я обожала узкие улочки старых кварталов и широкие проспекты более новых районов. Я гордилась тем, что жила рядом с Университетской набережной, где исторически была сосредоточена студенческая жизнь этой части города. С самого детства мне нравилось вдыхать атмосферу веселости и беззаботности, которая всегда окружала студентов. Здесь недалеко в государственном университете как раз и работа моя мама. Но я почему-то, когда пришло время, выбрала другой вуз, решив стать архитектором. Но все равно этот район был самым любимым для меня, потому что здесь прошло мое детство. Вот сейчас мы с Дэвидом шли вдоль Невы, мимо тех спусков и причалов, где я проводила время, с подругами, а иногда одна с книгой или же просто с плеером.

Над городом горел закат. Солнце висело у горизонта, не смотря на поздний час. Белые ночи еще не набрали свою окончательную силу, но и сегодня город был прекрасен. Я рассказывала Дэвиду о Питере. Он слушал с интересом, видно было, что здесь он никогда не был. Я спросила его об этом.

— Да, — ответил он, — мне никогда не доводилось бывать в Петербурге. Я видел белые ночи в Сибири, в Европе и в Канаде, но это совсем другое дело.

— У нас есть еще разводные мосты, — с гордостью сказала я. — Зрелище потрясающее, но мы его не дождемся сегодня.

— Ну вот, опять придется все делать самому, — вздохнул он с напускным разочарованием. — Это нечестно. Ты обещала показать мне все достопримечательности.

Я засмеялась. С ним было так легко. Казалось, что рядом со мной мальчишка. Хотя я отдавала себе отчет в том, что он во всех отношениях уже далеко не мальчик. Но он умело скрывал свое превосходство надо мной, и только глаза выдавали его настоящий возраст.

— Почему ты общаешься со мной? — я не смогла удержаться от вопроса. — Ведь я такая глупая.

— Глупость-не та категория, о которой стоит тебе говорить. Ты просто юная, немного наивная, неопытная, но совсем не глупая. Ты пытаешься сравнить меня с собой, но не делай этого никогда. Жизнь наложила на меня свой отпечаток, и поверь мне, это клеймо больно жжет меня.

В его глазах я уловила такую грусть, что пожалела о своих словах. Видно, я бередила его рану, которую он не хотел трогать.

— Извини, Дэвид. Я слишком много болтаю.

Мы шли некоторое время молча. Мой взгляд упал на небо, и я увидела, что из-за горизонта показался бледный краешек луны. Я вспомнила свой сон.

— Дэвид, а что такое Великое Полнолуние?

— Откуда ты о нем знаешь? — удивился он.

— В моем сне Отступник говорил об этом.

— Дело в том, что это особое время в жизни Хранителей. С давних пор Книга Жизни была для них основным источником мудрости и знаний. Но прочитать ее можно только в ночь Великого полнолуния, которое бывает раз в пятьдесят лет.

— Не очень-то часто. А как же они обходятся без нее все оставшееся время?

— Не забывай, что их жизнь длиться намного дольше, чем твоя. Поэтому полстолетия для них не такой большой срок.

— А чем тогда отличается Великое полнолуние от обычного?

— Помнишь, я говорил тебе, что в горах есть Храм. Его крыша состоит из двух частей, напоминающих китайские пагоды. Если смотреть со стороны с определенной точки, видно, что они образуют ложбинку. Если верить дошедшим до меня легендам, раз в пятьдесят лет полная луна встает над горизонтом именно в нужном месте, полностью повторяя контуры этой ложбинки. Она словно сливается воедино с Храмом. Там есть особый зал, расположенный внутри этого необычного здания. Именно в эту ночь свет луны наполняет эту тайную комнату, где хранится Книга Жизни, попадая на янтарные камни и открывая Хранителям все тайны, содержащиеся в Книге.

Я была удивлена тем, что он мне рассказал.

— Легенды? Но разве не ты говорил мне о том, что Варуны всегда хранили в тайне свое существование. Откуда тогда могли взяться рассказы о Храме и луне?

— Дело в том, что давно, на заре человечества Хранители жили в более близком контакте с людьми. Но потом мы начали 'развиваться', и в нас оформились все те слабости, которые мы имеем сейчас: алчность, зависть, желание властвовать над другими. И тогда Варуны скрылись от людских глаз, боясь, что великие знания могут однажды попасть в неправильные руки. Но с самой древности до нас все же дошли обрывки некоторых легенд.

— Я видела этот храм и полную луну над ним.

— Значит, ты знаешь больше, чем я, — ответил Дэвид, — мне никогда не доводилось бывать там. Это место храниться в строжайшей тайне. Откуда у Ареса такие воспоминания?

Я пожала плечами.

— Неужели, действительно, все дело в луне?

— Если честно, не уверен. Скорей всего — это лишь красивая сказка. Человек всегда старался объяснять необъяснимое понятным ему языком. Думаю, дело здесь совсем в другом. Но это тайна. Варуны всегда очень щепетильно относились к своим секретам.

— Дэвид, а когда следующее Великое Полнолуние?

— Скоро.

— Это понятие тоже относительное? — насмешливо спросила я.

— К сожалению, нет, — серьезно ответил он. — Оно начнется 7 июля.

— Этого года? — воскликнула я.

— Да.

'У меня так мало времени', - пронеслось у меня в голове. Я даже остановилась. Все отошло на второй план. Осталась только эта дата, и с каждой секундой она неотвратимо приближалась.

— Саша, я понимаю, как тебе сейчас сложно. Я сначала не хотел тебе этого говорить, но, все-таки, ты должна знать. Может, это тебя убедит уехать.

— Нет, — покачала я головой, — какой в этом смысл? Ты сам сказал, что для НЕГО расстояние ничего не значит. Давай больше не будем об этом говорить.

Он отнесся к моим словам без энтузиазма, но промолчал.

— Пойдем, я покажу тебе город с моста, — предложила я. — Так он еще красивей.

Мы пошли через мост. Дойдя до середины, я остановилась и оглянулась.

— Смотри, он великолепен!

И хотя было уже поздно, город с обеих сторон Невы только-только начинал тонуть в предвечерних сумерках. Небо на западе пылало золотом, окрашивая облака в оранжевый цвет. Здесь, над рекой было прохладно, и я очень пожалела, что оделась так легко. Мне пришлось обхватить себя руками, чтобы хоть как-то согреться. Дэвид набросил мне на плечи свою куртку, и я с благодарностью ему улыбнулась. Мы долго так стояли у парапета, глядя на закат. Речная свежесть перемешивалась с тонким ароматом туалетной воды, исходившим от его одежды. Я вдыхала этот запах, и он волновал меня даже больше, чем присутствие самого Дэвида. Но в тот вечер он не сделал ни одного движения в мою сторону. Дэвид, похоже, решил придерживаться какой-то новой стратегии. Я поймала себя на мысли, что даже немного жалею об этом. Но тут же с досадой отмахнула ее от себя.

— Я тоже хочу кое-что показать тебе, — проговорил Дэвид. — Зрелище, которое ты никогда не забудешь.

— Что? — я наигранно удивилась. — Питер — мой город. Что ты можешь мне показать такого, чего я не видела?

— Звездопад. Прямо над Невой. Я дарю его тебе, — ответил он и оглянулся.

Я последовала его примеру и обомлела. С той стороны, на востоке, прямо над крышами домов моему взору предстало потрясающее зрелище. С высоты, пронзая еще светлое небо, сыпались золотые искры. Они оставляли за собой яркий светящийся след и гасли где-то у самой воды. Этот безудержный звездопад производил по-настоящему сильное впечатление:

— Дэвид, что это?! Этого ведь не может быть! Его видят все?

— Нет, только мы с тобой. Это же твой подарок.

— Но как это возможно?

— Ты действительно хочешь это знать? Тогда подарок потеряет свое очарование.

— Дэвид, ну, пожалуйста, расскажи мне, — я схватила его за руку и с совершенно детским восторгом стала умолять раскрыть свой секрет.

— Ну, хорошо, — наконец он сдался. — Ты сама проецируешь эти образы. Другими словами, ты видишь то, что хочешь увидеть, я лишь помогаю тебе сделать это. Кстати, хочу сказать, у тебя очень яркое воображение. Даже не ожидал, что все получится так красочно.

— Спасибо, — я засмеялась, а потом спросила. — Два дня назад на набережной было то же самое?

— Да, но тогда мой брат заставлял вас видеть ваши собственные страхи. Именно они помогают 'размягчить' сознание, чтобы им легче было управлять. Ты же знаешь, что страх парализует человеческие чувства и приводит его в совершенно беспомощное состояние. Вот почему все люди видели разные картинки. У каждого свои 'тараканы' в голове. Но ты не о том думаешь, Саша. Разве тебе не понравился мой подарок?

— Понравился, Дэвид, это просто чудесно!

— Ты успеешь загадать кучу желаний.

Я стояла, забыв, что так и держу его за руку. Ладонь Дэвида была теплая, и она согревала меня больше, чем куртка на плечах. Мне совсем не хотелось ее отпускать. Он тоже не торопился. Это был странный вечер. Наверно никому в жизни не дарили такого подарка, как мне сегодня. Час, о котором мы договаривались, уже давно пролетел, но я не смотрела на часы. С появлением Дэвида, даже белые ночи приобрели какой-то особый шарм. И мне это нравилось.

Было уже далеко за полночь, когда мы возвращались домой. Я стала замечать, что в последнее время каждый мой день был под завязку насыщен событиями. Как будто что-то торопит меня, давая возможность прожить как можно больше за отведенное мне время. Это меня пугало, но я старалась принимать все как должное.

— Твой час длился очень долго, — насмешливо сказала мама, открывая мне дверь.

— Извини, я заставила тебя ждать.

— Да, ничего. Мне все равно нужно было проверить тесты моих студентов. Но ты все же помни о том, что я тебе сегодня сказала.

— Да, мама, — недовольно вздохнула я, — буду помнить!

Больше она ничего у меня не спросила, и я получила возможность улизнуть в комнату…

Следующий день начался для меня рано. Нужно было попасть в университет к 9:00. Мне ужасно хотелось спать, но я пересилила себя, заставив одеться и позавтракать. Времени было в обрез. Пришел Алекс, вчера он обещал проводить меня в универ. Сейчас, глядя перед собой полусонными глазами, я уже не видела в этом большой необходимости, но уговор есть уговор. Тем более что Алекс уже был здесь. Нам предстояла недолгая разлука. Сегодня он улетал в Москву на одни день. Там сейчас находился тот голландский бизнесмен, у которого Александр работал до своей болезни и благодаря которому мы с ним познакомились. Я немного расстроилась от этого известия, но, к сожалению не так сильно, как того требовала ситуация. 'Ну, ничего, — подумала я, — у меня будет время разобраться в самой себе'.

Он довез меня до университета и проводил до самого входа. Мне было ужасно неловко перед ним, ему пришлось рано вставать, чтобы теперь просто сказать 'До свидания'. Он поцеловал меня на прощание. Видно, Алекс решил больше не быть таким сдержанным, как раньше. 'Вот, что делает с мужчиной соперничество', - подумала я и не смогла сдержать улыбку.

— Ты что смеешься?

— Ничего, просто приятно, что ты меня проводил, — выкрутилась я.

— Я уезжаю ненадолго, — пообещал он, — завтра после обеда уже вернусь.

— Хорошо, — ответила я и помахала ему рукой.

У меня было какое-то странное чувство, когда я смотрела ему вслед. Легкая печаль, разочарование, но не желание остановить. Я возненавидела саму себя: 'Сама не знаешь, чего хочешь!'.

По лестнице поднималась Светлана, и я присоединилась к ней. Хоть ее присутствие помешает моим самоистязаниям! Мы вместе зашли внутрь.

— Ты приезжаешь с одним, а уезжаешь с другим, — подшутила она надо мной, — по-моему, я плохо на тебя влияю.

— Это сложно объяснить, — немного смутилась я.

— Да уж точно, особенно, когда ты уводишь у меня парня, который мне понравился.

— Ты о Дэвиде? — я сделала невинное лицо.

— О нем самом, — она шутливо нахмурила брови. — Зачем тебе он, ведь у тебя есть твой Алекс?

Я вздрогнула, но ничего не ответила. Она наступила на мою 'больную мозоль'.

— Познакомишь нас? — не отставала Света.

— Ладно, — неохотно ответила я. А сама подумала: 'Посмотрим!'

На этом наш разговор закончился, потому что, как оказалось, занятие уже началось. Это была не лекция, а консультация по поводу предстоящего экзамена по начертательной геометрии. Он будет теоретическим, и нам предстояло тянуть билеты. Начерталовка всегда давалась мне легко, поэтому этого экзамена я не очень боялась. Мы со Светланой сели на свободные места и включились в общую работу.

— И попробуйте мне только достать свои 'шпоры', - преподаватель грозно стучал пальцем по краю стола. — Выгоню сразу же.

Все сделали вид, что очень испугались. По рядам прошла волна смеха.

— Смейтесь, смейтесь, — он прищурил один глаз, — потом я буду смеяться.

Наш преподаватель был отличным педагогом и просто интересным человеком. Его лекции всегда проходили весело и легко. Он умел владеть аудиторией, и студенты его любили. Пара пролетела незаметно. Когда занятие кончилось, ко мне подошел наш староста и сказал:

— Меньшова, тебя спрашивали в деканате. Зайди к ним сегодня.

Я поняла, что это последствия маминого звонка. Мне стало немного не по себе. Я как-то не привыкла, чтобы за меня просили.

— Мне нужно в деканат, — сказала я Светлане, — сходишь со мной?

— Слушай, давай я подожду тебя на улице. Мне очень надо поймать одного человека, он должен отдать мне тетрадь с моими лекциями.

— Этот человек случайно не тот симпатичный гитарист с четвертого курса, который уже второй год приглашает тебя на свои концерты? — я любила подтрунивать над подругой по поводу него.

— От тебя ничего не скроешь, — удивилась Света. — Как ты догадалась?

— Дедуктивный метод, — я постаралась сделать умное лицо. — Только, хоть убей, не пойму, зачем четверокурснику понадобились твои лекции?

— Ты знаешь, я и сама все время задаю себе этот вопрос, — Светлана состроила серьезную мину, и мы обе рассмеялись.

— Сходила бы ты лучше хоть раз на его концерт, — пошутила я.

— Ты что-то стала очень смелая с тех пор, как начала встречаться с двумя парнями одновременно, — поддела она меня.

В ответ я погрозила ей кулаком. Она сделала вид, что это ее очень испугало.

— Так и быть, я дождусь тебя на центральной лестнице, — в конце-концов пообещала Светлана.

— Ладно, — ответила я. — Придется одной тащиться в другой конец здания.

Попрощавшись с одногруппниками, я пошла по коридору.

— Саша, подожди, — услышала я голос Никиты.

Я остановилась, он подбежал ко мне с широкой улыбкой на лице.

— Света сказала, что ты-в деканат. Мне тоже надо туда. Пошли вместе.

Я ничего не имела против его компании. Мы шли по университету, болтая о предстоящих экзаменах. Оказывается, он боялся начертательной геометрии больше всего. Я пообещала ему помочь, если получится.

— Здорово, я сяду поближе к тебе.

Никита остался доволен, и я поняла, что из-за этого он, собственно, и решил проводить меня. Вот подлиза! Мы поднялись по внутренней лестнице на этаж, где располагался наш деканат. Здесь было пустынно. Все студенты разбрелись по своим аудиториям. Остальные стояли на улице, греясь под июньским солнышком. Наши шаги отдавались гулким эхом по коридору. Веселый разговор медленно сошел на 'нет'. Мне стало как-то жутковато. Никита совсем замолчал, как будто почувствовал то же самое.

Я скорее кожей ощутила, чем услышала неясный шепот, исходивший как будто со всех сторон. Мы оба оглянулись, но вокруг никого не было. По спине поползли мурашки. Что-то было не так! Мы обогнули поворот, и я увидела впереди одинокую фигуру мальчика, стоявшего у окна. Он повернул к нам голову, и мне показалось, что мое сердце остановилось. Это был Арес. Ну вот, это случилось! А вокруг никого. Мы вдвоем стоим посреди словно вымершего университета. Я оглянулась на Никиту. Он, конечно, ничего не понимал, но в его глазах тоже читался страх. Наводить на людей ужас Арес умел. Мальчик отделился от окна и сделал шаг нам навстречу. Шепот вокруг усилился, заставляя волосы на голове шевелиться. Я знала, что за этим последует, поэтому предприняла отчаянную попытку хотя бы не на долго выиграть время.

— Я знаю, кто ты такой, — крикнула я, стараясь выглядеть уверенно.

— Это не важно, — его детский голос прозвучал по-взрослому глухо.

— Дэвид здесь, и он не допустит, чтобы ты нашел то, что ищешь.

— Дэвид? — усмехнулся он. — Ты веришь, что он способен меня остановить?

'Дэви-и-д', - раскатистым эхом отозвалось вокруг.

— Он слаб, но ты, похоже, веришь ему? — он откровенно смеялся надо мной.

'Вери-ишь', - подхватили невнятные голоса.

— Он играет твоей доверчивостью, а ты думаешь, что он откровенен с тобой…

Я почувствовала, что голова у меня закружилась.

— Никита, — выдавила я из себя, — уходи.

— Кто он, Саша?! — в его голосе сквозил ужас. — Что он от тебя хочет?

— Уходи, ты не поможешь мне, — я оттолкнула его от себя, заставив выйти из оцепенения, — беги!

— Я позову на помощь, — пообещал он мне и нерешительно сделал несколько шагов назад.

— Уходи! — повторила я.

Он скрался за поворотом.

— Все твои мужчины такие храбрые? — продолжал издеваться Арес.

Я, как и в прошлый раз, почувствовала, как ноги мои слабеют. Стало холодно.

— Мне известно, кому ты служишь, но ОН ничего не получит, — я пыталась собрать свои мысли, но они предательски расползались от меня.

— Это почему же? — спросил он. — О, не отвечай, я вижу. Дэвид обещал защитить тебя. Он, кажется, говорил тебе о любви? Мой брат сказал, что ты особенная, единственная для него на всей земле.

Его голос то отдалялся, то приближался, вдруг его слова громом разорвали пелену перед глазами.

— Чушь!!! — он был уже рядом. Мне пришлось схватиться за стену, чтобы не упасть. — Посмотри на себя. Что в тебе может привлечь его? У него были самые лучшие женщины. Он может позволить себе ВСЕ на этом свете! И ты решила, что способна вызвать у него любовь!!!

Ядовитые голоса вокруг шептали: 'Чуш-ш-шь'. Скоро это стало похоже на шипение, и я увидела, как со всех сторон: со стен и с потолка на меня падают змеи. Они клубками катились мне под ноги, шипя, расползались в разные стороны, заставляя мое сердце леденеть.

Но еще страшнее было то, что он мне говорил.

— Ты думаешь, что нужна ему? Нет, он так же, как и я, нуждается в том, что скрывает твоя память. И для этого он готов на все. Ты — его пропуск в 'рай'. Он давно мечтает служить Хранителям. Безумец!

Мои ноги подкосились, и я упала на колени. Арес был уже около меня. Он наклонился, и мне стало совсем плохо. Я старалась не смотреть ему в глаза, но они, словно магнитом, притягивали к себе.

И вдруг я снова увидела его память. Не как в прошлый раз, размыто, а очень ясно и отчетливо. Пелена спала, и змеи вокруг испуганно расступились. Мне вдруг все стало понятно.

— Ты боишься Дэвида, боишься и меня. Ты слышал о том пророчестве, и знаешь, что это твоя последняя жизнь, так же как и Дэвида. Вы были рождены для этого момента. Ваш поединок станет решающим в этой битве, и ты знаешь, что он победит!

Арес дрогнул. Мы стояли друг напротив друга, глядя прямо в глаза. И Арес отступил.

— Девчонка! — прошипел он. — Ты не можешь мне противостоять!

Я вложила в свой ответ всю ненависть, которую испытывала к нему.

— Могу! Я знаю твою тайну, и ты понимаешь, что уязвим.

— Арес! — я услышала позади себя голос Дэвида. — Оставь ее!

В этот момент я почувствовала, что все кончилось. Я бессильно привалилась к стене и медленно соскользнула вниз. В ушах стоял звон. Потом я увидела, как вокруг меня закружились и заметались черно-белые тени. Этот бешеный хоровод все усиливался и разрастался.

Я понимала, что между Дэвидом и его братом что-то происходит, что-то понятное лишь им двоим. Еще немного, и мне показалось, что стены вокруг поплыли и растворились вовсе. Мы остались одни в серой дымке, только мы втроем и больше никого. Не было ни верха, ни низа, только густые рваные хлопья тумана закручивались в причудливые спирали, стекая по их ногам. Мое сердце билось редко, я слышала его гулкий пульс у себя в висках. Страх ушел, осталась лишь усталость и уверенность в том, что я в безопасности. Глаза закрылись. Больше я ничего не видела и не слышала.