"Добрая Фея" - читать интересную книгу автора (Проскурин Вадим)

Глава четвертая Расследование

Утро понедельника началось для Чарли с того, что его вызвал шеф. Случись такое месяц назад, Чарли только порадовался бы, хоть какое-то развлечение на скучном дежурстве, но теперь группа Чарли была выведена из состава дежурной службы и имела особое задание.

—  Давайте, собирайтесь не спеша, — сказал Чарли. — Огурец, ты за старшего, если через полчаса не вернусь, звони шефу в кабинет.

—  Хорошо, — сказал Огурец. — Удачи!

—  К черту, — ответил Чарли и отправился к начальству на ковер.

С той памятной пятницы прошел без малого месяц. Этот месяц был нервный и напряженный, пожалуй, самый напряженный за последний год. Информация о том, что новые детекторы из-за технических неполадок не обнаруживают НЛО, вызвала эффект разорвавшейся бомбы. Чарли не знал, какие выводы были сделаны и чьи головы в результате полетели, но то, что чьи-то головы полетели, он не сомневался. Ни разу еще он не писал столько отчетов, рапортов и служебных записок по одному конкретному случаю, не исключено, что какие-то из этих документов читал сам председатель комитета, а то и президент. Это был самый большой провал управления, если не считать великого прорыва НЛО прошлой весной. Но тот прорыв был форс-мажорным обстоятельством, тогда просто сил не хватило, а то, что случилось сейчас — не форс-мажор, а раздолбайство, при Лаврентии Павловиче за такое расстреляли бы в момент. Хорошо, что к оперативно-боевой группе нет претензий, все сделали по инструкции, а там, где от нее отклонились отклонились в сторону здравого смысла. Специально собранная комиссия оценила действия группы Чарского на «отлично», нервы, конечно, пришлось помотать на полиграфе, но без этого никак, Чарли все понимал и претензий ни к кому не имел.

Оперативно-боевая группа, которую возглавлял Чарли, была преобразована в чисто оперативную. Чарли давно хотел уйти из боевиков в оперативники, но сначала надо было получить подполковника, становиться вечным майором Чарли не собирался. А теперь все вышло как нельзя лучше, новая должность тоже подполковничья, о таком повороте событий Чарли и не мечтал. Больше не придется мотаться по лесам и полям в камуфляже и с автоматом, теперь работа будет чистая, в городе. Автомат, правда, в комплекте снаряжения остается, но только на всякий случай, вряд ли из него когда-нибудь придется стрелять вне полигона.

Теперь Чарли с ребятами колесили на своем «Дефендере» не по пыльным проселкам, а по городским улицам, и задача их заключалась не в том, чтобы бросаться грудью на амбразуру, когда очередной детектор зафиксирует приземление НЛО, а в том, чтобы собирать информацию. Как давно детекторы функционируют некорректно? Сколько драконов, псилонов и анчуток нелегально проникло в столицу за это время? Нет ли признаков объединения чужих в скоординированные группы, осуществляющие противоправную деятельность? Ну, и если вдруг удастся точно определить хотя бы одного конкретного человека, который на самом деле не человек, — это будет вообще замечательно. Но в приказе такая задача перед группой не ставилась, начальство прекрасно понимало, что шансы достичь успеха в таком деле стремятся к нулю. Как ни стараются научники, разрешающая способность НЛОметра очень низка, в городе он определяет присутствие чужих с точностью только до квартала. Точно выявить чужого можно оперативными мерами, но об этом хорошо говорить из начальственного кресла, на практике, чтобы отличить псилона от обычного бомжа, нужна энцефалограмма. Но не будешь же каждого бомжа по поликлиникам таскать…

—  Здравствуйте, Тимофей Борисович, — Чарли, входя в кабинет начальника.

—  Привет, Чарли, — отозвался Тимофей Борисович. — Секретную флэшку взял?

—  Конечно, — сказал Чарли. — Она всегда по мне.

—  Вставляй.

Чарли вставил флэшку в компьютер начальника дождался, пока система распознает отпечаток пальца, и, услышав одобрительный писк, отступил на шаг.

—  Тебе задание, — сказал Тимофей Борисович. — Я сейчас залью архивчик, БП.рар, отвезешь в центр, в башню, отдашь секретарю Коноплева. Он уже в курсе, просто перепишешь ему, и все файлы потом сотрешь.

—  Понял, — сказал Чарли.

Взял флэшку, положил в карман и спросил:

—  Разрешите идти?

—  Подожди, — сказал Тимофей Борисович, —  есть еще одно дело, короткое, на пять минут. Гриднев Александр Петрович, помнишь такого?

—  Знакомая фамилия. Но кто такой, не помню.

—  Это плохо, — сказал Тимофей Борисович. — Хорошая память — неотъемлемое свойство оперативника. Даю подсказку: большая анчутка в дачном поселке.

—  Вспомнил! — воскликнул Чарли. — Полковник из экономической управы, большой такой, лысый, на «Гелендвагене» ездит. Он тогда как раз на дачу только приехал, нас сразу срисовал…

—  Правильно вспомнил, молодец — сказал Тимофей Борисович. — Зайди к нему, я тебе сейчас напишу, в каком кабинете он сидит… Вот, держи. зайди к нему и поспрашивай, не появилось ли в его окружении субъектов с явными признаками… Признаки-то помнишь?

—Конечно, — кивнул Чарли — Лицо женского пола молодого возраста, с дефектами речи, постоянно сопровождает контактное лицо, избегает контактов с посторонними, ну и так далее.

Забыл одно важное слово, — заметил Тимофей Борисович. — А точнее, два слова: как правило. Не все признаки проявляются у всех анчуток, она может изображать юношу или...

—  Да знаю я, — отмахнулся Чарли. — Приходилось лично общаться не раз.

Вот и хорошо, — сказал Тимофей Борисович. — Вряд ли она связана с этим полковником, он опер матерый, давно бы уже распознал. Но на всякий случай спросить надо. Обычную процедуру запускать не будем, а то срисует наблюдение, обидится, начнет руками махать… Да и смысла нет время тратить, лучше прямо спросить, все-таки наш человек. Если вдруг даст наводку — проинструктируй обязательно, чтобы сам ничего не предпринимал, это не его забота. Осознал?

—  Осознал, — кивнул Чарли — Тогда я сегодняшний маршрут проложу, чтобы мимо башни проехать, ребята меня довезут и покрутятся неподалеку, пока я буду дела делать.

—  Давай, — согласился Тимофей Борисович. Вопросы есть?

— Если он не захочет со мной разговаривать, разрешите дать ему ваш телефон?

— Давай. Тот, который секретный. Еще вопросы есть?

Чарли отрицательно помотал головой

—  Вот и хорошо, — сказал Тимофей Борисович. — как закончишь с ним, сразу отзвонись. Можно на мобильник, но без подробностей

—  Понял, — сказал Чарли. — Разрешите идти?

—  Иди. Удачи тебе.

Обычно рабочая неделя Саши Гриднева началась с совещания у Серова, но сегодня сам Серов шел на внеплановое совещание к председателю, еженедельное убийство времени перенеслось на 2 часа дня. Войдя в свой кабинет, Саша заварил крепкий кофе, взял ручку и лист бумаги и стал размышлять. Через час лист был густо исчеркан кружками стрелочками и двух-трехбуквенными пометками. Саша удовлетворенно улыбнулся, в последний раз пробежал глазами схему мероприятий и скормил лист шредеру. Хорошая получилась схема, можно смело приступать к реализации. И очень простая, куда проще, чем он изначально предполагал. Бывают ситуации, когда нет нужды плести сложные интриги, а нужно рубить сплеча. Как говорил легендарный прапорщик, трясти надо.

Прежде всего Саша позвонил Олегу Щукину, не на рабочий телефон, а на мобильник. Обычно он избегал пользоваться мобильником в башне, но сейчас даже хорошо, что все разговоры записываются. Вдруг Владимир Яковлевич захочет проверить информацию по сопутствующим признакам, это, конечно, маловероятно, но все же…

—  Здравствуй, Олег, — сказал Саша. — Удобно сейчас говорить?

—  Ну… — Олег замялся. — Хорошо, давай.

И добавил кому-то, находящемуся в одной комнате с ним:

—  Посиди пока в коридоре, я тебя позову.

Это было странно. Саша полагал, что Олег сейчас должен или лежать в больнице, или дома готовиться к очередному сеансу химиотерапии. Приехал на работу сдавать дела, воспользовавшись временным улучшением?

—  Как здоровье, Олег? — спросил Саша, придав лицу пристойную долю печали.

— Отлично! — радостно ответил Олег. — Практически здоров.

— Вот это да! — воскликнул Саша. — Я так рад за тебя! А что там было — ошибка врачей?

— Не совсем, — сказал Олег. — Знаешь, я как раз обирался тебе позвонить, тут такое дело… Короче...

Он мялся, не зная, как сформулировать то, что хочет сказать.

—  Может, лучше встретиться? — спросил Саша. И напомнил, на всякий случай: — Я по обычному мобильнику звоню.

—  Встретиться можно, — согласился Олег после короткой паузы. — Да ладно, не такой уж это и секрет. Короче, наши ученые изобрели лекарство от рака, я первый, на ком его испытали. У меня была последняя стадия рака, жить оставалось пять месяцев, а теперь я совсем здоров, только поджелудочная стала необычной формы. Мы тут коммерческий проект разворачиваем, пока все хорошо идет, тьфу-тьфу-тьфу, но, может быть, потребуется поддержка. Ну, ты сам знаешь…

Саша кивнул, он очень хорошо знал, какая поддержка иногда требуется инновационным предприятиям. Например, вежливо попросить того или иного чиновника подписать документ, не вымогая взятку. Или организовать цепочку несчастливых случайностей, которые помешают плохому человеку слить информацию налево. Или, наоборот, организовать как бы случайную утечку информации, чтобы нужные люди обратили внимание на процессы, происходящее в том или ином ведомстве. В самом крайнем случае съездить с секретной флэшкой в городскую ментовку, получить море благодарностей, мужественно вынести спонтанную попойку, а потом радоваться, читая в газетах, как младшие братья ловко выводят коррупционеров на чистую воду. Но так редко приходится делать, обычно удается решать, проблемы по хорошему.

—  Конечно. — сказал Саша. — Окажу любую поддержку, какая в моих силах. Только вот что… блин...

—  Что такое? — забеспокоился Олег.

—  Понимаешь, какое дело… — замялся Саша, — помнишь, мы с тобой разговаривали, что если вдруг…

—  Ты что, увольняться собрался? — удивился Олег.

—  Ну, не то чтобы собрался… Но, боюсь, другого выхода не остается.

—  Подсиживают и выживают?

—  Типа того. Я, в общем, по этому поводу и позвонил. Я, конечно, подергаюсь, но если что…

—  Не волнуйся, — сказал Олег. — Хорошего человека в беде не оставим. Я поговорю с Моисеевичем, он как раз интересовался, где найти толкового безопасника, у него с Дятловым какие-то терки…

Саша хмыкнул. Так получилось, что он знал, какие терки у мэра с Дятловым, коллега попросил проконсультировать по нестандартной ситуации и случайно сболтнул лишнее. Но по обычному мобильнику о таких делах говорить нельзя, даже намекать нельзя.

—  Давай встретимся где-нибудь, — сказал Саша. — Посидим в ресторане вечерком. Сейчас мне надо кое-что решить, я перезвоню после обеда, может, прямо сегодня и посидим.

Зазвонил внутренний телефон. На экранчике АОНа высветился номер Серова. Это очень удачно, второе запланированное мероприятие пройдет даже естественнее, чем планировалось Впрочем, это будет совсем не то мероприятие, которое планировалось. Весь план летит к чертям, но это даже хорошо, потому что он летит к чертям не потому, что плох, а потому что появились непредвиденные обстоятельства, притом хорошие непредвиденные обстоятельства, а это большая редкость.

—  Ладно, не буду отвлекать, — сказал Олег.

—  Подожди! — перебил его Саша. — Не обращай внимания, это несущественный звонок, твое дело важнее. Расскажи мне кратко, что за ученые, какой НИИ, на какой стадии проект… Просто я сегодня буду большому боссу другой вопрос докладывать, это удобный случай заручиться поддержкой…

— Понял, — сказал Олег. — Главного гения зовут Бирюлев Константин Николаевич.

Саша расхохотался.

Что такое? — удивился Олег.

—  Все нормально, — сказал Саша. — Мир тесен. Я его знаю, я у него жену увел.

—  Гм, — сказал Олег.

—  Все нормально, — повторил Саша. — Он уже новую бабу завел, так что мы с ним не в ссоре. Да даже если бы в ссоре были, откуда он узнает, что я в деле?

—  И то верно, — сказал Олег. — Короче, лекарство открыл он, оно, похоже, универсальное, семь безнадежных больных уже вылечено, это реально круто, никакого обмана. Мэр в курсе, всячески поддерживает, заявка на патент на рассмотрении, как процесс закончится, начнем реальную работу

Проблемы есть? — спросил Саша. — Никаких, — ответил Олег. — Но могут появиться, например…

Да-да, я понял, — перебил его Саша. — Не надо подробнее по телефону, лучше лично обсудим. Хорошо, Олег, спасибо, я перезвоню после обеда. Счастливо!

Закончив разговор, Саша некоторое время посидел, уставившись в одну точку, обдумывая детали нового плана. А потом снял трубку внутреннего телефона и нажал кнопку, на которую был запомнен номер Серова.

—  Здравствуйте, Николай Романович, — поприветствовал Саша прямого начальника. — Это Гринев. Вы звонили? Да. Да, конечно, сделано. Я вам все отправил еще в среду. Не знаю. Внутренней почтой отправил, да. Хорошо, зайду. И еще, Николай Романович, можно мне отпроситься с сегодняшнего совещания? Очень важное дело и очень срочное, агент… Да я понимаю, но… Николай Романович! Это… Но… Как скажете, Николай Романович, не вижу смысла продолжать разговор.

Саша положил трубку и удовлетворенно улыбнулся. Примерно так улыбается крокодил, когда видит, как молодая зебра начинает пить воду в метре от его морды. Самое время сделать молниеносный бросок и съесть глупое животное.

Саша стер улыбку с лица, еще раз поднял трубку внутреннего телефона и набрал номер приемной председателя.

—  Полковник Гриднев, начальник второго отдела двенадцатого управления, — представился он. — Я хотел бы записаться на прием к Владимиру Яковлевичу. Нет, вопрос не очень срочный, не вижу смысла заходить без доклада. Но чем быстрее, тем лучше. Да, хорошо. Суть вопроса — хочу подписать рапорт на увольнение. На мое увольнение, ну, в смысле, чтобы он подписал. Нет, это в двух словах не объяснишь, я потому на прием и записываюсь. Нет, не в курсе, но это тоже в двух словах не объяснишь. Хороню, буду ждать.

Саша откинулся на спинку кресла и закрыл глаза. На его губах блуждала рассеянная улыбка, а в кров постепенно накапливался адреналин. Сегодняшний день обещает стать интересным и непредсказуемым, но это приятная непредсказуемость, оба возможных варианта куда лучше, чем сохранение статус-кво. Какой же молодец этот Костя!

„Стареешь, Саша“, — мысленно обратился политик к самому себе. — Тебе же ясно сказали — лекарство от рака изобрел. Почему ты решил, что он хвастается? Надо было проверить, чудеса иногда случаются, и надо быть к ним готовым».

Впрочем, все и так неплохо складывается.

—  Входите! — донеслось из кабинета.

Чарли вошел.

—  Здравствуйте, Александр Петрович, — сказал он.

Полковник Гриднев сидел в большом начальственном кресле, закинув руки за голову. На нем была белая рубашка с галстуком и запонками, а заколка для галстука, кажется, была золотая, Чарли даже как-то неудобно себя почувствовал в потертых джинсах и мятой полосатой рубашке.

—  Здравствуйте, — сказал Гриднев. — Вы по какому вопросу?

Чарли мысленно хихикнул. Хорошая память — неотъемлемое свойство матерого опера, ага, как же. То-то глаза заплыли, не иначе бухал все выходные. Впрочем, перегаром в кабинете вроде не разит.

Но на лице Чарли эти мысли не отразились, его лицо было серьезным и почтительным.

— Майор Чарский, семнадцатое управление, — представился он. — Мы встречались у вас на даче, помните…

Вспомнил! — сказал Гриднев. — Черный «Дефендер», у вас какая-то операция там была. Проходи, садись. Кофе будешь?

Нет, спасибо, — помотал головой Чарли. — Я на вскидку задам один маленький вопрос, по поводу ваших соседей по даче. Это неофициально, если хотите, можете не отвечать…

Гриднев остановил его движением руки.

—  Не распинайся, — сказал он. — Я все понимаю, ты не имеешь права меня допрашивать, но допросить надо, а официальные церемонии устраивать не хочется. Все нормально, спрашивай, чем смогу — помогу. Но только я вряд ли смогу помочь, это не моя дача, я на ней был всего-то два раза.

Чарли удивленно поднял брови. Ему никто не говорил, что это была конспиративная дача, а ведь это обязательно должно было всплыть в ходе расследования. Да и расположена она необычно для конспиративной дачи, не на отшибе, а почти в центре поселка.

—  Нет, это не конспиративная дача, — ответил Гриднев на невысказанный вопрос. — Она принадлежит моей подруге, возможно, будущей жене. Мы совсем недавно стали жить вместе.

—  Понятно, — сказал Чарли. — А мальчик у вас в машине…

—  Ее сын от первого брака. А в чем вопрос?

—  Ну… — замялся Чарли. — Вряд ли вы на него ответите…

—  Ты сначала задай, а потом посмотрим, отвечу я или нет, — посоветовал Гриднев.

—  Хорошо, попробуем, — сказал Чарли. Возможно, после того случая в дачном поселке появился новый человек. Почти наверняка женщина, скорее всего, молодая. Обычно они красивые, но… как бы это сказать… странные. Иногда глухонемые, если нет, почти всегда с дефектами речи, необязательно заикание или шепелявость, это как раз редко бывает,  часто это воспринимается как необычный иностранный акцент. Как правило, они симпатичные и очень привлекательные, необязательно красивые, но…

—  Я понял, — сказал Гриднев. — Нет, не знаю. Но я соседей по поселку плохо знаю, кого-то видел мельком, а многих вообще ни разу не видел. Под описание никто не подходит, хотя… — Он задумался. — Нет, про нее Ольга говорила, она давно там живет. Ничем не могу помочь, извини. А что, у вас анчутка сбежала?

Чарли поморщился. Он не любил, когда непрофессионалы употребляют специфические термины, не понимая, что конкретно за ними стоит. Причем сами эти люди думают, что все понимают, и это особенно противно.

—  Типа того, — сказал Чарли. — Извините, что побеспокоил.

Как и следовало ожидать, полковник ничего не видел и ничего не знает. Что ж, поставим галочку и вернемся к другим делам.

—  Подожди, — сказал Гриднев. — Ты сильно торопишься?

Чарли пожал плечами.

—  Посиди, отдохни, — сказал Гриднев. —Давай-ка, я тебя все-таки угощу.

Чарли снова пожал плечами. Сейчас товарищ полковник начнет осторожно расспрашивать про анчуток, выяснять, насколько они опасны… Но, с другой стороны, ребята вернутся к башне не раньше чем через полчаса, лучше провести это время в удобном гостевом кресле, чем на улице.

Пока полковник возился с кофемашиной, Костя позвонил ребятам по мобильнику и велел не спеша возвращаться и обязательно позвонить, когда будут подъезжать.

—  Я давно хотел спросить, — начал Гриднев, — Эти анчутки, они кто вообще такие?

Это очень занятные существа — ответил Чарли. — Внешние признаки я тебе уже перечислил. Появляются в точках прорыва к людям, чаще к мужчинам, легко идут на первоначальный контакт, быстро создают эмоциональную привязанность. Сами вроде даже к людям привязываются. Ну, и живут себе спокойно, обычно в качестве любовницы. Палятся чаще всего при проверке документов, нормально легализироваться, как жена, никогда не пытаются, то ли не считают нужным, то ли просто не умеют. Впрочем, на этой стадии их редко палят, обычно любовники их покрывают.

Гриднев хихикнул.

—  Я не это имел в виду. — смутился Чарли. — То есть и это тоже… Ну, я имею в виду как любовники пытаются легализовать, легенды всякие придумывают…

А зачем вы их ловите? — спросил Гриднев. — Анчутки опасны?

—  Да, конечно, — ответил Чарли — У анчуток есть свойства, у каждой свое, и эти свойства обычно опасны. Но многое зависит оттого, к кому конкретно она привяжется и как конкретно будет проявляться ее свойство. Если это, скажем, ученый, она будет вместе с ним книжки читать, а свойство может целый год не проявляться. Ну, может он вдруг сделает великое открытие, а потом внезапно с ума сойдет. А если к бандиту привяжется…

Чарли не договорил, потому что увидел, как глаза полковника Гриднева расширились, а рот самопроизвольно открылся.

—  Опаньки, — сказал Гриднев.

В этот момент на его столе зазвонил телефон. Гриднев взглянул на АОН и выругался.

—  Председатель звонит, — сказал он и снял трубку. Представился по полной форме, помолчал сколько секунд, сказал "Есть!" и положил трубку.

Растерянно посмотрел на Чарли и сказал:

—  Председатель вызывает. И не отложишь, ведь напросился… Черт возьми!

—  Я подожду, — сказал Чарли.

Дождись меня обязательно, — кивнул Гриднев. — Пойдем, я тебя к ребятам усажу, посидишь в Интернете. Блин, как же не вовремя!

Дверь открылась, Олег Дмитриевич высунулся в коридор, увидел Костю и сказал:

—  Заходи.

Костя вошел в кабинет и сел на стул для посетителей. — Извини, — сказал Олег Дмитриевич. — Конфиденциальный звонок.

—  Я понимаю, — кивнул Костя.

Олег Дмитриевич рассеянно улыбнулся. — Нет, не понимаешь, — сказал он. — Ну и неважно. — Он встал из-за стола, прошелся по кабинету и вдруг неожиданно хлопнул в ладоши и рассмеялся.

—  Отлично! — провозгласил он. — Последнее препятствие рассосалось само собой. Я давно уже собирался ему позвонить, да все не решался, а он сам позвонил. Если все получится… да даже если не получится… даже не знаю, как теперь лучше.

—  Я пойду, не буду вас отвлекать. — сказал Костя. — Вроде все уже обсудили…

Подожди, — остановил его Олег Дмитриевич. Подошел к бару, вытащил бутылку коньяка, спросил:

—  Будешь?

Костя отрицательно покачал головой.

— Мне еще на завод ехать, закваску в биореактор загружать, — сказал он, — И вообще, я за рулем.

— Как знаешь, — сказал Олег Дмитриевич. — А я вот нервы успокою.

Последнее время Костя довольно близко познакомился с образом жизни больших чиновников. Многие вещи стали для него неожиданностью, а самой большой неожиданностью стало то, как много чиновники пьют. Не нажираются до потери пульса, а рюмочку здесь, рюмочку там… Так и спиться недолго. Костя понимал их, принимать решения — дело нервное, он уже сам это ощутил на собственной шкуре, а ведь большинство решений по проекту принимает не он, ему доверяют только техническую сторону, и слава богу, а то совсем бы свихнулся.

—  Надо будет еще одного человека взять в дело, — сказал Олег Дмитриевич. — Пока не знаю, как его оформить, по белому точно не получится. Ладно, придумаем что-нибудь. За успех.

Он выпил, закусил шоколадкой и сразу налил вторую порцию.

—  Как у тебя дела, Костя? — спросил он. — Жена не пилит, что целыми днями пропадаешь черт-те где?

Костя улыбнулся. Живи он по-прежнему с Ольгой, она бы его пилила, это точно. А Инна… Даже представить невозможно, чтобы она начала выяснять отношения, ругаться… В том, что любимая женщина читает твои мысли, есть свои достоинства.

—  Жена от меня ушла, — сказал Костя.

—  Да ну?! — воскликнул Олег Дмитриевич. — Инна ушла?

—  Нет, — Костя снова улыбнулся. — Инна — не жена, просто подруга. Я с ней уже потом познакомился, после того, как жена ушла. У меня месяц назад такая мыльная опера была в семье…

Олег Дмитриевич вздохнул с облегчением.

—  Слава богу, — сказал он. — А я уж испугался… Да и непохожа Инна на тех жен, что мужей бросают. Вы с ней так смотрите друг на друга, прямо зависть берет. У нас с Наташей тоже так было поначалу…

— А потом? — спросил Костя.

—  Мы развелись, — ответил Олег Дмитриевич. — А потом она умерла.

Его передернуло, как будто он выпил стакан паленой водки без закуси. Налил еще коньяку и провозгласил:

—  За тех, кого с нами нет.

И выпил залпом до дна, как водку.

—  Отличная женщина твоя Инна, — сказал Олег Дмитриевич. — Красавица, умница, любит тебя… Студентка твоя?

—  Не совсем, — ответил Костя. — То есть совсем не… Да неважно, давайте лучше о чем-нибудь другом поговорим.

Но Олег Дмитриевич явно не хотел менять тему. Казалось, он быстро и резко опьянел, это было странно, обычно, когда он выпивал, его поведение совсем не менялось — профессиональная привычка. Может, ему стоит печень проверить еще раз? Не дай бог, отдаленный побочный эффект…

—  Я попробую угадать, — сказал Олег Дмитриевич. — Если не студентка… Может, инопланетянка? — Он засмеялся. — Прилетела на летающей тарелке и говорит: "Люди! Я принесла вам великое открытие!"

Костя вздрогнул. Понятно, что Олег Дмитриевич ничего не знает, просто угодил пальцем в небо, но все же…

—  А вы верите в пришельцев? — спросил он.

—  Я не верю, я знаю, — заявил Олег Дмитриевич. — Они существуют, это абсолютно точно. Не факт, что они инопланетяне, есть версия, что они приходят из параллельных миров, а может, из будущего, этого никто толком не знает.

—  А что они хотят? — спросил Костя. Олег Дмитриевич пожал плечами.

—  Не знаю, — сказал он. — Ими КОБ занимается, а эти люди никому ничего не рассказывают. Да и сами, похоже, не знают толком. Как-то довелось водку пить с одним из этих, из кобнюков, разговорились, их тоже, бывает, по пьяни на откровенность пробирает. Тогда у него еще какие-то проблемы были в семье, не знаю, какие, он не сказал… В общем, разоткровенничался. Как раз эта статья в "Богомольце" вышла, помнишь?

Костя помотал головой. До появления в его жизни Инны он совсем не интересовался пришельцами, он считал их выдумкой желтой прессы.

—  Тогда об этом все говорили, — продолжал Олег Дмитриевич. — Я тоже к нему приставать начал, просто так, в шутку, я не думал, что он что-то расскажет, а он вдруг ни с того ни с сего как начал рассказывать…

Олег Дмитриевич замолк.

—  И какие они, инопланетяне? — спросил Костя. — Что они от нас хотят? Землю завоевать?

—  Непохоже, — ответил Олег Дмитриевич. — Он мне так сказал: "Если бы хотели — завоевали бы". Я так понял, они у нас вроде как развлекаются.

—  Пикник на обочине?

—  Что-то подобное, только почти без ужасов. В КОБ есть специальное управление, особо секретное, о нем почти никто не знает, кроме самих кобнюков, это управление как раз с пришельцами борется. Находят, ловят, у них специальный институт есть, опыты всякие ставят…

—  А что, пришельцы опасны? — спросил Костя.

—  Вроде да, — ответил Олег Дмитриевич. — Я сам точно не помню, я ведь тоже пьян был. Что-то смутно помню про каких-то мух инопланетных… Помнишь, в газетах писали, самолет случайно сбросил бомбы около столицы? Тогда какое-то фермерское поле выгорело полностью. Вроде это тоже пришельцев бомбили…

Олег Дмитриевич налил еще, с сомнением поглядел на бутылку и решительно убрал ее в бар.

—  Хватит, хорошего понемножку, — заявил он. — Накачу, и за дело. Я тебе позвоню, может, сегодня после обеда, может, завтра. С площадями вопрос вроде утрясли, начинаем разворачивать производство. Тебе надо съездить посмотреть глазами, что там как, может, надо что-то доделать срочно…

—  Да что там доделывать? — удивился Костя. — Я там был уже позавчера, все готово к старту. Я уже сегодня собираюсь биореактор запускать. Надо только домой за закваской заехать.

Ну давай, удачи тебе, — сказал Олег Дмитриевич и ободряюще улыбнулся.

—  Владимир Яковлевич вас ждет, — сказал секретарь.

Саша вежливо кивнул ему и прошел по ковровой дорожке к звуконепроницаемой двери, за которой начинался кабинет председателя. Надо собраться, сконцентрироваться, предстоит самый важный разговор в его жизни, а мозг никак не хочет перестраиваться, потому что этот майор Чарский… Сейчас бы засесть в тихом месте, обдумать ситуацию не торопясь… Но уже поздно обдумывать, председателя не попросишь подождать. Особенно при таких обстоятельствах. Ладно, прорвемся как-нибудь, будет что вспомнить в старости.

Саша не стал стучаться, в эту дверь стучаться бессмысленно, она звуконепроницаемая. Он повернул ручку, с усилием открыл дверь (с усилием потому, что она еще и бронированная), сделал серьезное лицо и произнес с полувопросительной интонацией:

—  Разрешите, товарищ генерал армии.

Несколько томительно долгих секунд Владимир Яковлевич сверлил его внимательным взглядом, а затем молча указал на гостевое кресло. Саша сел в кресло и положил рапорт на стол. Владимир Яковлевич внимательно прочитал бумагу, а затем, не говоря ни слова, сунул ее в шредер. Шредер загудел, поперхнулся, снова загудел и прожевал документ, Саша непроизвольно улыбнулся — оказывается, у председателя в кабинете стоит такая же глючная железка, как у всех, с первого раза никогда не включается.

—  Рассказывай, — потребовал председатель.

Саша растерялся. Он ожидал, что Владимир Яковлевич начнет крыть его матом, эти обвинения надо будет выслушать с каменным лицом, а затем, когда председатель выдохнется, можно будет произнести ответную речь. А если начать ее прямо сейчас, когда эмоции еще не кипят, эффект будет совсем не тот. Блин…

—  В рапорте все написано, — сказал Саша. — Исходя из приведенных аргументов, не вижу смысла в дальнейшей деятельности на своем посту.

—  Это я понял, — сказал председатель. — Ты рассказывай, что нужно сделать, чтобы смысл появился.

—  Ну…

Черт возьми, как ловко он повернул разговор! Что бы Саша сейчас ни произнес, он в любом случае будет выглядеть мелким интриганом, пытающимся подсидеть начальника. Весь план с самого начала никуда не годился, нельзя было подходить к председателю как к обычному генералу, надо было представить себе, что идешь на ковер к самому Лаврентию Павловичу.

Саша сделал серьезное лицо и начал говорить, стараясь, чтобы эмоций в голосе было поменьше:

Во-первых, надо убрать из управления Серова. У меня есть подборка материалов…

—  Вставляй, — сказал Владимир Яковлевич и указал на USB—разъем своего компьютера.

Саша вставил секретную флэшку, дождался опознавания отпечатка пальца и скопировал файл. Пока файл копировался, Саша обратил внимание на ярлык "Цивилизации" на рабочем столе председателя, странно, что он находит время играть в игры. Впрочем, у хорошего руководителя времени хватает на все.

—  Посиди пока, я почитаю, — сказал Владимир Яковлевич.

Щелкнул мышью, открывая документ, и вдруг странно хрюкнул.

—  Это черновые записи, — смущенно пробормотал Саша, — я специально не готовился.

—  Вижу, — сказал Владимир Яковлевич. — Ты красноречив, это хорошее качество. Ох, как у вас все запущено…

Владимир Яковлевич оторвал взгляд от компьютера и посмотрел на Сашу. Саша поежился. Председателю только пенсне не хватает, надеть его — вылитый товарищ Берия, вообще не отличишь.

—  Я согласен с твоей оценкой, — сказал Владимир Яковлевич. — Надо было раньше обращаться, хотя бы третий отдел спасли.

—  Думаю, еще не поздно, — осторожно заметил Саша. — Например, если лично вы позвоните…

Председатель отрицательно покачал головой.

—  Не будем создавать прецедент, — заявил он. — Прямой звонок сверху — крайнее средство, если им злоупотреблять, возникнет привыкание, так что лучше не начинать. Сколько тебе нужно времени, чтобы войти в курс дел в управлении?

—  Э—э—э… — только и смог выдавить Саша. Входя в этот кабинет, он никак не рассчитывал на такой поворот событий. Он не искал личной выгоды, просто хотел сделать хорошее дело, а теперь что получается? Подсидел, настучал…

Владимир Яковлевич терпеливо ждал.

—  Месяца два, может, три, — сказал наконец Саша. — Я не готовился к этому, честное слово. Просто наболело.

—  Верю, — кивнул Владимир Яковлевич. — Когда выйдет ближайший приказ по кадрам, не удивляйся, временно введем должность нового зама, потом, когда войдешь в курс дела, ликвидируем. Вопросы?

Саша пожал плечами. Какие тут могут быть вопросы? Чтобы их задавать, надо сначала переварить информацию.

—  Тогда я задам вопрос, — сказал Владимир Яковлевич. — Что за дела у тебя в мэрии?

Пару секунд Саша колебался. Раскрывать агентов строжайше запрещено даже перед собственным прямым начальником, но, соблюдая инструкции буквально, недолго и в маразм впасть.

—  Агент, — сказал Саша.

—  Я уже понял, что агент, — кивнул Владимир Яковлевич. — Что за проект они затевают?

—  Один гениальный ученый изобрел лекарство от рака, — сказал Саша. — Мэр инвестирует, мой агент организует предприятие.

Владимир Яковлевич удивленно приподнял брови.

—  Не врешь? — спросил он.

—  Никак нет, — ответил Саша.

—  Как узнал об этом?

—  Случайно. Честное слово, случайно. Я у этого ученого жену увел, я тогда не знал, что он гений.

Владимир Яковлевич рассмеялся.

— Мы с тобой сработаемся, — заявил он. — Молодец, что пришел. И не мучайся совестью, ты все правильно сделал. Некомпетентных людей надо гнать, не считаясь с правилами, тем более с неписаными. И учти, что ты ускорил процесс на месяц-два, не больше, ты и так был основным кандидатом на место Серова. А насчет этого лекарства продолжай работать и держи меня в курсе. В шестой отдел ничего не передавай, работай сам, за это направление отвечаешь лично ты. И еще, зайди после обеда к Михалычу, выскажи соображения, кого видишь на своем месте. Все, свободен.

Полковник Гриднев вернулся через полчаса, вид у него был озабоченный. Увидев Чарли, он остановился и наморщил лоб, мучительно вспоминая, кто это такой сидит в коридоре на стуле для посетителей. Через секунду вспомнил, мрачно усмехнулся и стал открывать кабинет.

—  Заходи, — сказал он.

Чарли сел в гостевое кресло, хозяин кабинета подошел к стенному шкафу, открыл дверцу, с сомнением посмотрел внутрь, вздохнул и закрыл. Чарли заметил, что в этом отделении шкафа стоят бутылки с алкоголем.

Полковник сел за стол, закрыл глаза и некоторое время массировал лысый череп. Судя по всему, председатель озадачил его неслабо. И вряд ли это связано с тем делом, по которому работает Чарли.

—  Я ненадолго, — сказал Чарли. — Всего несколько вопросов, минут десять у вас отниму, не больше.

Гриднев рассеянно кивнул.

—  Давай, спрашивай, — сказал он.

—  Вы знаете, как легализовалась та анчутка? — спросил Чарли.

—  Какая анчутка? — не понял Гриднев.

—  Как какая? — удивился Чарли. — Перед тем как вас вызвал председатель, вы сказали "опаньки", и у вас такое лицо было…

Лицо у меня всегда глупое, — заявил Гриднев. — Не знаю я никакой анчутки. Было подозрение, но прошло.

—  Почему прошло? — спросил Чарли. Гриднев как-то воровато оглянулся по сторонам, затем перегнулся через стол и прошептал:

—  Потому что это дело на личном контроле председателя.

Снова опустился в кресло и спросил, уже нормальным голосом:

—  Понял?

—  Понял, — ответил Чарли. — Что тут непонятного? И действительно, все абсолютно понятно. Законтачиться с анчуткой может любой, в том числе и лысый полковник, который запросто заходит к председателю в кабинет. Если только он не наврал, к кому пошел. Жаль, что Чарли не разглядел, какой номер высветился на АОНе. Да, впрочем, ну разглядел бы, что бы это изменило? Все и так понятно. Жалко полковника, но ничего не поделаешь, с иглы надо слезать, пока не поздно. В чем главное отличие контакта с анчуткой от привычки к героину? В том, что вены не портятся. Александр Петрович потом сам скажет спасибо, что от него анчутку отвадили.

—  Все понятно, — повторил Чарли. — Разрешите идти?

Гриднев рассеянно кивнул и протянул руку, Чарли пожал ее и вышел из кабинета. Странно, та женщина показалась ему совсем не похожей на анчутку, и НЛОметр не показал близкого присутствия, только старый след. Впрочем, НЛОметр показывает черт-те что, немудрено, что они с Огурцом тогда не разобрались. Надо же, совсем рядом анчутка была!

Чарли достал мобильник и выбрал номер из адресной книги.

—  Здравствуйте, Тимофей Борисович, — сказал Чарли. — Тут такое дело, срочно нужен доступ к нашей базе. И к секретному телефону тоже желательно, но сначала к базе.

Тимофей Борисович пообещал все быстро организовать, и не обманул. Не успел Чарли дойти до лифта, как начальник перезвонил и сказал, куда идти.

Чарли поднялся на лифте на девятнадцатый этаж, немного поплутал по коридорам, нашел нужную комнату, предъявил удостоверение молчаливому прапорщику (редкий случай — сотрудник КОБ в форме ходит на службу), тот провел Чарли в миниатюрную комнатку, почти всю площадь которой занимал компьютерный стол, и закрыл за Чарли звуконепроницаемую дверь. Через пять минут Чарли кое-что понял.

Он ошибся, та женщина не была анчуткой, ту женщину звали Ольга Викторовна Бирюлева, это была законопослушная гражданка, хозяйка дачи и любовница полковника Гриднева. Но анчутка точно побывала на даче полковника, и если бы аналитики работали нормально, они бы установили этот факт в тот же день. А они увидели, что в деле нарисовался матерый опер, и не стали копать глубже, решили, что раз он ничего не заметил, так, значит, ничего и не было. Скорее всего, гражданку Бирюлеву вообще не пробивали по базе, решили, что засветившаяся женщина — жена Гриднева, а вовсе не любовница. А Константин Николаевич Бирюлев, старший научный сотрудник НИИ с непроизносимым названием, вообще не попал в поле зрения органов. Впрочем, сомнительно, что именно он привез анчутку в город, муж и любовник редко оказываются в одном месте в одно время. Хотя, кто его знает, может, поехал выслеживать жену, выследил, стал раздумывать, сразу пристрелить или погодить, а тут откуда ни возьмись анчутка. Маловероятно, но в жизни и не такие совпадения бывают. Кстати, это легко проверить. И не надо никого бояться. Допустим, Чарли не угадал. Ну, разозлится Гриднев, ну, пожалуется Тимофею Борисовичу, но Тимофей Борисович своих сотрудников в обиду не даст, тем более что формально никаких нарушений нет.

Чарли достал мобильник, посмотрел на надпись "Поиск сети" и убрал обратно. Это помещение экранировано, надо или покинуть его, или воспользоваться проводным телефоном. Лучше второе.

—  Ольга Викторовна? — спросил он. — Вам удобно сейчас говорить? Вас из Комитета общественной безопасности беспокоят, майор Чарский.

Чарли решил не придумывать никаких легенд. Наспех состряпанную легенду Гриднев раскроет в момент, а тщательно продумывать подход к субъекту нет ни времени, ни особой необходимости.

—  Я вам сейчас очень странный вопрос задам, — продолжал Чарли. — Пожалуйста, не удивляйтесь, а просто ответьте честно. Нет, вопрос безобидный, просто очень странный. За последние полтора месяца не пропадало ли у вас нижнее белье? Нет, вы не ослышались. Пропадало ли у вас нижнее белье за последние полтора месяца? Трусы, носки, лифчики всякие… Так случается иногда, вроде было, а куда-то подевалось и никак не находится, мелочь, но неприятно. Тапочки пропали на даче? Отлично! А когда? В конце августа? Спасибо, Ольга Викторовна, это просто замечательно, вы очень помогли. Да, чуть не забыл, еще один вопрос, последний. Ваш муж, Константин Николаевич, двадцать третьего числа на даче был? Бывший муж? Разводитесь? Как раз вещи забирал? Великолепно! То есть не в том смысле великолепно, я не то хотел сказать… Просто вы нам очень помогли одно дело расследовать. Огромное спасибо, Ольга Викторовна! Нет, ничего он не сделал, никаких неприятностей у него не будет. Да, мы иногда странные вопросы задаем, мы вообще странные люди. Ну, допустим, я скажу, что нельзя рассказывать, вы разве послушаетесь? Значит, будем считать, что можно. Спасибо большое еще раз, всего доброго.

Чарли положил трубку, ввел в базу еще один запрос, просмотрел результаты и снова снял трубку. На этот раз он набрал номер мобильника Огурца.

—  Огурец, это Чарли, я с другого телефона звоню, — сказал он. — Выдвигайтесь к башне, чем быстрее, тем лучше. И скажи ребятам, пусть морально готовятся, сегодня будем делом заниматься, подробности голосом расскажу. Наплюй, это подождет, у нас более важное дело. Через сколько будешь? Ага, понял.

Чарли вышел из комнатки, расписался в журнале, пожал прапорщику руку, сказал "спасибо" и удалился. Он направился в буфет — раньше чем через полчаса ребята не прибудут, можно пока перекусить.

Ребята говорили, что буфет в башне — это самый настоящий Макдоналдс. На деле оказалось не совсем так, ассортимент примерно тот же, но клоуна у входа нет, и сотрудницы не в уродской униформе, а в белых халатах, как в советских столовых. Чарли заказал кофе и мороженое, и то и другое оказалось на удивление вкусным. Доев, он посмотрел на часы и решил позвонить Тимофею Борисовичу.

—  Кажется, я нашел ее, — сказал он.

—  Кого? — удивился Тимофей Борисович. — Погоди… Ну ты даешь! Неужто ту самую?

—  Ту самую, — подтвердил Чарли. — Сейчас поедем, проверим, если подтвердится, будем брать. Если вы одобряете.

—  Одобряю, — сказал Тимофей Борисович. — Молодец, Чарли, не ожидал от тебя такой прыти. Как закончите, зайди ко мне, если будет не очень поздно. Ну, или позвони. Обязательно доложи по итогам.

—  Конечно, Тимофей Борисович, обязательно доложу, — сказал Чарли.

На второй линии запищал входящий сигнал.

—  Ребята звонят, — сказал Чарли. — Сейчас поедем уже.

—  Удачи вам! — сказал Тимофей Борисович и отключился.

Да, Огурец, — сказал Чарли в трубку. — Паркуйтесь где-нибудь у входа, я сейчас спущусь.

Михаил Григорьевич подозрительно принюхался, Олег смущенно отвернулся.

—  Злоупотребляете, Олег Дмитриевич, — заявил врач. — Это и так опасно, а в вашей ситуации — особенно. Очень глупо вначале убрать из печени рак, а потом убить ее алкоголем.

—  Сам знаю, — смущенно ответил Олег. — Я обычно с утра не пью, сегодня просто день такой. Переговоры очень удачно прошли.

—  Какие переговоры? Неужто Минздрав испытания разрешил?

—  Если бы… — проворчал Олег и махнул рукой, дескать, нет, это другие переговоры, не столь важные.

Не говорить же ему, что куратор от органов дал добро. Удивится, начнет расспрашивать, почему это так важно… Нет, лучше пусть продолжает пребывать в счастливом неведении. И вообще, пора переводить разговор на другую тему.

—  Я новые дозы привез, — сказал Олег.

— Отлично, — обрадовался Михаил Григорьевич, но сразу же помрачнел. — У нас еще один несчастный случай произошел, снова по поджелудочной железе. Думаю, больше не стоит экспериментировать с этой формой.

—  Намекаете, мне пора в церковь идти, свечку ставить? — спросил Олег.

Он постарался задать этот вопрос непринужденно, с юмористической интонацией, но не получилось. Вопрос прозвучал серьезно и немного испуганно.

—  Если в бога верите — сходите, — серьезно ответил Михаил Григорьевич. — Похоже, что вам очень повезло. Жаль, я в динамике не видел, что конкретно с вашей опухолью происходило.

—  Ладно, — сказал Олег. — Повезло — значит, повезло. Что с другими больными? Кроме этого, других несчастных случаев не было?

—  Не было, — ответил Михаил Григорьевич. Но голос его прозвучал как-то неуверенно.

—  Что такое? — спросил Олег. — Проблемы какие-то?

—  Да так, — пожал плечами Михаил Григорьевич. — Ничего страшного, просто неприятно. У одного пациента жена оказалась неадекватная. Пробила себе постоянный пропуск к больному, мы обычно стараемся капельницы ставить без родственников…

—  Капельницы?

—  Мы препарат в капельницах вводим. По идее, так он должен лучше действовать, можно дозировку уменьшить… Короче, жена пациента увидела, что ему ставят капельницу, стала расспрашивать, что да как, а Маришка, это медсестра наша, сдуру брякнула про новый экспериментальный препарат.

—  Погодите, — остановил его Олег. — Так сестры уже знают?

Михаил Григорьевич виновато развел руками.

—  Шила в мешке не утаишь, — сказал он. — Опытные сестры разбираются в онкологии не хуже иных врачей, безнадежного больного опознают с первого взгляда. А у нас уже одиннадцать безнадежных резко пошли на поправку. Естественно, сестры начали приглядываться.

—  Понятно, — сказал Олег. — Ладно, бог с ними, с сестрами, вы правы, шила в мешке не утаишь. На этой неделе оформим патент, потом начнем Минздрав окучивать, если все нормально пойдет, можно будет вообще ничего не скрывать, наоборот, рекламу будем делать. А у этого больного, у которого жена такая умная, лечение нормально проходит? Осложнений пока не было?

Михаил Григорьевич сделал странное движение, как будто хотел перекреститься, но передумал.

—  Пока нормально, — сказал он. — Критические дни будут завтра-послезавтра. Ну, не в том смысле критические…

Посмеялись. Вдруг Михаил Григорьевич резко помрачнел, Олег обернулся и увидел, что к ним приближается немолодая полная женщина, на лице которой под толстым слоем косметики угадывалась злая решимость.

—  Михаил Григорьевич, нам нужно поговорить, — заявила она.

—  Это она? — спросил Олег. Михаил Григорьевич кивнул.

—  Давайте поговорим, — сказал Олег. — Пойдемте куда-нибудь присядем.

—  Вы главврач? — спросила женщина.

—  Нет, — ответил Олег. — Я пациент. У меня был рак поджелудочной железы четвертой стадии с множественными метастазами в печени. Михаил Григорьевич меня вылечил экспериментальным лекарством.

Глаза женщины расширились, рот приоткрылся.

—  Так это правда? — спросила она.

—  Правда, — кивнул Олег. — Скорее всего, через месяц ваш муж будет жив и здоров. Если препарат успеет подействовать.

Женщина бросила испуганный взгляд на Михаила Григорьевича.

—  Понимаете, — начал тот, — мы, онкологи, стараемся не называть сроков, сколько какому пациенту осталось жить. На поздних стадиях смерть может наступить в любой момент, откроется кровотечение из опухоли, и всё. Но это маловероятно, ваш муж, скорее всего, выздоровеет.

Женщина задумалась.

—  У меня соседка есть… — начала она. Михаил Григорьевич остановил ее движением руки.

—  Давайте подождем, — сказал он, — посмотрим, как у вашего мужа пойдет лечение. К тому же официальные клинические испытания еще не начались, пока идет только нулевая фаза. Лишняя реклама сейчас только навредит делу.

—  Нам с вашим мужем повезло, — добавил Олег. — Когда лекарство пойдет в продажу, оно будет стоить колоссальных денег, миллион за дозу как минимум.

—  Пойдемте, Олег Дмитриевич, — сказал Михаил Григорьевич. — Посмотрим, как у вас организм восстанавливается.

Они вошли в кабинет, Михаил Григорьевич запер дверь на ключ и тяжело вздохнул.

—  Может, не стоило рубить правду-матку? — спросил он.

—  По-моему, стоило, — ответил Олег. — Один мой друг любит говорить: "Не знаешь, что сказать, — говори правду". Не волнуйтесь, нам с вами ничего не грозит. Ну, допустим, умрет ее муж, ну, пойдет она ругаться к главврачу. Ну, скажете ему правду. Все равно одиннадцать чудесно спасенных в мешке не спрячешь, слухи быстро разойдутся. Сестры ваши, опять же… А скоро будет двадцать один спасенный, вот, у меня еще десять доз.

—  Отлично, — сказал Михаил Григорьевич и вдруг хихикнул. — Так, глядишь, безнадежные больные скоро кончатся.

Открыл сейф и убрал туда баночку с белым порошком, которую дал ему Олег. Хорошо, что Михаил Григорьевич — заведующий отделением, у него есть личный кабинет и сейф. Если бы Олега лечил обычный врач… да нет, никаких проблем, пришлось бы только посвятить в суть дела еще одного человека — заведующего отделением.

—  И вот еще что, — сказал Михаил Григорьевич. — Тут пациенты благодарят…

Он вытащил из сейфа толстый бумажный конверт. Олег расхохотался.

—  Не мелочитесь, Михаил Григорьевич, оставьте себе, — сказал он. — Я ведь не шутил, когда говорил про миллион за дозу.

Михаил Григорьевич пожал плечами и убрал конверт обратно в сейф.

Костя составил тарелки в раковину и сказал:

—  Спасибо, очень вкусно было. Теперь смотаюсь на завод по-быстрому, и все, на сегодня дела закончены.

Он открыл холодильник и вытащил бутылочку с закваской для биореактора, на всякий случай он хранил ее дома. Вряд ли Денис начнет вредить в открытую, но лучше дополнительно подстраховаться.

—  Возьми меня с собой, — попросила Инна. Костя не сразу понял, что она имеет в виду.

—  На завод? — спросил он. — А зачем?

Инна пожала плечами.

—  Ну так, — сказала она. — Хочется. Костя задумался.

—  Даже не знаю, — сказал он. — Тебе пропуск нужен…

Инна нахмурилась.

—  Не ври, — сказала она. — Ты там самый главный, просто скажешь, что я с тобой, и меня пропустят.

Костя мысленно выругался. Ему казалось, он давно привык, что Инна читает его мысли, но привыкнуть к этому невозможно. В самом деле, как жить с женщиной, которой физически нельзя соврать?

—  А зачем тебе туда? — спросил Костя. — Там нет ничего интересного, там большое грязное помещение, в нем стоит большая закрытая ванна с бактериями, с одной стороны баки системы питания, с другой — линия сепарации и очистки. В систему заливают всякое дерьмо, а с другого конца высыпается белый порошок. Ну, то есть будет высыпаться, когда реактор выйдет на штатный режим.

—  Я знаю, — сказала Инна. — Просто мне хочется там побывать, не знаю почему. А ты всегда понимаешь причины своих желаний?

Костя рассмеялся.

—  Уела, — сказал он. — Хорошо, поехали. Но если тебя охрана не пустит…

Он осекся на полуслове. Как это не пустит? Обязательно пустит, уж свое-то желание Инна точно исполнит. Странно, они уже месяц вместе живут, а первое собственное желание появилось у Инны только сейчас, да еще такое странное…

Они доехали удивительно быстро, очевидно, Инна исполнила Костино желание, чтобы по дороге не было пробок. Костя припарковался у самой проходной завода, на стоянке для особо важных персон. Его старенькая потрепанная "Зафира" странно смотрелась среди черных тонированных джипов и представительских седанов. Ничего, когда производство заработает и пойдут живые деньги, это несоответствие быстро выправится.

—  Это со мной, — сказал Костя вахтеру, показав на Инну.

Строгий дедок пропустил Инну без вопросов. Это нехорошо, получается, что на объект может войти кто угодно. Надо сказать Олегу, чтобы обеспечил нормальную охрану, с турникетами, электронными карточками или чтобы вообще отпечатки пальцев сканировались. Но это все потом, сейчас лучше, наоборот, не привлекать внимания.

Они долго шли по запутанным переходам. Биореактор располагался на территории большого завода, раньше здесь делали то ли военную электронику, то ли что-то еще в том же духе. Сейчас завод агонизировал, большая часть территории лежала в руинах, цеха сдавались под склады, тут и там сновали смуглые каледонцы с огромными тележками, набитыми разнообразным товаром — от свежих бананов до телевизоров. В самом большом цеху работал автосервис, а бывшие офисные помещения сдавались мелким фирмочкам. Стены коридоров были сплошь увешаны рекламой и отпечатанными на принтерах схемами, как пройти к офису той или иной фирмы. Некоторые из этих схем были весьма нетривиальны.

Попадались на территории завода совсем заброшенные участки, похожие на пейзажи из "Фоллаута" или "Сталкера". Корявые стены из раскрошившегося, осыпающегося кирпича, пустые оконные проемы, на полу какие-то арматурины, пустые газовые баллоны, железки всякие… Иногда в поле зрения попадались маленькие комнатки-выгородки, сквозь пустые дверные проемы можно было рассмотреть столы, покрытые толстым слоем пыли, полуразвалившиеся стулья, иногда на столах лежали книги и журналы, помятые и пожелтевшие, с выцветшими страницами… Разруха и запустение, даже не верится, что в трехстах метрах отсюда кипит обычная столичная суета.

Да что там триста метров… Бывало и так, что зона запустения обрывалась внезапно, без всяких переходных эффектов. Кругом пыль, грязь и развалины, тропинка приводит к грязной поцарапанной железной двери, ты открываешь ее и попадаешь в большое помещение с роскошным евроремонтом, в штаб-квартиру большой и преуспевающей фирмы. Поневоле в голову приходят мысли о телепортации, параллельных мирах и прочей подобной фантастике.

Кратчайший путь к биореактору проходил через все перечисленные зоны. Вначале оживленный холл с унылыми серыми стенами, дежурка, куда арендаторы на ночь сдают ключи от помещений, автомобильное КПП со шлагбаумом, гомонящие горцы с тележками… Костя в принципе мог загнать свою "Зафиру" внутрь, соответствующий пропуск у него был, но к самому биореактору на машине не подъехать, а там, куда можно подъехать, припарковаться намного труднее, чем на стоянке перед проходной. А если припаркуешься — не факт, что потом выедешь, запертый со всех сторон ржавыми "Жигулями".

Пройдя холл, Костя и Инна направились в узкий коридор, густо засеянный офисами фирмочек. Коридор заканчивался дверью во внутренний дворик с постъядерным пейзажем, далее путь проходил через благоустроенную территорию каких-то пилильщиков бюджета, очень богатых, надо признать, пилильщиков, у них даже оранжерея есть, релаксируют, отдыхая от нелегких трудов. А потом снова постъядерный двор, темная заплеванная лестница и длинный пустой коридор, в конце которого размещается пост охраны, обозначающий границу Костиной территории.

При приближении Кости охранник встал, принял бравый вид и сказал:

—  Здравствуйте, Константин Николаевич.

Здесь в роли охранника выступал не потрепанный жизнью дедок, а высокий и широкоплечий светловолосый парень, хоть сейчас на фашистский плакат, рекламировать истинных арийцев. Родись он на десять лет раньше, стал бы бандитом, но бандитская эпоха ушла в прошлое, теперь братва занимается более полезными делами. Например, обеспечивает охрану наукоемких производств.

Костя улыбнулся, кивнул и сказал, указав на Инну:

—  Это со мной.

Они прошли мимо охранника, который взял со стола PSP и вернулся к прерванной игре.

—  Вот она, перспективная биотехнология, — сказал Костя.

—  Халф—лайф, — отозвалась Инна и хихикнула. Сама она никогда не играла в эту игру, она прочитала воспоминание о ней в Костиной памяти.

Действительно, перспективная биотехнология сильно напоминала интерьеры халф—лайфа. Большой темный зал, большие металлические емкости с пятнами ржавчины на боках, а вокруг простираются сложные хитросплетения труб и шлангов, толстых и тонких, металлических и пластиковых. И ни одного человека, только охранник в коридоре за дверью — сотрудники приступят к работе позже, когда закваска размножится и биореактор начнет выдавать на-гора полезный продукт.

—  Надо было какую-нибудь церемонию устроить торжественную, — сказал Костя. — Судьбоносный момент все-таки.

Его голос гулко разнесся по залу, отозвалось эхо. За спиной нарисовался охранник, привлеченный словами босса.

—  Торжественный момент, — провозгласил Костя. — Машины начинают заниматься делом. Втыкаем передачу и отпускаем сцепление.

На одном из баков стоял работающий ноутбук, сейчас он показывал заставку Windows. На фоне индустриального стимпанковского пейзажа он казался чужеродным элементом. Костя коснулся тачпада, убирая заставку, и пробежал глазами показания приборов. Просто на всякий случай, система управления должна автоматически сообщать о нештатных ситуациях, но убедиться своими глазами, что все нормально, тоже не помешает. Автоматизированная система не ломается и не глючит только в одном случае — когда она выключена и спрятана в сейф.

Но сейчас все было нормально, никаких отклонений от заданных параметров Костя не видел. То ли Инна постаралась, то ли оборудование в удивительно хорошем состоянии. А скорее, и то и другое вместе.

—  Итак! — воскликнул Костя. — Начинаем закладку первого камня. Здесь подразумеваются торжественные речи, бла-бла-бла…

Произнося эти слова, он открыл неприметный лючок в боку одной из машин, вытащил из кармана маленькую бутылочку с мутной сероватой жидкостью, с усилием выдернул резиновую пробку и вылил содержимое в лючок. Жидкость была густой и лилась плохо, пришлось подождать, пока стекут последние капли.

—  Вот и все, а вы боялись, — сказал Костя, закрывая лючок. — Торжественный нанотехнологический митинг объявляется закрытым. Все свободны, всем спасибо.

Ноутбук пискнул.

А это еще что такое, — пробормотал Костя, вглядываясь в экран. — Не должно быть таких показателей. Ну-ка, ну-ка…

Охотник за привидениями покинул кабинет, Саша смотрел ему вслед рассеянным взглядом и напряженно размышлял. Не нужно быть гением психологии, чтобы догадаться, что майор Чарский в сказку про белого бычка не поверил. Будь Саша не начальником отдела КОБ, а обычным простым гражданином, беседа не закончилась бы, а продолжилась в совсем других декорациях. А так Чарскому придется идти другим путем, получать информацию из альтернативных источников. А что это за источники могут быть? Черт! Да ему вообще никуда ходить не надо, просто пробьет по базе, кому принадлежит та дача, и вторым запросом получит данные на ближайших родственников владелицы. И вот он, Костя Бирюлев, на блюдечке. Правда, информации о том, что Ольга разводится с мужем, в базе еще нет, так что майору придется задуматься, как так случилось, что в течение одного дня в одном месте побывал и муж, и любовник, и при этом они удачно разминулись. Но это будет совсем небольшая заминка, толковый опер просто пожмет плечами и начнет продумывать план оперативных мероприятий. А что это за план должен быть? Черт его знает. Саша совсем не знает специфику работы семнадцатой управы, но наверняка у них есть какие-то стандартные приемы быстро выяснить, контактировал человек с анчуткой или нет. Не сегодня, так завтра Инну возьмут.

С другой стороны, какое ему дело до нее? Он с ней не живет, с ней Костя живет, так пусть он и переживает. Инна — девушка приятная, симпатичная, но это, видимо, у анчуток обычное дело, страшных и противных инопланетянок быстро вылавливают. Костя будет переживать, но тут уже ничего не поделаешь, он сам виноват, надо любить земных женщин, а не гостей из космоса.

А хорошо, однако, прошла Сашина маленькая интрижка. Председатель, оказывается, был в курсе насчет Серова, уже подготовил замещение должности. Может, ждал, кто из начальников отделов первым наберется храбрости возмутиться. Так бывает, в КОБ любят подобные тесты, Саша и сам проводил их не раз, только в меньших масштабах, с менее значительными людьми.

Все сходится один к одному, Саша уже начал привыкать, что проблемы наваливаются одна за другой, и совершенно непонятно, что с ними делать. Серов на мозги капает, Ольга то уходит от мужа, то не уходит, Олег еще "обрадовал" своей болезнью. Надо, кстати, ствол, который он заказывал, сбагрить куда-нибудь из сейфа. Полковника КОБ за неучтенный пистолет в тюрьму не посадят, но вопросы точно возникнут. Особенно насчет того, почему в магазине только два патрона. Почему два, а не один — понятно, осечку никогда нельзя исключать, но появятся вопросы, откуда у полковника возникли мысли о самоубийстве. И не скажешь, дескать, я здесь ни при чем, это агент… Спросят: "Какой агент? Где его личное дело? Кто санкционировал мероприятие?" Давно уже проверок сейфов не было, в любой момент могут нагрянуть, сволочи, дармоеды.

Саша открыл сейф и стал методично осматривать содержимое. Эти бумаги давно уже пора в канцелярию сдать, странно, что девочки не напомнили. А этот кокаин откуда взялся? Помнится, по весне была какая-то мелкая операция, кто-то из ребят раздавал неучтенные излишки, тогда у Саши была мысль… нет, об агентурных делах без нужды лучше никому не рассказывать, даже самому себе. Однако пора избавляться от компромата. Оружие проще всего вернуть, где взял, а наркоту выбросить к чертовой матери. Или заныкать? Нет, не стоит оно того.

Зазвонил телефон. Ого!

—  Здравствуйте, Владимир Яковлевич, — произнес Саша в трубку. — Гриднев у телефона.

—  Гриднев! — рявкнула трубка. — Какого черта раньше не доложил про Бирюлева?

—  Проверял информацию, Владимир Яковлевич, — сказал Саша. — Да и не мое это дело…

—  Что твое дело, а что не твое, это я решаю! — заявил председатель. — Бросай все дела, занимайся Бирюлевым вплотную. Чтобы ни один волосок не упал! Отвечаешь головой, понял?

—  Так точно, — сказал Саша.

—  Подготовишь план мероприятий, в пятницу доложишь. Я уезжаю, до пятницы меня на связи не будет, работай сам, автономно, не маленький уже. Никому, кроме меня, ни слова, понял?

—  Так точно, — повторил Саша. — Приложу все усилия оправдать доверие.

Председатель удовлетворенно хмыкнул и сказал:

—  Надо не усилия прикладывать, а реально оправдывать доверие. Давай, работай, удачи.

В трубке зазвучали короткие гудки. Саша заметил, что стоит по стойке смирно, и хихикнул. В этот момент телефон снова зазвонил, на этот раз звонила Ольга.

—  Саш, тут такое дело, — начала она. — Мне с твоей работы звонили, Чацкий какой-то или Чарский…

—  Твою мать, — сказал Саша.

—  Это важно? — забеспокоилась Ольга. — Он такие глупости стал спрашивать, как будто пьяный или накуренный. Представляешь, он спросил, не пропали ли у меня трусы или лифчики. Я ему говорю, тапочки пропали, а он так обрадовался… А ты его знаешь?

—  Твою мать, — повторил Саша.

—  У тебя проблемы? — спросила Ольга. — Слушай, может, я зря тебе позвонила? Он говорил ничего тебе не говорить, а у вас, наверное, телефоны прослушиваются…

—  Ты все правильно сделала, — сказал Саша. — Слушай, Оль, мне работать надо, извини.

Он положил трубку, не слушая сбивчивых объяснений подруги, и выругался, громко, длинно и витиевато. Подошел к сейфу, засунул неучтенный пистолет на самое дно, поверх него положил пакетик с неучтенным наркотиком и запер сейф. Подошел к телефону и впервые в жизни набрал номер председателя. Автоответчик посоветовал оставить сообщение после сигнала. Саша положил трубку и выругался еще раз.

Не маленький уже, справишься. Что ж, будем справляться, не впервой. Таких операций, правда, раньше проводить не доводилось, но все когда-то бывает в первый раз. Открыть телефонную базу… Ага, есть данные. Мобильник…

Костя? — спросил Саша. — Это Саша Гриднев, мы с Ольгой… ну, ты понял. Она тебе говорила, где я работаю? Отлично. Костя, сейчас я задам вопрос, ответь на него быстро и честно, это очень важно. Так вот, вопрос: какое свойство у Инны? Да, мы все знаем. Что с ней будет — это зависит от ответа на вопрос. Что?! Твою мать! Ты уверен? Сама сказала? Любые?! Блин… Слушай сюда, Костя, очень внимательно. Ты должен исчезнуть вместе с Инной до пятницы. Спрячьтесь куда-нибудь, куда угодно, где вас не будут искать, никому не говори, куда уезжаешь, даже мне не говори, и телефон выключи обязательно. Вот сейчас я договорю, нажмешь отбой и сразу выключай, немедленно, не жди ни минуты, и аккумулятор вытащи на всякий случай. И уезжай куда-нибудь подальше, в деревню какую-нибудь, на природу, кредиткой не пользуйся, паспорт никому не показывай, нелегальное положение, понимаешь? В пятницу в полдень… нет, лучше в три часа дня, да, в пятнадцать ноль-ноль в пятницу включаешь телефон и звонишь мне, понял? Не раньше и не позже, пятница, пятнадцать ноль-ноль, минута в минуту. Я буду ждать звонка, тогда все объясню. Никаких "все-таки"! "Воспламеняющую взглядом" смотрел? Вот, дошло наконец, молодец, соображаешь. Всё, давай, действуй, удачи!

—  Собака взяла след! — объявил Чарли, плюхаясь на пассажирское сиденье "Дефендера". — Давай, Джа, трогай, а то вон тот гай сейчас лопнет от натуги.

—  Джа тронул и обалдел, — прокомментировал Юра сзади.

На его глупую реплику никто не обратил внимания.

—  Чарли, ты о чем? — спросил Сева. — Мухтар никакого следа не взял.

—  Собака — это я, — заявил Чарли. — Ребята, сегодня мы возьмем очень-очень серьезную анчутку. Помните, ту, с которой весь геморрой начался?

Ребята нестройно и вразнобой загалдели, переваривая информацию. Джа врубил передачу, нажал на газ, джип отъехал от обочины, вслед ему злобно смотрел толстый гаишник. "Дефендер" как раз проезжал мимо очередного знака "остановка запрещена до и после, нарушители будут эвакуированы, а затем расстреляны".

—  Куда ехать? — спросил Джа. Чарли назвал адрес.

—  Юг, новостройки, — прокомментировал Джа. — Пробки будут. Может, мигалку присобачить?

Обойдемся, — отмахнулся Чарли. — Мы никуда не торопимся, эта анчутка уже второй месяц в столице тусуется, часом больше, часом меньше — несущественно. Огурец, НЛОметр давно тестил?

—  С утра, как положено, — ответил Огурец. — Сегодня, пока колесили, два следа засекли. Один совсем свежий был, я уж собрался было пеленгатор расчехлить, а тут как раз ты позвонил. Там большое поле было с гаражами, и рядом завод заброшенный.

—  Псилон, скорее всего, — заметил Джа.

—  Наверняка, — согласился Чарли. — Наплевать. Ребята, мы берем анчутку! Сильнейшую анчутку за последний год! Сегодня мы ее возьмем, мы герои и красавчики!

Перед боевыми операциями Чарли часто пробивало подурачиться.

—  Квартира известна? — спросил Джа.

Судя по интонации, он тонко намекал, что пора перестать вопить и начать командовать.

Чарли глубоко вдохнул и выдохнул, усмиряя эмоции. Вроде нормально, можно начинать инструктаж.

—  Значит, так, ребята, — сказал он. — Сценарий стандартный, единственное, что надо иметь в виду, — анчутка мощнее обычного, у верхней границы нормы. Квартира на последнем этаже, но это вряд ли будет существенно, мы обойдемся без осложнений. Огурец, как проедем улицу Челомея, будешь внимательно смотреть на НЛОметр, отслеживать след. Кстати, Борисыч говорил про какую-то новую прошивку, загрузил уже?

—  Загрузил, — ответил Огурец. — Точность, по-моему, лучше стала, но время реакции еще хуже. По-моему, от нее больше вреда, чем пользы.

—  Сегодня скорость не потребуется, — сказал Чарли. — А вот точность как раз пригодится. Если я не ошибся, вокруг этого дома должно быть большое пятно, хорошее такое, жирное.

—  Погодите! — воскликнул Огурец. — Это же Ноябрьское шоссе, перед кольцевой, правильно? Там новое пятно у дороги появилось как раз в середине августа, все сходится.

—  Точно, — согласился Чарли. — Но все равно проверь на всякий случай.

Проверка дала ожидаемый результат — большое жирное пятно у самой дороги. Геометрический центр пятна не совпадал с нужным домом, но это обычное дело, геометрия следов чужого присутствия сложна, непонятна и непредсказуема. Главное, что рабочая версия пока подтверждается.

Джип припарковался во дворе, Огурец и Джа поднялись по лестнице для более детальной проверки. Как и следовало ожидать, проверка ничего не подтвердила и не опровергла, даже с новой прошивкой точности НЛОметра не хватило, чтобы точно определить место лежки пришельца. Но на это никто и не рассчитывал.

Затем настала очередь Севы и Мухтара. Мухтар немного порыскал по лестничной площадке и уверенно взял чужой след, не тот след, который показывает НЛОметр, а другой, запаховый. Большая удача — запах пришельца не оборвался около подъезда, а вел куда-то в глубь микрорайона. Чарли присоединился к Севе, следующие пять минут они изображали двух прогуливающихся друзей, один из которых к тому же прогуливает овчарку. Вскоре след привел их к воротам большого гаражного комплекса. Мухтар прошел под шлагбаумом, остановился у одного из крайних гаражей и удовлетворенно гавкнул.

Их появление привлекло внимание сторожа. Чарли подошел к нему, предъявил удостоверение, задал вопросы, и последние сомнения отпали — выбранный Мухтаром гараж принадлежал гражданину Бирюлеву. Законтаченному гражданину Бирюлеву, это уже абсолютно точно.

Они вернулись к машине, теперь джип стоял не во дворе, а на краю детской площадки перед домом, нагло и с особым цинизмом нарушая правила парковки. Одно из тонированных стекол было чуть-чуть приспущено, в узкую щель между стеклом и пластмассовым дефлектором выглядывал лазерный интерферометр.

—  В квартире никого, — доложил Огурец, сняв наушники. — Вообще никаких звуков, только холодильник работает и еще компьютер, кажется. В соседней квартире есть один человек, вот этот, похоже, — он указал на экран ноутбука, на котором сейчас была выведена страница из одной из многочисленных ведомственных баз.

—  Прощенко Гавриил Иванович, — прочитал Чарли вслух. — Если верить описанию, старый алкаш. Берем инвентарь и пошли.

Подошел грузовой лифт, они погрузились все вместе, только Сева с Мухтаром остались у машины, они свое дело уже сделали. Огурец и Юра выгрузились на предпоследнем этаже, на последний этаж Чарли и Джа приехали вдвоем.

—  Комитет общественной безопасности, майор Чарский, — представился Чарли старому алкашу. — Позвольте, мы войдем.

Быстрый взгляд на дверь законтаченной квартиры. Надо же, обычная деревянная! Или имитация? В последнее время стало модно обшивать бронированные двери деревом или вообще фанерой. Нет, непохоже, что это имитация, слишком уж качественная. Нет, точно не имитация — замок совсем простой. Сейчас все пройдет как по маслу, даже дверь выносить не придется.

—  Гавриил Иванович, идите домой, — сказал Чарли. — Ваша помощь больше не требуется, спасибо.

Гавриил Иванович скрылся в квартире, заскрежетали многочисленные замки.

—  Поехали, — прошептал Чарли, надел противогаз и извлек из кармана фентаниловую гранату.

Джа тоже надел противогаз, присел на корточки и начал возиться с отмычками.