"Драконы во гневе" - читать интересную книгу автора (Стэкпол Майкл)

ГЛАВА 24

Мать оказалась абсолютно права. Несмотря на толстый слой снега, покрывалом накрывший Мередо, городская вонь была столь невыносима, что у Изауры слезились глаза. Лошадиный навоз, грязь и снежная каша под колесами повозок превращались в густую коричневую жижу, брызги которой летели на девственно-белый снег и прохожих. А с наступлением ночи вся эта слякоть медленно замерзала.

Люди приводили Изауру в смятение. Принцесса, Нефри-кеш и Вионна держали путь по тайным дорогам, которые довели девушку и королеву пиратов практически до изнеможения. Нефри-кеш, будучи сулланкири, легко переносил тяготы путешествия и занимался в пути вверенными ему делами. Спир'скара, защищенный скорлупой, тоже не испытывал в дороге особенных неудобств. Когда Вионна выпустила его, он быстро вырос из крупного паука в существо, размером с человека. Изаура установила магическую связь между Спир'скарой и фрагментом-приманкой, благодаря чему сулланкири теперь чувствовал цель. Спир'скара щелкнул челюстью перед бывшей возлюбленной и, запрыгнув на ближайшую крышу, умчался прочь.

Они некоторое время наблюдали за сулланкири, а потом Вионна проводила Изауру в их убежище на постоялом дворе «Королевская Маска». Насколько Изаура могла судить, в основном здесь жили беженцы из Окрана, состоявшие в услужении у какого-нибудь дворянина. Авроланы должны были оставаться здесь и ждать возвращения Спир'скара вместе с рубиновым фрагментом Короны Дракона.

У хозяина постоялого двора нашлись две свободные комнаты, однако он неохотно согласился сдать Вионне обе. Королеве пиратов показалось это странным, ведь когда она просила комнаты, Изаура, облаченная в белый плащ с капюшоном из горностая, стояла рядом. Однако хозяин постоялого двора словно бы отказывался замечать девушку. В конце концов, он все же согласился, поскольку Вионна заплатила ему золотом вперед, да еще в двойном размере и по ночному тарифу.

Не испытывая ни малейших угрызений совести, Изаура поведала спутнице, что, для того чтобы хозяин ее не заметил, она использовала магию. Заклинание не делало ее невидимой, поскольку в данной ситуации это вовсе не было нужно, да и, насколько девушка знала, было едва ли возможным, — просто таким образом люди ее не замечали. Мать обучила дочь множеству заклинаний, занимаясь с девочкой до тех пор, пока та не достигнет совершенства в их создании и поддержании.

Несмотря на то, что заклятия Кайтрин представляли собой весьма сложные сплетения магических потоков, объясняла она все очень понятно. Многие, главным образом мужчины, разбивают информацию, полученную за день, на небольшие блоки, а потом соединяют подобное с подобным. Заклинание же, которое использовала Изаура, сглаживает отличительные черты, позволяющие составлять такие пары. Любой взглянувший на нее увидел бы женщину в белом плаще с капюшоном. Однако пока он подыскивает в памяти похожий образ, он может забыть какую-нибудь деталь: белый цвет, плащ или женщину. То есть в процессе поиска отличительной черты сама эта черта может забыться. Кайтрин всегда сравнивала это ощущение с попытками определить вино на вкус. Сделав четыре глотка, возможно, ты сочтешь, что узнал его. Но к этому моменту вино уже закончится. А в голове не останется ничего из того, что ты вроде как запомнил.

Вионна же могла видеть Изауру только потому, что та позволила ей. Изаура не хотела поступать со своей спутницей невежливо, да и, кроме того, ей нужен был кто-то, кому знакомы Южные Земли и кто смог бы ей помочь. Но когда девушке особенно хотелось, чтобы Вионна забыла о ее существовании… Что ж… Принцесса улыбнулась, королева пиратов была не слишком сообразительна, чтобы самостоятельно разгадать заклинание.

Оказавшись в общей зале постоялого двора, Изаура испытала два чувства одновременно: отвращение и восхищение. В комнате стоял резкий запах немытых тел, прокисшего пива, мочи и дыма от огромного очага. Даже тепло было гнетущим — ведь, чтобы поддерживать приятную температуру, за ночь здесь сжигали столько дров, сколько хватило бы на неделю готовки в Авролане. Золу здесь, — судя по тому, что Изауре удалось увидеть, — не использовали для удобрения полей: ею посыпали дороги, чтобы ускорить процесс таяния снега.

Сами люди тоже не переставали удивлять девушку. В комнате можно было наблюдать все многообразие человеческих рас, волосы любой длины и цвета. Высокие и худые разговаривали с маленькими и толстыми. Скрюченные, горбатые старушки, дрожа, толпились в углу и переговаривались между собой. Маленькие глазки, поблескивающие на фоне морщинистых лиц, пристально следили за всем происходящим. Молодые люди что-то шепнули служанке, отчего та остановилась и не преминула высказаться в ответ, — один из парней тут же залился краской. Одежда, по большей части грязная, была надета слоями и служила скорее не для тепла, а для выставления владельца напоказ.

Изауре все это казалось отвратительным. И она поспешила бы проследовать за Вионной вверх по лестнице, если бы не одно «но». Старушки и приятели покрасневшего юноши, да и практически все остальные смеялись. Отовсюду слышался то искренний смех, то хихиканье, то громогласный гогот. Это был смех. Изаура сразу догадалась, что это смех, но никогда еще ей не приходилась встречать столько смеха в одном месте. Это заставило ее улыбнуться.

Вионна дернула девушку за руку:

— Пойдем, говорю!

Серебристые глаза Изауры сверкнули:

— Да, иду, прости меня.

Принцесса Авролана молча скользнула вслед за Вионной. Но не для того чтобы выслушать ее полезные указания, а чтобы подольше, хоть на пару мгновений, насладиться смехом, слышащимся снизу. Королева пиратов провела ее по лестнице наверх, а затем вниз по узкому проходу. Женщина распахнула дверь, а потом, вынув из настенного канделябра свечу, зажгла от нее лампу на небольшом столике рядом с кроватью.

Изаура вздрогнула. Размеры комнаты ее вполне устроили: помещение оказалось небольшим и по размерам напоминало типичную комнату жителя Авролана. Такое помещение проще протопить. Но вот низкая постель из соломы, где ей предполагалось спать… Тонкое одеяло было наброшено на еще более тонкий матрац. Специфический запах, исходящий от заплесневелой соломы, обволакивал комнату, перебивая запах горящего в светильнике масла. Высокий потолок — тоже не самый удачный вариант, ведь весь теплый воздух поднимется наверх. Но положение все же спасали потоки тепла, проникавшего через щели в половицах снизу, из общей залы.

Изаура указала на матрац:

— Он грязный.

Вионна нагнулась и фыркнула:

— Ему всего несколько недель. Вреда от него вам не будет.

— Но я не желаю спать на нем.

Вионна выпрямилась. На ее лице мелькнуло презрение:

— Тогда я останусь в этой комнате, а вы можете занять другую.

Через коридор напротив обнаружилась еще одна столь же потрясающе удобная комната: правда, матрац в ней оказался на самом деле толще, а солома в нем — свежее. Вионна демонстративно обнюхала солому, а потом театральным жестом указала на матрац:

— Возможно, этот больше вам по душе, принцесса.

— Возможно. — Изаура села на край кровати. — Я устала. Можете зайти ко мне позже.

Королева пиратов кивнула:

— Как прикажете, — тщательно скрываемое презрение все же чувствовалось в ее словах. — Позже мы можем разведать обстановку, если пожелаете.

Изаура кивнула и легким взмахом руки приказала женщине выйти из комнаты:

— Это меня порадует.

Королева пиратов широко зевнула и, прикрыв рот рукой, медленно прошествовала к двери. Выйдя, женщина плотно закрыла ее за собой. Изаура услышала, как хлопнула дверь напротив, и тихонько улыбнулась. Жест, которым она приказала Вионне выйти, вызвал чары, установившие связь между двумя спутницами. Они ослабили силы Вионны, а Изаура ощутила мимолетное желание пиратской королевы сказать тем молодым людям из общей комнаты нечто такое, что заставит их покраснеть еще раз. Эти же чары наделили Вионну усталостью Изауры, а принцесса Авролана ощутила прилив бодрости, будто бы проспала несколько часов.

Изаура понимала, что пользоваться магией без согласия Вионны не совсем по-дружески. Но ведь Вионна ей вовсе не друг. Принцесса специально преувеличила свое недовольство по поводу соломенной постели, чтобы у Вионны появилась причина не любить ее. Королева пиратов определенно не желала быть эскортом принцессы и считала ее нежным цветком севера, которому совершенно не стоило появляться на юге.

Изаура не таила никаких иллюзий по поводу своей неопытности, но вместе с тем знала, что это совсем не значит, что она дура. Онa многому уже научилась и научится гораздо большему, и презрение со стороны Вионны едва ли можно назвать хорошим уроком. Кайтрин хотела, чтобы ее дочь побывала в Южных Землях и побольше узнала о них, но под надзором проводника Изаура вряд ли сможет получить все необходимые сведения.

Жестом погасив лампу, Изаура вышла в коридор. Проскользнув мимо двери в комнату Вионны и сдержав улыбку при звуках храпа, доносившегося изнутри, принцесса побежала вниз по лестнице. Мужчина, поднимавшийся ей навстречу, прижался спиной к стене, чтобы уступить ей дорогу. Но, оказавшись в коридоре, он уже забыл о пробежавшей мимо девушке. Изаура миновала входную дверь и очутилась на темной улице, оставив парочку, расположившуюся в общей комнате прямо у двери, дрожать и гадать, откуда же взялся сквозняк.

Следы ботинок на снегу могли выдать ее присутствие, поэтому Изаура выбирала улицы и дорожки, где снег был утрамбован прохожими. Принцесса достаточно хорошо видела в темноте и не стала использовать магию для улучшения зрения. Она жалела, что повсюду лежит снег, который не позволяет разглядеть, что же лежит в кучах мусора, попадающихся на каждом углу. То немногое, что она смогла увидеть, когда двое оборванцев рылись в одной из таких куч, считалось бы настоящим кладом в Авролане: несколько полезных деревяшек, кусочки еды, разные железяки.

Бродя под покровом ночи, когда тепло дня давно уже прошло, Изаура наблюдала, как город словно бы замедляется, словно бы готовится к зимней спячке. По улицам сновали люди. Они заходили в общественные заведения, из которых непрерывно доносился смех. Желтый свет и мерцающие тени мелькали на снегу. Ночь не была очень морозной, и девушке ничто не мешало. Однако Изаура все же ощущала некий холод.

Она сразу же узнала это чувство, оно было ей хорошо знакомо. В Авролане оно часто сопровождало принцессу. Между Изаурой и ее соотечественниками существовала некоторая дистанция. Сулланкири относились к ней с глубоким уважением, что исключало близкие отношения. Нефри-леш мог шутить над принцессой или сочинять стишки, но она знала, что он делал это по принуждению, а не из любви к ней. Нескарту мог похвалить ее магические способности, но никогда не проявлял по отношению к ней нежность, даже ту, что испытывал к своим ученикам.

Ученики никогда не чувствовали к Изауре что-либо похожее на привязанность. Впрочем, и она к ним тоже. Они были настолько разными, что даже, если дочери Кайтрин позволяли проводить с ними больше времени, вероятность того, что они бы привязались друг к другу, была крайне мала. Изаура знала об этом, и это знание ограждало ее от разочарований.

Она понимала, что где-то есть люди, которые смогут полюбить ее и принять так же радостно, как принимают странников в теплых тавернах. Все это Изаура знала понаслышке, но верила этим преданиям. Девушке казалось странным, что ей хотелось, чтобы ее так принимали. В Авролане ее знали и почитали как дочь Кайтрин. А здесь она была бы просто Изаурой. Этот опыт был бы столь же необычным, как и все путешествие в Южные Земли.

Изаура продолжала бродить по городу, особенно не задумываясь о том, куда направляется и что будет делать потом. Принцесса шагнула в широкую реку магии и поплыла по течению. Ей не нужны были заклинания, она не мешала возникающим тут и там маленьким водоворотам и течениям направлять ее. Силы, неподвластные ей, — будь то заклятия, сотворенные другими, прихоти богов, клятвы и обещания, некогда данные и теперь живущие своей собственной жизнью, — превратились в легкий ветерок, надувавший паруса, в которые воплотился ее дух.

Вдруг небольшой всплеск потревожил Изауру. Повернув налево она побежала под падающим снегом к какому-то постоялому двору. Войдя внутрь и поднявшись по лестнице, девушка очутилась в пустом коридоре. Она быстро зашагала по проходу, подобрав плащ, чтобы не было слышно шороха одежды. По правую руку от нее за одной из дверей слышались громкие голоса. Но ее цель была не здесь.

Принцесса открыла дверь слева от себя и вошла, захлопнув ее за собой. В комнате на кровати лежал юноша. От него отвратительно пахло. Хотя в помещении было темно, девушка отчетливо видела перед собой его полупрозрачное бледное тело, покрытое капельками пота, и синевато-багровые вены на коже. Молодой человек хрипло дышал, тяжело поднимая и опуская грудную клетку, вздохи были короткими и резкими, дыхание — затрудненным и слабым. Изауре даже показалось, что с каждым разом оно становится все слабее.

Сприт стоял на подушке рядом с левым ухом молодого человека. Взглянув на нее, маленькое существо замерло:

— Уходите прочь, идите прочь!

Изаура подняла указательный палец и, очертив им в воздухе круг, резко опустила вниз. Сприт, выронив из рук локоны юноши, которые он заплетал в косички, сначала сжался в комочек, а потом распластался по подушке.

Принцесса подошла к кровати и, сняв капюшон, аккуратно опустила его на плечи. Приблизившись к юноше, она ощутила тепло, исходившее от его тела. Изаура закрыла глаза и сотворила простое заклинание, но тут же отпрянула. Резкое ощущение застало ее врасплох. Она с трудом дышала, прикрыв рот рукой.

В крови молодого человека был смертельный яд. Он разъедал его подобно кислоте. Внутри все разлагалось. Медленно и неумолимо. Повреждения были уже очень тяжелыми. Ему осталось жить, наверное, несколько часов, возможно день.

Даже просто знать об этом было невыносимо, однако яд был знаком Изауре. Принцессе не хотелось признать это, но ничего другого не оставалось. Это яд Спир'скары. Она лично помогала Нескарту создать сулланкири и поэтому сразу почувствовала, кому принадлежит отравляющее вещество. Помимо этого, Изауре было известно, что это оружие сулланкири должен был использовать для самообороны.

Оно предназначалось для самозащиты, но как же этот мальчик мог угрожать сулланкири? Очевидно, что никак. То есть Спир'скара либо укусил его случайно, либо желал причинить ему боль или же этому глупцу просто хотелось показать недавно обретенные силы. Его поступок — предательство всех идеалов Кайтрин!

Изаура возмущенно тряхнула белоснежными волосами. Нельзя допустить, чтобы все усилия матери были испорчены поведением этого убогого существа! И надо же так случиться, что она сама принимала участие в его создании! Принцесса ступила в реку магии, обратившись к своему духу. Она положила руки на горячий лоб и грудную клетку умирающего. Родившийся в девушке сильный поток магии холодной и чистой струей хлынул в тело юноши.

Все его мышцы напряглись, сопротивляясь. Спина резко выгнулась, затем снова выпрямилась. Молодой человек упал обратно на постель, отчего Сприт подскочил в воздух. Дрожь сотрясла все тело юноши. Он внезапно открыл глаза и вцепился руками в одеяло. Закинув голову назад, он открыл было рот, но ничего не смог произнести.

Обезумев от боли и страха, молодой человек смотрел на принцессу широко распахнутыми глазами.

Магия, текущая внутрь него, не заключала в себе заклинаний. Она потоком проходила сквозь его тело и вены, растворяя яд. Там, где яд плавился, струя становилась холодной. Там, где он полностью растворялся, напор делался слабее. Магия очистила плоть от яда, водоворотом смыв его в реку, где он будет нейтрализован.

Полдела сделано. Изаура приготовилась наложить заклинание, залечивающее раны. Она хотела начать с шеи, ведь после встряски с юноши слетели повязки, которые обнажили две мокрые, омертвевшие раны за одним и вторым ухом.

— Ваша работа закончена, сестренка, — раздался вдруг громкий голос откуда-то из темноты. Но девушка не смогла повернуть голову, чтобы посмотреть, кто же это говорил. Она ощутила, что ей не дает пошевелиться одно из древних заклятий. Принцесса знала о его происхождении, поэтому кивнула. Ведь, насколько ей было известно, это движение дозволялось.

— Здесь вам грозит опасность. Уходите, пока вас не обнаружили. Об остальном мы позаботимся. Он будет жить, и вы узнаете его, когда снова встретитесь.

Изаура посмотрела на лицо молодого человека, заглянула в его серые глаза:

— Я узнаю тебя, когда мы встретимся снова.

Его веки отяжелели, юноша медленно закрыл глаза. Дыхание стало более размеренным, а хрипы, вырывавшиеся из груди, наконец исчезли. Принцесса улыбнулась и вышла из комнаты, наткнувшись по дороге к выходу на улицу на двух стражников, один из которых даже придержал ей дверь. Но они сразу забыли об этом, едва девушка растворилась в ночи.

В это время в комнате Керригана, расположенной напротив комнаты Уилла, Алексия выслушала мнение Скрейнвуда по поводу заключенной сделки. Что-то в этой сделке ей не нравилось, но любое слово поперек могло повлечь за собой необратимые последствия. Стоя рядом с мертвым сулланкири, она задумалась над одной нерешенной проблемой:

— Сейчас нам необходимо придумать, как спасти Уилла.

Король Ориозы кивнул:

— Я уже послал за всеми магами королевства. Я не потеряю Норрингтона!

Дверь в комнату Керригана с шумом распахнулась, и в дверной проем ввалился Уилл.

— Потерять меня? — Его голос звучал грубо и хрипло. — Как это вы меня потеряете?

Тут глаза обнаженного парнишки закатились, и он рухнул на руки изумленному Дрени.