"Игра на слух" - читать интересную книгу автора (Сухоросов Михаил)

ГЛАВА 32

Так. Похоже, я жив, и это до некоторой степени удивляет. И мыслю, хотя и плохо — башка затуманена, хуже чем с похмелья. По ощущениям, я нахожусь в замкнутом помещении. И тут же есть еще двое. Знакомые. ладно, поглядим…

Я чуть приоткрыл глаза. В комнате имеются Торан и Эрик. Торан примостился в углу на корточках, обнаженный меч рядом. А Эрик… Умеет, змей, с комфортом устраиваться — вальяжно расселся в единственном в комнате кресле, ноги на столе, сигарета в зубах, само собой, фляжка под боком… Несколько идиллию нарушает слонобойка на коленях. Рядом с креслом, на полу — лампа. Электрическая. Стало быть, здесь даже электричество есть…

Единственное окно выходит, как я определил, на север, за ним темнота. А за темнотой, километрах, наверно, в двадцати, должна быть лесопилка… Так, а вот это уже что-то новенькое!

Я уставился в низкий потолок, обшитый чем-то вроде пластика, и попытался привести мысли в порядок. Что ж получается — я тут уже был?! Или типичная картинка из серии «шарики за ролики», нечто наподобие дежа вю? Ладно, этими соображениями подожду пока с кем-либо делиться…

— Эрик, он, похоже, очнулся, — это Торан.

— Угадал, — сипло сообщил я в ответ. — Здорово.

— Тебя тем же по тому же месту, герой, — улыбнулся Эрик. — Ты вообще-то как себя ощущаешь?

— Похабно. Как только что из-под катка. Можете вместо коврика пользовать. Или на салфетки порезать.

— Ладно, потроха, вроде, у тебя все на месте.

— Вскрытие покажет.

— Острить пытаешься?

— А что — заметно?

— Ничего башка! — Эрик повернулся к Торану. — Другой бы на его месте тридцать три раза загнулся, а этому хоть бы что! Надо чего-нибудь? — снова обратился он ко мне.

— Надо, — твердо ответил я. — Выпить. Сигарету. Жратву. И одежду. Все в указанной последовательности.

Только теперь я обратил внимание, что на мне нет ничего, кроме одеяла. На спинке кровати, правда, висела кожаная куртка, которую на меня набросили еще в бункере.

— Похоже, потихоньку оживаешь… А пить тебе не рано?

— Парниша, мне двадцать один уже давно есть.

— Да? Ну, главный врач здесь — Торан, как он скажет, так и будет.

— Не повредит, — после краткого раздумья сообщил тот. Я, сосредоточившись на беседе с Эриком, не сразу сообразил, что Торан меня внимательно изучает. И это не любопытство — скорее, интерес. Деловой, то есть не бескорыстный… А я, похоже, потихоньку в параноика превращаюсь…

Эрик сбросил ноги со стола, плеснул из фляги в кружку, протянул мне и вернулся в прежнее положение. Рука с кружкой предательски затряслась. Ничего. Самое страшное пока что позади. Я все-таки жив. И, будем считать, не сдвинулся…

Водка горячей змейкой скользнула внутрь, растеклась, обжигая, но от параноидальных мыслей все же отвлекла. Эрик ловко бросил мне на одеяло пачку сигарет и зажигалку:

— Держи. Заслужил. В старости начну писать научный труд под названием «Лечение Чародеев в полевых условиях»…

— И будет он состоять из единственного слова: «шнапс», — от первой же затяжки перехватило горло, башка пошла кругом, сердце бешено застучало. Не слишком приятное состояние…

Докурив до половины, я затушил сигарету о железную раму кровати:

— Следующий пункт повестки: жрать охота, как из ружья.

— Желудок ты.

— Ага. Пустой. Кроме шуток: я последний раз обедал дня этак три назад. Так что кончай издеваться, вивисектор.

— Торан?

— Лучше что-то жидкое, — авторитетно заявил тот. Все так и сидит, не меняя позы. Будда, провалиться бы… Что-то не слишком он мне симпатичен. И, кстати, интересно, с какой это радости Учителю взбрело в голову меня спасать?..

— Бульон будешь?

— Давай, черт возьми!

— Даю, черт возьми.

Никогда не думал, что процесс поглошения пищи может причинять такие неудобства… Но я со своей задачей мужественно справился и, надо сказать, почти пришел в норму — настолько, что догадался наконец спросить:

— А где это мы?

— Шут знает, — Эрик пожал плечами. — Похоже, где-то в Приграничье. Ребята уже часа три с машиной бьются, пытаются выйти на канал Пещер. Или хотя бы на какой-то институтский.

— И что?

— Как видишь… Мы ж до сих пор тут.

— А гостей не опасаешься? Серые могли допереть, как этим жестким каналом…

— Не могли. Машину на том конце мы рванули, когда уходили. Долбануло, наверно, здорово.

— Так что получается — мы тут заперты?

— Пока что. Пока машину не разблокировали. Но вот гостей и в самом деле опасаться надо — тут оружия и обмундирования чуть не на роту.

— Наши все живы? Где они, кстати?

— Миллер с Лином на крыше дежурят. Коллинз что-то с генератором колдует. Слава с Шифманом — в бункере, пытаются что-то с машиной сообразить.

— Гельда?

— Я ее часа два назад спать прогнал. Все порывалась с тобой остаться, хоть сама с ног валилась.

— Малыш? Ларико?

— В спальне наверху. Притворяются, что спят.

— Не очень и притворяются, — буркнул Торан, по-птичьи наклонив голову, чтоб взглянуть в потолок и изобразив нечто вроде улыбки. Не очень ему улыбка идет. Суровый парнище. И Сила у него какая-то… недобрая, что ли?

— Ладно, далее по тексту. Какие-нибудь завалящие штаны тут есть? Не хотелось бы нагишом гулять.

— Совсем сдурели, юноша! У тебя ж постельный режим.

— Лучше пока не вставай, — подтвердил Торан.

Я высказался кратко и исчерпывающе. Не знаю, можно ли проделать такое с постельным режимом… Потом спустил ноги на пол и снова потребовал:

— Штаны.

— Ну и на фига они тебе? — Эрик заговорил тоном папаши, которого неразумное чадо вывело из себя. — Ничего интересного тут нет.

— Есть подвал. Есть гараж. К югу километрах в трех — болота, а к северу — лесопилка, поселок… — и кто меня вечно за язык тянет?!

Эрик снял со стола ноги и выпучил на меня глаза:

— Ты что — был уже здесь?

Привстал даже невозмутимый Торан.

— Без понятия… Вполне возможно.

— Силой ты не пользовался, — прокурорским тоном заметил Торан. Я пожал плечами:

— За что купил… Ладно, зубы-то не заговаривайте. Штаны, — не то что б я себя чувствовал в порядке и кипел от переизбытка энергии, но… «Пойди разузнай и разнюхай».

— Ты достал, — сообщил Эрик. — Лежи себе и не рыпайся.

— Щас. Ты ж меня знаешь, я не отстану. Штаны.

Эрик беззвучно выругался, я сочувственно покивал:

— Полностью с тобой согласен. Штаны.

— Знаешь, что бывает с больными, которые врача не слушают?

— Знаю. Они надевают штаны…

Эрик откинулся на спинку кресла и снова выругался, на сей раз вслух и так витиевато, что даже Торан захихикал, потом сделал еще одну попытку воззвать к моей совести:

— Подохнешь ведь, придурок!

— Зато ни одна сука не скажет, что я подох без штанов. Слушай, тут ведь не жарко. Если я заболею и умру…

— Ладно, принеси ему одежду, — нехотя разрешил Торан. Эрик возвел глаза к потолку и самозабвенно произнес длинную фразу, относящуюся к моей родне вплоть до двенадцатого колена, но из комнаты все же выкатился. Торан заткнулся и желания продолжать беседу не выказывал.

— Да, Торан, а сколько тебе лет? — хоть что-то спросить…

— Тридцать один, — ответил он как бы нехотя. — Мастера, как и ты, в двадцать пять схватил.

— М-да… — выдавив сие глубокомысленное замечание, я тоже замолк. Не располагает этот тип к задушевным беседам… А выглядит, кстати, куда старше своих лет.

Появился мрачный Эрик, швырнул мне на колени какой-то сверток:

— Держи, придурок.

— Душевно благодарен.

— И пеняй на себя.

— Слушаюсь, сэр. Еще какие-нибудь указания, сэр?

То, что он предложил мне совершить, требовало незаурядной извращенности и акробатических навыков. Я оставил его выпад без внимания и занялся шмотками — натянул камуфляжные штаны и шерстяную фуфайку в желто-зеленых разводах, толстые носки…

— А ботинки?

— Все мелкие размеры. Были одни подходящие, их Малыш захамил.

— Понял…

Поверх фуфайки я напялил куртку убитого в том мире неизвестного, машинально проверил содержимое карманов. Мятая пачка сигарет. Связка ключей. Бумажник. Внутри — с десяток купюр достоинством в пятьдесят чего-то, фотография симпатичной темноволосой девушки в легоньком платье, сидящей в шезлонге где-то под жарким южным небом. Все. Документов никаких.

— Аноним.

— А ты, проворачивая сделки с оружием, стал бы при себе документы таскать?

— Естественно. Причем комплекта четыре и на разные имена.

— Прирожденный аферист…

— Учимся помаленьку. Постоянно новые таланты в себе открываю.

— Продолжай в том же духе, — поощрил Эрик. — А я подремлю покуда часок. Торан, я б на твоем месте тоже выспался.

— Успеется, — проворчал тот.

— Ну, как знаешь… — Эрик сладко зевнул и растянулся на койке, Торан занял освободившееся кресло, положил на колени меч и немедленно принялся клевать носом. Вот и чудно. Хоть какое-то время без соглядатаев побуду. Ведь Торан — кишками чувствую! — не столько спасать меня послан, сколько проверить, проконтролировать… И, если понадобится… Но пока что не понадобилось, значит, будет меня защищать. То есть я с подачи Грентвига персонального телохранителя удостоен. Ну и ладно, и хрен с ним…

Когда я поднялся, меня шатнуло, но с приступом головокружения я справился. Надо пойти прогуляться. Разузнать и разнюхать. Штормит, однако… Ладно, не впервой.

За дверью оказалось что-то вроде холла с широкой деревянной лестницей на второй этаж. Темно… Свет только откуда-то из-под лестницы. Ага, это спуск в подвал, к машине. Дизель тоже в подвале живет. А где-то там, в дальнем конце, должна быть дверь в гараж. Но вот в прошлый раз никакой машины переброса тут не было даже в проекте… А когда, кстати, этот прошлый раз был? Ладно, будем считать, еще один сюрприз затертой памяти.

Придерживаясь за стенку, я спустился в подвал и заморгал, привыкая к яркому свету. Потом разглядел какие-то электронные потроха на полу и чей-то зад, торчащий из недр машины. От невидимой верхней половины исходил невнятный мат. Судя по тому, что на корточках у стены, нервно затягиваясь сигаретой, примостился потный и серый от усталости Шифман, зад принадлежит Рогожину. Вытаскивать его из машины трудно, а главное — незачем, поэтому я обратился к Шифману:

— Привет.

Он только теперь отразил мое появление:

— А? Ага, привет.

— И как тут у вас? — задал я не совсем понятный вопрос. Он скривился и смачно сплюнул:

— Да, мать ее… Игрушка-трансформер. Перебрали блок, на руках в результате — два лишних элемента и три свободных разъема. Куда вот их девать?

— Выкинь, — посоветовал я. Он только мрачно на меня посмотрел, потом, что-то вспомнив, встрепенулся:

— Да, тут кое-что Эрика может заинтересовать.

— А именно?

— Вот, — он протянул мне на ладони какую-то детальку, смахивающую на дохлого таракана. Я из вежливости внимательно ее изучил и вопросительно уставился на него. В конце концов он снизошел до ответа:

— В серию еще не запущена. Таких на весь Институт максимум полсотни.

— Понял.

Рогожин, не вылезая из машины, заговорил более внятно:

— Ты где там? Давай бегом четвертый разъем мне прозвони!

Шифман тут же сорвался бегом прозванивать разъем. Я постоял еще немного, повернулся, пошел наверх. Тут не до меня…

Потом я еще зачем-то завернул к Коллинзу, но ему тоже было не до меня. М-да, все при деле. Все люди как люди, один я… ну, продолжение известно.

Я вернулся в холл, нашарил на стене выключатель. Так, обстановочка, что называется, просто, но со вкусом. Неброская обивка на стенах, низенький столик, пяток кресел. Бар. Зеркало на стене, аккурат напротив меня…

Несколько секунд я стоял и тупо смотрел, чувствуя только скатывающийся по спине пот, затем подошел, провел пальцами по гладкой холодной поверхности. Зеркало, без всякого обмана. И из него глядит на меня безумным взглядом незнакомец. Грязная спутанная борода, скулы обтянуты сухой пергаментной кожей, нос заострился и торчит, от середины лба к виску — широкий сизый рубец, оттягивающий угол левого глаза… Но это еще ладно. Вот глаза… Такого пустого, блуждающего взгляда у меня просто быть не может!

Я постоял, зажмурившись, чувствуя, как вздернулась верхняя губа и противно-часто запульсировал шрам, потом выдернул из бара первую попавшуюся бутылку, плюхнулся в кресло, присосался к горлышку, давясь, не чувствуя вкуса. После нескольких торопливых глотков закашлялся, откинуся на спинку кресла, пережидая подкатившую к горлу тошноту.

Опьянение пришло быстро — откуда-то изнутри толкнулся в затылок мягкий кулак. Ну-ка, Михаил Ордынцев, Мик Меченосец, только честно: а кого ты там увидеть рассчитывал? Себя, прежнего? Это после того, как Волк у тебя в черепушке покопался, все оттуда вытряхнул, а потом, как попало, обратно пихнул? После того, как ты в очередной раз свою собственную смерть пережил? Уж к этому-то мог бы и привыкнуть…

Я мрачно хмыкнул и снова приложился к горлышку. Исходя из вышеперечисленного, я должен был измениться. А коли так, сударь мой, неча на зеркало пенять. И вообще, могло быть и хуже. Так что сейчас, Меченосец, не разыгрывай нервную смолянку. Еще глоток — и снова посмотри. Привыкай. Ладно, пошел.

Мне пришлось буквально вытолкнуть себя из кресла, чтоб подойти к зеркалу. Взгляд с той стороны стал тяжелым, но более осмысленным… некоторое время я постоял, тяжело дыша, потом выдохнул в лицо двойнику:

— Я жив… — и снова, убеждая:- Я жив! — и тут его (мои?) губы раздвинулись в невеселой улыбке. Уже лучше. Так и только так! Мы еще повоюем. Мы еще дадим кой-кому просраться. Старый погиб. И Дикс. Лейтеха наш, Секретник… Но я выжил. И убивать себя впредь никому не позволю.

И, кстати, как удалось уцелеть Малышу, Ларико и Гельде?.. А еще, кстати, где Гельда? Надо ее найти. Нет. Не сейчас. Я до сих пор запахом смерти пропитан. Да еще, впридачу, разит от меня, наверно, как от козла. А вон там, дальше по коридору, должна быть (была когда-то?) душевая…

При первом же шаге меня основательно шатнуло. Так. Браво. Нарезался. Еще бы — выжрать на пустой желудок полбутылки водки, или что у них тут припрятано, у покойничков… А спросить, из-за чего? Ну да, рожа отныне еще более страшная, лошади шарахаться будут. Как-никак, на том свете побывал. Но уж коли вернулся — держи себя в руках. Волк со мной, конечно, маху дал… Ох, не похоже это на него! Ладно, об этом пока лучше не думать, чтоб с катушек не слететь. На данный момент моя задача — добраться до душевой. Пока не будем пытаться выяснить, откуда я про нее знаю. Лучше просто ей воспользоваться.

Душевая оказалась как раз там, где я и предполагал, и я долго, с каким-то едва ли не мазохистским наслаждением, стоял под обжигающими струями, от которых к рубцу на голове прилила кровь, потом, скрипя зубами, чуть не содрал с себя всю шкуру жесткой рукавицей и врубил ледяную воду. Это помогло — от опьянения осталась только тяжесть в висках и затылке. Так и только так, Меченосец! Обнаружившимися на подзеркальной полочке ножницами я коротко подстриг бороду, мысленно издеваясь над своим щегольством, постоял еще немного. глядя в облупившееся зеркало. Ничего, привыкнуть можно… Провел пальцами по шраму — противно, но не больно. Торан с Гельдой постарались. Но никуда не денешься, выгляжу теперь на четыре десятка… Ладно, фигня. Все образуется. А если нет — я образую. Теперь надо найти Гельду. Одевшись, я немного постоял, прислушиваясь. Судя по ощущениям, она где-то наверху.

Путь по лестнице дался мне довольно тяжело, но я под конец все же разыскал комнату, где спала Гельда, приткнулся рядом на диванчике.

— Мик?

— Угадала, — я обнял ее, повернул лицом к себе. — Я уж и не надеялся…

— Мик, — она попыталась отодвинуться.

— Ты чего?

— Когда нас поймали, там в степях… я… меня…

Я положил ее голову себе на грудь:

— Тш-ш… Не надо, маленький. Я с тобой, ты со мной…

Она лежала рядом, и я чувствовал какое-то растущее напряжение в ней.

— Что такое? — моя рука прошлась по ее спине, успокаивая.

— Ты… Мне страшно.

— Со мной?

— Да.

— Не надо, маленький… Не надо, — я зарылся лицом в ее волосы. — Это пройдет. Самое паршивое закончилось, — с последним утверждением, конечно, я бы сам поспорил…

Но я бормотал еще что-то неразборчиво-успокоительное, стараясь перекачать ей сил из своего скудного запаса, а моя рука продолжала прогулку по ее бедру, и я чувствовал сквозь ткань упругое тепло. наконец она заснула, уткнувшись носом мне в плечо. А потом отрубился и я.

Солнце лупило откуда-то сверху, и точнехонько в правый глаз. Я замычал, повернул голову и уткнулся в волосы Гельды, она тоже заворочалась. Однако, уже утро…

— Маленький, вставать пора.

— Угу… Сейчас…

Ладно, не буду ее будить. Я-то перед этим дрых Волк знает сколько, а ей несладко пришлось…

Я осторожно высвободил руку и поднялся, разминая затекшее плечо. Солнце било из узкого окошка сквозь кокетливо изогнутые арматурные прутья. Дизайн и прочность — наш девиз… Я еще раз оглянулся на Гельду, погладил ее ногу, обтянутую штаниной бесформенного комбинезона, и вышел, тихо прикрыв за собой дверь.

Опять что-то вроде маленького холла, несколько дверей, но вот куда они ведут — леший его знает… Значит, мне знаком только первый этаж? Или только подвал? Ладно, не время сейчас с этим разбираться — жрать охота так, что просто внутренности сводит. И, судя по голосам снизу, не такая уж я ранняя пташка.

Внизу, в холле, обнаружилась теплая компания: Торан с Эриком что-то выясняли, Миллер, раскинувшись в кресле, изредка вклинивался в их разговор, не забывая при этом снаряжать магазин автомата, а в центре композиции, как турецкий падишах, с комфортом расположился Малыш в свеженькой маскировочной форме. Одной рукой он обнимал за талию умостившуюся на подлокотнике Ларико, в другой держал на отлете сигарету. Увидев меня, он сначала вытаращился, как на привидение, потом принялся наигрывать туш на губах. Я жестом остановил его, принюхался, раздувая ноздри, и объявил:

— Пахнет едой.

Торан открыл рот, Эрик со стуком захлопнул. Миллер, как всегда невозмутимый, посмеивался, глядя на них. А потом загалдели все хором. Ларико снялась с подлокотника, подлетела ко мне и наградила сочным поцелуем, я мягко отстранил ее — просто еще раз насладиться ощущением, что я живой:

— Я сейчас покраснею… Как считаешь, мне идет? — я провел пальцами по рубцу.

— Ты б секретом успеха поделился, — влез Эрик.

— Элементарно, молодой человек. Заработай парочку-троечку таких дырок, остальное решает талант. Но это лирика. Мне грозит голодная смерть.

— Шесть секунд, — откликнулся кто-то, кажется, Коллинз. Торан повертел головой и заметил с ноткой одобрения:

— Давно такого не видал.

— Знаешь, на том свете как-то не кормят.

— Молодцом, — заметил Малыш. — На покойника смахиваешь, конечно, но хоть на свеженького, не на двухнедельного.

— Я тебя тоже люблю. Кто ж знал, что у меня башка такая твердая…

И тут возник Коллинз с громадной сковородой в руках:

— Горячая, зараза!

Он плюхнул сковородку в самый центр полированного столика, и божественный, ни с чем не сравнимый запах жареной картошки стал почти осязаемым, чуть не до дурноты. Да здравствуют простые радости! Под конец я даже начал жевать.

Но всему хорошему приходит конец, и вскорости вся честная компания закончила соскребать вилками со дна и блаженно откинулась в креслах. Не знаю, как остальные, а я просто был готов замурлыкать.

— Сейчас еще кофе будет, — сообщил Коллинз.

Мы все молча выразили крайнюю степень восхищения. Я выволок из кармана сигарету, прикурил. Ну и дерьмо же этот покойничек курил!

— Так, орлы, — голос Эрика привел меня в чувство. Он, держа огоньком в ладонь свой неизменный «Житан», в упор смотрел на меня поверх кружки. — Давайте несколько организационных моментов для начала. Мик, ты — командир группы, посланной Лигой, так?

— Насколько мне помнится.

— Угу. А я в данном случае командую группой, посланной вас спасать. И несу ответственность за успех этого не только перед Институтом, но и перед Лигой… Короче говоря, давай решим, кто главней. Ты, по-моему, до конца еще не оклемался, так что, может, твою группу я пока тоже под начало возьму? Да и тебе до нашего возвращения лучше не своевольничать. Ну как, господа анархисты? — он перевел взгляд с меня на Малыша и обратно. Я пожал плечами:

— Да ладно расшаркиваться, гражданин начальник… Лично я на сей счет особых амбиций не имею. По стойке «смирно» стоять ты ведь нас заставлять не станешь?

— С меня и того хватит, что отныне я для тебя «ваше превосходительство», — усмехнулся Эрик. — Далее: судя по тому, сколько здесь всякого стреляющего и взрывчатого металлолома, давайте-ка не обнадеживаться, что все это четверо придурков сами по себе проворачивали. Имеет место быть некая система. И, похоже, серьезная.

— Я б с ней связываться не стал, — буркнул Малыш. — Как насчет сквозануть отсюда побыстрей?

— Я б тоже не стал… А ты подумай немного, почему мы до сих пор здесь?

— Лишних деталей в машине много, — предположил я. Эрик ухмыльнулся углом рта:

— Ребята теоретически могут засечь наш канал. Но теоретически. А практически получается совсем веселая картинка: либо этот сектор жестко заблокирован, причем Институтом, либо наш. Вот так-то.

— М-да… — Малыш подергал себя за бороду. — То есть, залипли мы здесь накрепко?

— Похоже на то. Будем рассчитывать на худшее.

— А сколько мы реально продержимся? — поинтересовался Миллер — совершенно индифферентно. Отозвался Коллинз:

— Жратвы — дня на три, плюс-минус. Генератор, конечно, соляру жрет, как зверь, но на неделю хватит. И оружия с боеприпасами, как грязи.

— Тем паче, это скорей блокгауз, замаскированный под виллу, — дополнил Эрик. — Но если гости объявятся — круто нам придется.

— Во всяком случае, незаметно к нам не подойдешь, — сообщил Миллер. — Я на этой голубятне проторчал полночи — холодно, конечно, зато окрестности просматриваются отлично. Плюс еще, никто не знает, что здесь власть переменилась.

— Ну, допустим, отобьем первых визитеров — так ведь другие понабегут… И с едой не разбежишься.

— Я что-то не совсем понял, — нахмурился Малыш. — Дальше-то мы что делать собираемся? Летной погоды ждать, или ангелов небесных?

— У тебя что-то конкретно предложить есть? — окрысился Эрик.

— Да я просто подумал… Раз есть в этом мире одна машина, должны же быть и другие, так?

— Так-то оно, конечно, так… А ты что — знаешь, где искать?

— Если на месте сидеть — точно не найдем.

— Так ты предлагаешь паломничество? В поисках… — Эрик внезапно замер с открытым ртом, явно в состоянии озарения, потом повернулся ко мне:

— Ты ведь был здесь?

— Шут знает… Может, просто в очередной раз башню сорвало. Дежа вю, знаете ли…

— И все-таки… Торан, то, что он нам вчера говорил, можно Силой отследить?

— Можно-то можно, почему нет… Только он, — Торан показал на меня подбородком, — не отслеживал ничего, а валялся, что твоя дохлая селедка.

— Твоя правда, — мрачно согласился я.

— Погоди, Мик. Значит, именно эту местность ты видел раньше? Постарайся вспомнить.

Неприятно шкурой и еще неизвестно чем чувствовать, как внимание всех окружающих сосредотачивается на тебе. На сей раз навострил уши даже флегматичный Коллинз. Ладно, постараюсь не уронить возложенного на меня…

Я прикрыл глаза, собирая Силу, в висках сразу заломило, к рубцу прилила кровь. Стоп, наоборот — надо расслабиться, пустить Силу в вольный поиск. Просто смотреть… И перед моими глазами тут же совершенно отчетливо встала картинка (карта? крок?). НЕ открывая глаз, я принялся вещать:

— Значит, так: к юго-юго востоку, через перелесок, километрах в четырех начинаются болота. К юго-западу — цепь холмов или сопок. А дорога… фактически она начинается — или кончается, это как хотите — здесь. Уходит почти четко к северу. Километрах в двадцати по ней — небольшой поселок и лесопилка. Все.

Слушали меня, будто пророка — жадно и не перебивая. Когда я закончил, Эрик быстро спросил:

— Ты уверен?

— Нет, конечно.

Он обвел всех торжествующим взглядом:

— Так. И о чем это нам говорит?

— Так о чем же? — поощрил Миллер. Эрик воздел указательный палец:

— Мик не помнит, был ли здесь. Исходя из имеющихся сведений, ему затирали память, причем именно тот период, когда он работал на Институт. Следовательно, он был здесь именно в то время, когда был связан с Институтом, следовательно, институтская машина где-то в пределах досягаемости.

— Логично, — согласился я. Эрик просиял, как солнышко, но Малыш тут же вернул нас с небес на землю:

— Если все совпадает с рассказанным.

— Как всегда, все опошлил, — усмехнулась Ларико. Миллер пожал плечами:

— Лучший способ — пойти и проверить.

— Инициатива наказуема исполнением, — усмехнулся Эрик, закуривая. Торан — тот явно понял только, что есть способ выбраться отсюда, поднялся, деловито поправляя пояс с ножнами:

— Когда выходим?

— «Выходим», — передразнил Эрик. — Погоди. С бухты-барахты такие дела не делаются. Подумаем, как бы нам ни на кого не нарваться.

— Лыжи тут есть? — встрял я.

— А ты что — тоже собрался?! Ну уж дудки! Мы с Тораном теперь с тебя каждую пылинку сдувать будем — не зря ж столько сил и людей угробили, чтоб вытащить.

— Я, между нами, не совсем понял: а вообще-то, с какой радости вам это в голову взбрело — меня вынимать?

— У твоего Главного Мастера свои резоны, ну а Ульвар — тоже не идиот, понимает, что если в нашем с тобой любимом мире оружие появилось, то с тем же успехом в той же Пятерке могут Серые объявиться и порезвиться на свободе.

— Хм-м… Ладно, — Малыш пощипывал бороду. — А как вы вообще его нашли? Мика, в смысле?

— Спроси Торана.

— Ладно, спрашиваю: Торан, как вы Мика нашли?

— Искали хозяина Хельмберта, — неохотно пояснил Торан. — Да, перед вылетом я за него почти смог взяться.

Неудивительно… Тогда меня смело можно было в покойники зачислить.

— И примерный район мы знали, — внес коррективу Миллер.

— А ведь выв имели шанс нам всю агентурную деятельность на фиг пустить, — поддел Малыш.

— А мы по инструкции Мика действовали. Сверялись по его мечу. А он для начала что-то нездоровое излучать начал, а потом вообще затих. Тут-то мы и поняли, что вы там засыпались. Кстати, — вскинулся Эрик. — а сами-то вы как нас отыскали?

Ларико поднялась с малышовского колена и двинулась вверх по лестнице, а Малыш, проведя рукой по волосам и для пущей важности повозившись с сигаретой, начал:

— Ну, дело было так: после того, как нас повязали — Ученик Чародея помнит — часа этак через три ломится к тамошнему начальнику гонец. Слово за слово, узнаем, что тебя расшифровали. И мы тут, вроде, не при делах получились, проканали за мелочь. Держались по твоей инструкции, прикидывались ветошью и таки за нее сошли. Ну, волчары задумались: как с нами дальше быть? В расход? Никакой корысти. Решили хоть шерсти клок поиметь, перетащили в другой лагерь — там усиленно набирают новую партию рабов, собирались на юг куда-то гнать.

— Хорош бы ты с мотыгой был, — хихикнул Эрик.

— Ага, сейчас. Меня б стареющая миллионерша купила… Короче, в этом лагере с Гельдой и встретились — вот уж кто натерпелся! ЕЕ для начала по Ингерну везли — ну, те самые ребята, что в горах их захомутали, а там, не успели они и лиги проплыть, наскочили на них кочевники. С автоматами, сам понимаешь. Бравые торговцы живым товаром рыпнулись было, вышла маленькая перестрелочка, но Волки позорные всех победили. Победить победили, а вот освобождать никого не стали — всех тут же ускоренным темпом через степи в этот самый лагерь.

— Да, похоже, припекло их, — заметил Миллер. — Если пошло такое пиратство — всякой торговле конец.

— Ну, нам там как-то не до высоких материй было. В общем, так и встретились. Кроме нас, будущих рабов в лагере — человек шестьдесят. Решили, наверно, до сотни добрать, а там отправлять, или еще не знаю что. Закрыли нас всех в малюсенький загончик, воды на всю компанию — два ведра в сутки, жратвы с гулькин нос, только чтоб раньше времени не сдохнуть, вонища, теснотища, жара… И как-то нам там сразу скучно стало. Посоветовались и решили, что на юге нам делать ну вот просто абсолютно нечего… Да и Гельда еще вся как на иголках: почуяла, что ты где-то не так далеко и что с тобой не все ладно.

— Что так, то так, — глухо подтвердил я, прикрыв глаза. Малыш щелчком отбросил окурок в угол:

— Решить решили, но, сами понимаете, всякие мелкие технические неувязочки: автоматчики на вышках, то, се… На наше счастье, темнеет в этих степях быстро и качественно… Короче, чтоб подробностями не докучать, пришлось там небольшой бенц устроить и кое-кому шею свернуть. Таким образом появилось у нас аж целых два автомата, а те, кто с нами сидел, почему-то вдруг решили, что самое время оставшегося охранника отколошматить и сквозануть на восток. А мы ломанулись к северо-западу: Гельда уверяла, что ты где-то там, но придется дать крюк мимо одного очень нехорошего места. Ну, за нами, само собой, погоня, а пешком по степям от конных не побегаешь… И тут Форгет нам и говорит: «Ломитесь, я их задержу, сколько смогу». Времени на споры не осталось6- теперь голос Малыша звучал сухо и четко, — оставил я ему четыре рожка, девчонок под мышки — и ходу. Лейтенант полчаса продержался. Мы, понятно, слишком далеко убраться не успели, чувствую — догоняют. Тут бы, вроде, по всем законам, нам и хана, но дальше начинается просто сказка: откуда ни возьмись, появляются перед нами четыре тварюги наподобие обезьян трехметровых или чего-то вроде гигантопитеков…

— Гоблины, — машинально определил я.

— Совершенно точно. Ну так вот, а на шее у одного сидит мужик с факелом — рожа пропойная, самого качает… И давай нас выспрашивать: мол, кто такие, почему и откуда… Гельда решила, что на Серого он не похож, обсказала ему в трех словах, что и как, тот сразу на дыбы: «Серые?! Здесь?! Да я их порву!» И, самое интересное, порвал ведь! Свистнул, пукнул, что-то еще — и прискакала этих гоблинов здоровенная кодла, да еще и с мечами, так что от Серых там мало что осталось.

Что-то мне эта история напоминает…

— Погоди, Малыш… Мужик этот… Низенький, коренастый такой, чернявый?

— Попал.

— Ардах!

— Опять попал, — без удивления подтвердил Малыш.

— Всех-то ты знаешь, — поразился Эрик, я только руками развел и снова уставился на Малыша.

— В общем, это избиение младенцев заняло минут пять от силы. А дальше этот самый Ардах давай к Гельде подкатывать. Ну, я тут возьми да и ляпни, что мы друзья могучего Чародея Мика Меченосца — и тут парень просто растаял. «Меченосец, — орет, — мой друг, его друзья — мои друзья» и прочее в том же духе. Как мы не отнекивались, поволок он нас к себе в гости. В Колдовскую Пустошь так называемую. Местечко, я вам скажу, еще то. Рассказывать про тамошние приколы — дня не хватит. Жуть, одним словом. Но Ардах этот там королем расположился, гоблинов за вином гоняет в подвалы — там развалины какие-то, замок, что ли? Тип такой, что ужас, пьет сутками и литрами, болтает, как радио и такую же чушь… Хотя, может, просто нам обрадовался — с этими гоблинами не очень-то пообщаешься, если они вообще общаться умеют. Зело тупые зверюги. Мы, естественно, как могли, растолковали, что ты влетел, и Ардах проникся. Хотел я его спровоцировать насчет налета на волчий лагерь — тут не поддался. «Далеко», — говорит. Однако ж дал нам шесть своих тварей в качестве лошадей и эскорта — а кочевники их, кстати, как огня боятся, — так что добрались без лишних приколов. Приезжаем — а тут на тебе, перестрелка вовсю. Ну, думаем, раз большая буча — без Меченосца не обошлось. Так оно и вышло. Вот, собственно, и все.

— Да-а… — Эрик поскреб щеку. — Дела… Гоблины, говоришь? Мик, а этот Ардах — кто он?

— Человек Грентвига, — интересное кино получается… Кроме Ардаха в Пустоши быть некому, коню понятно, но тот тип, о котором Малыш рассказывал и Ардах… такое ощущение, что речь о совершенно разных людях — из Ардаха, бывало, слова три за день вытянешь с грехом пополам — уже за счастье… А Герман, получается, все же погиб.

Я тяжело поднялся:

— Скоро приду.

— Ага, — принял к сведению Эрик. — Да, заодно поройся в гараже, присмотри на всякий там что-нибудь стреляющее себе.

— Годится, — и в самом деле, в последнее время без оружия неполноценным человеком себя чувствую.

Прикрыв за собой дверцу, ведущую в гараж, я опустился на корточки, чувствуя спиной прохладу бетонной стены. Да, живчиком выглядеть — дороговато выходит после того, как саблей по черепку схлопотал… Башка раскалывается, в висках долбежка, шрам пульсирует — не больно, но противно, как дырка в зубе. Ниче-ниче. Положение, чтоб его, обязывает. И вообще, Меченосца одним ударом не свалишь, так что повоюем еще. А для начала подберу-ка я себе в самом деле что-нибудь стреляющее, по возможности компактное и полегче. Точность боя — дело десятое, хорошим стрелком я в жизни никогда не был. Вот посижу сейчас минуту-другую, успокою мотор, остужу голову… Главное — не раскисать, что б там ни было, из переделки мы пока что не выбрались, фактически, в осаде сидим. И об этом месте мне ничего, окромя рельефа местности, не известно. Сюрпризы памяти, пропади они, откуда возврата нет…

А вот когда выберемся, мне, так разобраться, тоже ничего хорошего не светит. В деле я себя показал, стал Мастером Лиги, а это в первую очередь означает новую порцию приключений на мою многострадальную шею… и это еще при условии, что после всех своих заморочек я не стал импотентом в плане Силы. Сейчас пока я даже покатать ее не в состоянии… Но уж курок спусить в случае чего — на это меня еще хватит.

Оружие частью лежало в ящиках, частью было грудой вывалено на пол. Штурмовые винтовки, карабины, пистолет-пулеметы, парочка ручных пулеметов… Выбор небогатый, но есть. Ручной пулемет — это, конечно, классно, но сейчас мне с такой штукенцией в любом случае не сладить.

А вот машинка в самый раз для увечного Чародея — что-то типа бельгийского «узи» с магазином в рукоятке, такую киношные гангстеры любовно зовут «малышка»… Марка оружия, серийный номер — естественно, запилены. Но это меня сейчас как-то мало волнует. Магазин на двадцать четыре патрона, что радует — можно садить одиночными…

Снарядив три рожка, я распихал их по карманам, пушку повесил на шею. Вот так. Ну и где ж там незваные гости? А главное — что тут еще есть?

Я зашел за тонкую перегородку и восхищенно присвистнул. Да, автомобилей уже, по меньшей мере, пару лет не видал — а тут пожалуйста, целых два. Доблестные рабочие лошадки. Аккуратный, хотя явно подержанный, грузовичок-трехтонка и крытый брезентом джип. Номера на них мне как-то ни о чем не говорят, марка — тоже. Никогда не слышал про джипы марки «Магна»… А вот на связке ключей у меня в кармане — пара ключиков явно от машины…

— Мик!

Я резко повернулся, вскидывая автомат, и тут же опустил его, переводя дух. Да, ни к черту нервишки…

— Гельда, маленький, учти — у меня сейчас рефлекс — палить почем зря во все, что шевелится.

— Не знаю, что там у тебя, а Эрик просил передать, что ты ему срочно нужен.

— Нашел, кого за мной посылать… — я обнял ее за плечи, провел ладонью по щеке. — И что ему от меня надо?

— Сам расскажет… А что это, Мик? — Гельда завороженно рассматривала машины за моей спиной.

— Это у нас, у Пришлых, такие лошадки. Вот эта большая, например, всю нашу компанию вместе с оружием увезет спокойно лиг на сто, если не больше, за день. Сена не просит.

— А что они едят? — она старалась наблюдать за машинами из-за моего плеча, словно опасаясь, что они ее укусят.

— Они только пьют одну вонючую и горючую жидкость… Так это еще что, у нас еще и птички есть — здоровенные, раз в десять побольше тех, что ты в Гнезде видела. Сидит там, в них, сотня громил вроде Малыша, сосут шнапс, чтоб поджилки не тряслись. Правда, когда такие птички падают, где были громилы, а где шнапс — понять сложновато.

— И вы так живете?!

— Скорее, умираем…

Идиллию нарушил голос Эрика:

— Ну, где ты там, Казанова щипанный?

Я молча продемонстрировал ему средний палец, потом осведомился:

— Что, командовать прибился?

— Просто твоя консультация нужна.

В холле обнаружились почти все, за исключением Коллинза, Малыша, Рогожина и Ларико.

— Ну так чем могу?

— С паршивой овцы… Расскажи еще раз, что тут где — болота и так далее.

— Бумажку и ручку, — потребовал я.

Когда мои объяснения закончились, Эрик обвел собравшихся взглядом:

— Надо отправлять группу проверить, никуда не денешься.

— Снаружи прохладно, — сообщил Миллер. — А теплой одежды тут не богато.

— Да недалеко, не бойся… До болот доберетесь — и назад… если, конечно, там эти болота есть. Так, а куда эта рыжая скотина подевалась?

— В очередь, суки, в очередь! — Малыш с грохотом ссыпался по лестнице. — И налево наша рать, и направо… Что дают?

— Ответственные задания.

— Ну ладно, тогда я пошел…

— Сейчас пойдешь, — Эрик изобразил сатанинскую улыбку. — Миллер, значит, берешь Лина и этого юного сорванца, идешь к юго-востоку…

— Лыжи? — деловито осведомился маленький узкоглазый Лин.

— Были б лыжи — не было бы проблем… Ладно, пять минут на сборы.

Малыш вздохнул и посмотрел на часы:

— Тринадцать ноль четыре по местному времени.

— И часы где-то спер, — упрекнул его я. — Мародер.

— Нет, вы посмотрите — образчик честности… Что в курточке-то интересного?

— Девушка у покойника симпатичная была.

— Кто про что, а вшивый про баню…

— Да я ж не претендую, — я обнял Гельду за плечи. — Можешь здесь остаться, разыскать ее — и флаг тебе в руки, барабан на шею.

— Ладно, — Миллер возился с пуговицей на вороте. — Лин, Малыш, вы готовы?

— Куда уж готовей, — пробурчал Малыш. — Ну что, двигаем?

— С богом, — напутствовал Эрик. — И постарайтесь ни во что не ввязываться.

Потолкавшись еще немного, группа выкатилась, Шифман тоже куда-то смылся — наверно, в подвал, к своей любимой машине. Я шлепнулся в кресло, постарался усадить к себе на колени Гельду. Дело кончилось тем, что она примостилась на подлокотнике. Выудив из кармана красно-белую пачку, я с сомнением на нее посмотрел, швырнул на стол. Не могу я такое дерьмо курить…

Подняв взгляд, я обнаружил, что Эрик внимательно меня разглядывает, явно с вопросом на кончике языка. Насчет вопроса я не ошибся:

— Майк, вот что я бы узнать хотел…

— Если до сих пор хочешь — гони сигарету.

— Все такой же нахал и халявщик… Ладно, к делу: там, в бункере… Откуда ты насчет машины знал? Тоже твое дежа вю?

— Волк сказал. Самолично.

— Воденвирт? — уточнил Торан. Я помотал головой:

— Воденвирт — подставная фигура. Основной там один тип из Пришлых, бывший институтовец, из разработчиков проекта «Изумруд»7 Кстати, за этот проект кто-то что-то знает?

Эрик поскреб в затылке:

— За этот проект, говоришь?.. Лично я знаю только, что из-за него чуть было преотличнейший скандал не вышел. Эсбешники, как обычно, все замяли… А при чем тут он?

— Пассивное участие в нем, если Волку верить, один из аспектов моей богатой биографии.

— Если верить Волку, — с ноткой сварливости заметил Торан.

— Насчет машины все оправдалось. Да и врать мне Волку без надобности было.

— Знаешь… — Эрик, казалось, не знал, с чего начать. — Ерунда, конечно, но что-то у тебя концы с концами не сходятся. По идее, Волк тебя лично должен был пристрелить и зарыть поглубже, а не поручать это каким-то горе-воякам.

— Сам удивляюсь… А ты что- думаешь, скрытая перевербовка?

— Да никак я не думаю. Что ему от тебя вообще нужно было?

— Сведения насчет Ущелья. Он их, кстати, получил.

— Как это — получил? — Торан сверкнул на меня глазами. — И какие именно?

Тоже, будет он мне тут выступать, строгого судью корчить!

— А ты не зарывайся, друг. Тебя допрашивать меня прислали? Уж тебе-то я отчетом не обязан.

— Вот как… — зловеще прищурившись, протянул Торан.

— Именно так. Обо всем я расскажу только тому, от кого задание получил. Грентвигу. И это уж ему решать, что тебе положено знать, а что нет. Доступно?

— Тихо, тихо, мужики! — вмешался Эрик. — Что вы, в самом деле, как маленькие? Гельда, хоть ты им скажи…

— Я скажу — хватит к человеку приставать, налетели, как вороны на падаль.

— Вот что, ведьма… — начал было Торан, натолкнулся на мой вызывающий взгляд и прикусил язык, сообразив, наверно, что сейчас для увлекательной свары не лучшее время. Помолчав, заговорил более миролюбиво:

— А у тебя, Меченосец, я ж многого не прошу. Скажи просто, что Волку этому известно.

— То же, что и мне, только капельку побольше. Из меня он, не мудрствуя лукаво, просто вытряхнул всю память и посмотрел, что там есть. Спасибо, хоть обратно потом запихал… Не знаю, что уж он там высмотрел, но только срок выхода войска перенес. А меня сказал пристукнуть, чтоб не мучался.

— И все равно, что-то странное… — пробормотал Эрик.

— А я что могу поделать? Но, братишки-сестренки, ежели Волк до Ущелья доберется — пиши пропало. Он с Запредельем завязан плотно. На этом, подозреваю, у него крыша и съехала…

— Чего? — не понял Торан.

— Башню у него сорвало, — пояснил Эрик. Я тут же решил не отставать:

— Скорее, планку снесло.

— А заодно и кукушку оборвало.

— И еще репу замкнуло. А самое главное — шарики у него заехали за ролики. В общем, псих.

— То есть?

— Спятил он. Свихнулся. Ошизел. Умом тронулся.

— А-а, — наконец-то дошло до Торана. Гельда откровенно забавлялась его недоумением — ей, после общения с Малышом и со мной, такие выражения не в диковинку…

Но Эрик все еще сидел — ушки на макушке:

— А вообще-то этот Волк — человек?

— Да как сказать… До некоторой степени. Мы-то — я, Торан, Гельда — тоже не совсем люди.

— А как тебе показалось — на кой ему вся эта котовасия с войной, Ущельем и прочим?

— Я ж говорю — псих! С этим «Изумрудом» у него до сих пор крыша течет, он и меня пытался залечить в том смысле, что все, паранормальными способностями не обладающие — люди второго сорта…

— А подробней?

— Давай отложим, а? Мне самому надо все это в башке утрясти, — да уж… Едва попробовал вспомнить, сразу голова заболела, и вообще, при одной мысли обо всем этом до того погано становится…

Эрик поднялся, затушил чинарик о каблук:

— Пойду Коллинза проведаю…

— Иди-иди, — напутствовал я и двинул вверх по лестнице, следом за мной потянулась Гельда. Черт бы всех этих дознавателей драл, после всего, что на мою задницу свалилось, имею же я, в конце-концов, право часок побыть наедине с любимой женщиной!

Миллер, Лин и Малыш вернулись часа через полтора — промерзшие до костей, злые, как черти и матерящиеся на весь дом. Еще с полчаса, пока они отогревались горячим чаем и тем из спиртного, что под руку попадется, из них никакой полезной информации выудить не удавалось. Благо, всякого пойла, в основном крепкого, тут запасено с избытком — на неделю, не меньше, основательного запоя…

Наконец они смогли изъясняться более-менее внятно и без обращений к общему порядку мироустройства, и тогда выяснилось, что я описал все довольно точно, совпали даже детали. Встретить они никого не встретили, кроме совершенно полоумного зайца — по версии Малыша, он спятил, увидев, что какие-то, мягко говоря, идиоты поперлись через растакой лес к рассякому болоту. Миллер, чтоб никого не шокировать, щеголял знанием кочевых наречий и жаргона корпорантов, Лин в ответ кивал, как китайский болванчик, и под конец заявил, что готов подписаться под каждым словом…

В конце концов выяснилось, что ребята поработали сверх программы и сотнях в двух метров от дома имеется дорога — уходит она, как я и говорил, почти четко к северу.

— Значит, Мик, ты тут и в самом деле был, — подвел итог Эрик. — А значит, и лесопилка и поселок никуда не делись.

— Ты не забывай, — хмуро предупредил я. — Был-то я тут от четырех до восьми лет назад.

— Погоди, ты что — институтовцев собрался искать? — подался вперед Малыш.

— А что еще делать? — вмешался Миллер. — Иначе мы тут на всю жизнь просядем.

— Так-то оно так, — поддержал я Малыша, — только я до сих пор в бегах числюсь, Малыш в аналогичном положении. Рожи наши эсбешникам известны, опознать нас — делать нечего… А эти господа, по моему скромному разумению, вполне могут в духе вашего Генриха поступить.

— Да-а… — Эрик выпустил дым из ноздрей. — На проблеме проблема… Может, есть шанс ни с кем тут не завязываться, а выйти на Пещеры через этот агрегат в подвале?

— Может, и есть, — согласился Шифман. — Но маленький. Вернее — почти никакой. Можем оказаться вообще неизвестно где. А потом, вся эта пертушка может не сработать, зато родной Институт левый канал засечет.

— И что?

— А теперь подумай. Посчитай, например, вероятность, что нас живыми будут брать, а сходу не разнесут. Мы-то с теми, кого тут поймали, не церемонились… А потом иди доказывай, что тебя зря и незаконно треснули.

— А, в самом деле все об одном, — сдался Малыш. — Институт так Институт, только давайте не рассиживаться, пока нас тут не обложили.

— Тут даже до лесопилки пешком далековато… если Мик, конечно, не напутал. Да без теплой одежды…

— А кто говорит, что мы туда пешком пойдем? — я вынул из кармана ключи. — Тут есть джип с полным баком бензина…

— Мы?! — вскинулся Эрик. — Ты-то куда собрался?

Я пожал плечами и убрал ключи в карман:

— Пока меня тут не было, все измениться могло. Так что без меня все шансы заплутать имеете.

— А вообще, стоит ли? — подал голос Коллинз. — Приграничье все-таки… Может, Институт здесь в тени держится, как и у нас.

— На худой конец хоть едой запасемся. Коллинз?

— Я что, мое дело маленькое, я механик… Как скажете.

— Машина-то хоть по такому снегу проедет?

— Внедорожник-то? Никуда не денется, проедет. Тем более, на дороге снега сантиметров двадцать от силы.

— Вот ты ее и поведешь. Мик, давай ключи.

— Черта лысого! Вы из-за меня рискуете, а я тут валяться буду, как расслабленный?! Я тебе кто — калека? Да еще, не забудь, я Чародей.

— Ладно, ладно, уговорил. Торан, как думаешь. он выдержит?

Торан кивнул, потом сообщил:

— Я тоже еду.

Оно и понятно, от меня ни на шаг…

— Годится. В крайнем случае, жратвы привезем.

— А вы думаете, там, на лесопилке этой, магазин есть? — скептически осведомилась Ларико.

— Едят же что-то эти работяги… Кстати, что с деньгами?

Я вынул бумажник покойника:

— Пятьсот.

Коллинз молча выудил из-за пазухи пачку толщиной пальца в три, шмякнул ее на стол. Шифман коротко присвистнул, а Миллер спросил — кажется, у самого себя:

— Интересно, а много это или мало?

— Это что, здесь деньги такие? — Гельда явно ничего не понимала.

— Миллер, на досуге объясни ребенку насчет валюты, золотого эквивалента, или как оно там еще называется… Эрик, поехали, а?

— Боишься, магазин закроют?

— Темнеть скоро начнет, — высказался Коллинз.

— Ладно, собираемся.

Гельда тоже сделала попытку меня отговорить:

— Ну и куда ты сейчас поедешь?

— Как куда? На лесопилку, выяснить, что едят работяги. Торан, я б на твоем месте с Гельдой по Силе законтачил.

— Это еще зачем?

— А если нас там повяжут, или сюда незваные гости пожалуют? Мы, значит, возвращаемся с пакетами хавки, а нас… — я жестом объяснил, что с нами сделают.

— И плакали наши денежки с головами вместе, — закончил Эрик. — Мик, а сам почему не хочешь? Вы ж друг друга с ней давно знаете.

— На длительную связь меня может и не хватить. Хотя Торан может через меня транслировать…

— Какие все умные… — протянул Малыш. — Лин, давай стакан.

— Успеешь надраться, не спеши, — посоветовал я. — И кстати, родной, одолжил бы ботиночки, а то в носках по снегу носиться я не любитель.

— Нет, кто из нас после этого мародер? — Малыш завозился со шнуровкой. Рядом подпирал стенку Коллинз с коротким автоматом на плече. Этот смахивает не на боевика, скорей, на кого-то из шоферов-дальнобойщиков, которых мне встречать приходилось… Ладно, хватит.

— Держи, бандит, — Малыш протянул мне пару ботинок на толстой подошве. Великоваты, что делать, но все ж не босиком…

— Ну, готовы? — прервал затянувшуюся паузу Эрик. — Поехали. Миллер, будь за старшего.

— Береги женщин и нашего Малыша, — дополнил я, малышовский толчок в плечо получился весьма ощутимым. — Торан, Гельда, вы в контакте?

Оба согласно кивнули, и наша разведкоманда потянулась на выход.

— Сильно не напивайтесь, к женщинам не приставайте и в драки не лезьте, — пожелал нам в спину Миллер.