Глава 4

Мы потеряли след второго вампира. Пора это признать и вернуться назад. Сейчас оставлять Лану одну, чистое безумие.

— Ник, разворачиваемся. Сначала бежим на вершину, а потом сразу домой.

— Хорошо.

На вершине я присел перед трупом первого вампира и стал его осматривать, пытаясь понять, кто он такой.

— Это не Вагант, ведь так? — спросил Ник, присев рядом.

— Да. Для Ваганта он слишком ухожен. Но никаких отличительных знаков на нём нет, — я поднял его руку и показал Нику его мизинец. — Хотя след от перстня есть. Надо осмотреть его карманы, может у нас появиться зацепка, и мы поймём, кто вышел на наш след.

Мы стали методично осматривать его карманы и ощупывать одежду. Ничего.

— Проклятье, — я не сдержался и выругался вслух. — Ник, разберись здесь до конца и уничтожь труп. Я волнуюсь за Лану. Жду тебя дома.

Он кивнул мне. Я побежал домой. На бегу я думал о нападении. Это было случайность или нет? Если не случайность — значит, на нас открыта охота. Ещё меня интересовало, понял ли тот вампир, который ушёл от нас, кто такая Лана или нет. Её в любом случаи стоит отсюда увозить. Но как это лучше сделать? Было бы легче, знай мы, кто были эти вампиры, какому клану они принадлежат, или хотя бы из Альянса они, или из Лиги. Опять одни вопросы, и никаких ответов. Доверять сейчас я никому не мог. Так, допустим, это был кто-то из кланов Лиги, и они поняли кто Лана, значит нам лучше всего доехать до аэропорта и сесть в самолёт, долететь до Берна, а там уже рукой подать до замка. Позвоню Дейму, он пришлёт охрану. Но если это был кто-то из кланов Альянса — дело плохо. Любой из вампиров Альянса, может свободно перемещаться по нашей территории, и у нас общие базы сведений о пересекающих границу. Мы не успеем долететь до Берна, а другие вампир уже будет знать, куда мы летим. Да и в воздухе мы слишком уязвимы. Если те, кто за нами охотиться, поймёт, что не может отбить у нас Лану, нас могут сбить, чтобы её убить. Значит, самолёт исключаем. Поезд — ещё худший вариант. Значит….

Я как раз поднялся по склону и увидел Лану. Она сидела на земле и, держалась обеими руками, за голову Я метнулся к ней.

— Лана! Ты ранена? — она не отвечала.

Я начал ощупывать голову — повреждений нет, потом руки и ноги — тоже всё хорошо. Она никак не реагировала.

— Лана, где болит? — меня уже начал охватывать страх и тревога за неё. Я слегка потряс её за плечо, — Ты можешь мне ответить?

Она подняла голову и посмотрела на меня невидящим взглядом:

— Они ушли. Бросили меня. Я им больше не нужна. Я вообще никому не нужна, — она чеканила каждое слово, и я испугался ещё больше.

— Ты мне нужна, — ласково сказал я.

— Тебе нужна не я сама, а нектэрия. Ты доставишь меня в замок, а потом тоже бросишь, — спокойно произнесла она. — Я всё понимаю, не волнуйся. Проблем я не доставлю.

— Ты не права, — я нахмурился.

Она промолчала. Я не мог понять, что с ней происходит. На нас напали вампиры, но это её мало беспокоило, что было уже странно само по себе. Она до сих пор оставалась для меня закрытой книгой.

— Лана, я ничего не понимаю. Давай по порядку. Кто тебя бросил?

— Сет и Рет.

— Ты так расстроилась из-за волков? — у меня отлегло от сердца. — Лана, это естественно, они выросли и должны жить самостоятельной жизнью. Они хищники, и им лучше жить в дикой природе.

— Я знаю. Просто так больно, когда тебя бросают, — она приложила руку к сердцу. — Я устала от этого. Больше никого не пущу в своё сердце, ни к кому не привяжусь. Не хочу, — устало прошептала она.

Я внимательно посмотрел на неё, и понял, что дело здесь не только в волках. Здесь, что более серьёзное. В её жизни было что-то такое, что причинило ей сильную боль.

— Лана, если ты никого к себе не будешь подпускать близко, ты защитишь своё сердце от боли, но потеряешь намного больше. Ты лишишь себя многих радостей.

— Я давно научилась видеть радости в малом, — обречённо ответила она.

— Лана, а почему ты думаешь, что приехав в замок я тебя брошу?

Она замолчала, опустила голову, а потом вздохнула и сказала:

— К слову пришлось, не обращай внимания. Вообще, давай закроем эту тему, — она поднялась и пошла к дому, я следом за ней. — Объяснишь мне, кто на нас напал?

Это уже начинало выводить меня из себя. Как только я задавал вопрос, который касался лично её, или ёё предыдущей жизни, она моментально меняла тему. Ладно, я подожду, пока мы доберёмся до замка, и там уже найду способ разговорить её.

— Вампиры, — начал я, но она меня перебила.

— Оооо, спасибо, что просветил. А то я сама и не догадалась бы, — съязвила она. А потом остановилась, взялась руками за голову и стала массажировать виски. — Прости, Макс. Вырвалось. Извини. Слишком нервная стала.

— Ничего страшного. А вообще, ты очень хорошо держишься. Поверь мне, — подбодрил я её с гордостью.

— Зря ты так думаешь, — усмехнулась Лана. — Когда опасность пройдёт, и я позволю себе расслабиться, у меня будет истерика. Ещё всё впереди. Со мной всегда так, когда всё плохо, мне не страшно, я готова к борьбе на все сто. А когда всё позади, вот тогда и начинается самое интересное — страх и тому подобное, — она скорчила невесёлую гримасу.

Мы уже вошли во двор, когда появился Ник. Он мне кивнул, давая понять, что всё сделал. Лана заметила наш немой диалог, и спросила:

— Это были Ваганты?

— Нет, — ответил я.

Она развернулась и пошла в дом. Меня всё больше удивляла её реакция. Я поспешил за ней:

— Лана, ты куда?

— Вещи собирать. Если это не Ваганты, то нам надо уезжать отсюда. Потому что, тех, кого вы убили, начнут искать, и могут выйти на наш след. Для вас, я большой, ценный приз, и меньше всего я хочу попасть не в те руки. Я уже выбрала себе хозяев, — цинично бросила она.

— Лана!!!!!

Договорить я не успел, она скрылась в спальне. Мне не нравилось, что она говорит про себя, как про вещь. Так не должно быть, я чувствовал, что она очень хороший человек, я видел, как она заботиться о Стефане, как любила своих лошадей и волчат, а себя, она как будто ненавидела. Что такого могло произойти в её жизни, что она так себя ведёт?

— А знаешь, Макс, она мне нравиться. Сообразительная, красивая, с чувством юмора, спокойная, чуть-чуть циничная, но это из-за того, что ей приходиться самой заботиться о себе. Встреть она настоящего мужчину, она подарила бы ему много счастья. А может у неё ещё это впереди? — Ник выжидающе посмотрел на меня.

— Только она не хочет никого встречать, — с грустью сказал я.

— Она тебе нравиться? — прямо спросил Ник.

— Да.

— Тогда действуй, — посоветовал он. — Раньше проблем с женщинами у тебя не возникало. Ты всегда получал, что хотел.

— Сейчас всё по-другому. Лана для меня не просто очередная женщина, а нечто большее.

— Я вижу, поэтому и говорю так. Если бы я увидел, что ты просто хочешь поиграть с ней, а потом бросить, я остановил бы тебя первым. Она этого не заслуживает, она прекрасный человек. И мне, и Анне она понравилась. Да и Дейм не погладит нас по голове, если ты разобьёшь сердце нектэрии.

— Дейм в любом случаи постарается не допустить отношений между мной и Ланой, — вздохнул я.

— Дейм доверяет тебе, и если он увидит, то, что вижу я, он мешать не будет. И потом, это ведь ты нашёл её, — возразил Ник.

— Время покажет, сейчас у нас есть более важные дела. Если мы не доставим Лану в замок живой и невредимой, наш разговор вообще не имеет смысла.

— Ты прав, — согласился Ник.

Мы зашли в дом.

— Пойду, помогу ей собраться, а ты загрузи наши вещи в машину, — сказал я Нику и стал спускать в спальню.

Лана сидела за компьютером.

— Лана, нам надо уезжать как можно быстрее. Я не успел тебе сказать — второй вампир ушёл, мы не догнали его.

— Я не могу уехать оставив Стефана без денег. Мне осталось пять секунд, перевод денег я уже почти закончила, — она стала что-то записывать на бумажку.

Я подошёл к ней ближе и посмотрел на монитор:

— Да ты ему целое состояние оставляешь! — воскликнул я

— Ему надо содержать дом и кормить лошадей, — возразила Лана.

— Очень благородно с твоей стороны, так заботиться о нём, — похвалил я её.

— Ерунда, это только один из моих счетов, — она подключила съёмный жесткий диск к компьютеру и скопировала туда всю информацию. Закончив, она поднялась. — Я пойду собираться. Ты можешь стереть всю информацию с компьютера? Не хочу оставлять за собой никаких следов, — попросила она.

Я кивнул, и стал удалять всю информацию с компьютера. Очень хотелось просмотреть её, но времени не было. «Только один из счетов» — у меня в голове крутились эти слова. Она намного богаче, чем я предполагал. В очередной раз я убедился, что деньги для неё не главное, и меня это порадовало. В современном мире, я уже давно не встречал таких, как она. Я разочаровывался в людях с каждым годом всё больше и больше, но Лана, своим существованием доказывала, что есть и хорошие люди. Всё удалив, я поднялся и пошёл в гардеробную. Чемодан был уже почти собран и она стояла возле дальнего шкафа, перебирая чехлы с костюмами. Увидев меня, она сказала:

— Не думала, что когда-нибудь опять придётся надевать эту одежду, — и вздохнула. Достав какой-то костюм, она сложила его в чемодан, и закрыла его. — Здесь всё.

Я подошёл и, забрав у неё чемодан, понёс его наверх. Ник стоял у открытого багажника, я передал ему чемодан и вернулся в спальню. Лана, уже, переодевшись в джинсы и свитер, стояла возле стереосистемы и быстро отбирала диски с музыкой. Оглянувшись, она посмотрела на меня, потом отвернулась и, взяв ещё три диска, отошла от полки.

— Всё, — она подошла ко мне. Повернулась, и обвела комнату прощальный взглядом. — Здесь я была счастлива, как нигде и никогда. Я думала, что это моё пристанище до конца дней, но жизнь в очередной раз подбросила мне сюрприз, — с грустью, сказала она и начала подниматься по лестнице, не оглядываясь.

В гостиной, подойдя к книжным полкам, она начала отбирать книги.

— Лана у нас огромная библиотека в замке.

— Я возьму только самые любимые книги. Можно?

— Конечно можно. Просто я хотел тебя успокоить, что ты всегда найдёшь, что почитать в нашей библиотеке. У нас огромный выбор.

— Хорошо, — она взяла ещё пару книг и отошла от полок. — Каков план действий? Едем в аэропорт?

— Нет. Мы не можем лететь на самолёте. Будем добираться на машине. Поедем прямо в Штутгарт. Я сейчас, — выйдя во двор, я открыл машину и, достав из бардачка карту, вернулся в дом. Ник вернулся со мной.

Сев на диван, я раскрыл карту и стал выбирать оптимальный маршрут.

— Мы не знаем, к какому из кланов относились напавшие на нас. Поэтому доверять мы никому не можем. Будем двигаться по объездным трассам, и только перед границами выходить на международных трассы. У нас по всей Европе, в лесах разбросаны домики, для ночёвок, будем останавливаться в них.

Лана подошла к нам с Ником, и тоже стала смотреть на карту.

— Интересная карта. Никогда таких не видела, — она внимательно изучала её.

— Разбираешься в картах? — с интересом спросил я.

— В детстве, я занималась спортом, и часто выезжала на турслёты. Как правило, спортивное ориентирование на местности было одним из заданий, поэтому я умею читать любые карты, даже топографические. Но здесь мне не всё понятно. Например, что это за синяя точка? — она указала пальцем.

— Таких карт ты точно не видела, — усмехнулся я. — Такие карты получают только избранные вампиры из нашего клана. Видишь, — я показал на карту, — здесь нет границ государств, они не имеют для нас значения. Здесь указаны малоизвестные дороги, и расположение наших домов, которые мы используем только в крайних случаях, как наш. Это позволит нам не останавливаться в отелях. Чем меньше нас будут видеть люди, тем лучше. Единственное, чего нам не удастся избежать, это регистрации на таможнях, — я запнулся.

Я упустил самую важную вещь — документы Ланы. Я могу отдать приказ любому служащему таможни, пропустить нас, но это может потом свести его с ума. Необходимость делать выбор между моим приказом и служебными обязанностями, могут нанести человеческой психике вред. Меня передёрнуло. Довезти Лану до Штутгарта намного важнее, чем забота о психическом состоянии другого человека. И я пойду на всё, как бы доставить её туда.

— Лана, а у тебя есть загранпаспорт? — с надеждой спросил я.

— Да. Мне, по работе, приходилось бывать за границей. И у меня ещё не истёк срок шенгенской визы, поэтому проблем не будет, — успокоила она меня.

— Значит, за прохождение таможенных постов можно не волноваться, — с облегчением констатировал я. — Но после таможни, нам надо будет, как можно быстрее уезжать с международных трасс, чтобы нас не нашли.

— Через какие страны поедем? — спросил Ник.

— Сначала выезжаем на таможенный пост со Словакией, оттуда выезжаем в Чехию, а там уже пересекаем границу Германии, — глядя на карту, ответил я.

— Хорошо, — согласился он. И мы начали прокладывать оптимальный маршрут, избегая основных дорог, и учитывая расположение наших домов. Лана скрылась на кухне.

Через двадцать минут у нас всё было готово. Я пошёл за Ланой. Она стояла возле окна и смотрела на долину. Я понимал, о чём она сейчас думает, и мне хотелось подойти к ней, обнять и успокоить. Сказать, что всё будет хорошо. Я приблизился к ней и положил ей руку на плечо, она не шелохнулась.

— Лана! — начал я, но она меня перебила.

— Всё будет хорошо, — неуверенно и с тоской сказала Лана, а потом повернулась и посмотрела на меня. Лицо было бесстрастным, но в глазах было столько боли и отчаяния, что у меня болезненно сжалось сердце. — Всё будет хорошо, — опять повторила она.

Это я должен был успокаивать её, а не она меня. Я положил ей вторую руку на плечо и притянул её к себе. Она напряглась, но не стала вырываться. Я обнял её и погладил по голове. Надо было что-то сказать, но слов я не мог подобрать. Спустя минуту она пошевелилась и попыталась высвободиться. Я с сожаление разомкнул объятия.

— Вы уже готовы? — спросила она. Я кивнул. — Тогда остаётся решить проблему со Стефаном, — она выжидающее посмотрела на меня.

— Да. Сделаем так, сейчас мы с Ником выгоняем машину со двора, потом я отдаю приказ Стефану забыть о нас. Когда я покину двор, ты выходишь из дома, и говоришь ему, что за тобой приехали друзья, и тебе срочно надо вернуться на работу, в город.

— Хорошо, — тоскливо произнесла она, и мы вышли из кухни.

— Ник, выгоняй машину со двора, а я займусь Стефаном.

Выйдя во двор, я подождал, пока Ник выедет, и закроет ворота.

— Стефан, выйди, пожалуйста, во двор, — позвал я.

Он вышел и стал в трёх шагах от меня.

— Стефан, когда я выйду со двора, ты навсегда забудешь, что видел меня и моих друзей. Ты меня понял? — он дернулся и его взгляд остекленел. — Ты поверишь всему, что скажет тебе Лана, и спокойно отпустишь её. Понятно? Кивни мне. — он кивнул, его взгляд по прежнему был бессмысленным.

Я развернулся, и кивнул Лане, стоявшей у окна гостиной, вышел со двора. Ник отогнал машину подальше от ворот, и стоял возле неё.

— Ты поведешь, или я? — спросил он.

— Садись сам за руль.

Мы стали молча ждать. Спустя пятнадцать минут, Ник обеспокоено спросил:

— Может пойти посмотреть, как она там?

— Не надо. Дай ей проститься со Стефаном, и объяснить ему всё. Да и с лошадьми она захочет попрощаться. Знаешь, что она сказала мне в спальне? — Ник посмотрел на меня с интересом. — Что здесь она была счастлива, как нигде и никогда, и хотела прожить здесь до конца своих дней. А теперь представь, что она сейчас чувствует.

Ник вздохнул и кивнул. Через пять минут Лана появилась из ворот, и не спеша побрела в нашу сторону. Потом расправила плечи и, подойдя к нам, коротко бросила:

— Поехали.

Она села в машину, мы с Ником заняли передние места, и тронулись в путь. Я видел, насколько она расстроена, но пытается держать себя в руках. Меня охватило жалость и раскаяние. Она тихо жила в своём маленьком мире, была счастлива. Но тут появились мы и всё разрушили. Она без жалоб и истерик, восприняла всё и согласилась с нами ехать. У неё, конечно, не было выбора, но то, как она вела себя в этой ситуации, вызывало у меня восхищение. Я посмотрел на неё и дал себе обещание: «Ты не пожалеешь, что мы забрали у тебя эту жизнь. Взамен, я дам тебе намного больше. Если ты позволишь». Главное слово «если», — с грустью подумал я. В любом случаи, я постараюсь, решил я для себя.

Она тем временем достала плеер, вставила наушники в уши и включила его. Я услышал Антонио Вивальди «Времена года» в исполнении Ванессы Мэй. Наблюдая за ней в зеркало заднего вида, я увидел как она постепенно приход в себя. Когда начала играть «Токката и фуга ре-минор» Баха, она окончательно взяла себя в руки, и, дослушав её, выключила плеер. Потрясающее самообладание, я уже лопался от гордости за Лану.

— Изумительная музыка, — искренне сказал Ник. — Божественно.

— Да, — согласилась Лана.

— Я вижу, музыка играет большую роль в твоей жизни? — поинтересовался Ник.

— Да. Когда я была маленькой, моя мама часто работала в ночные смены, и я оставалась одна. Я боялась не темноты, как все нормальные дети, а тишины. Уже в первом классе, я научилась хорошо читать, и когда моя мама оставляла меня одну, я ночами на пролёт вслух, до хрипоты, читала книги, чтобы не слышать тишину. А потом, мама сжалилась надо мной и купила мне магнитофон. С тех пор, музыка сопровождает меня по жизни. Она помогла мне многое пережить. Когда становится совсем плохо, я включаю музыку и в зависимости от того, что слушаю, представляю себе то зелёные холмы Ирландии, то Амазонские джунгли, или безмятежные и суровые Гималайские вершины. Всегда по-разному. Это помогает мне отрешиться на некоторое время от проблем, — она смущённо улыбнулась, и замолчав, стала смотреть в окно.

— А что ты представляла сейчас? — не унимался Ник.

— А что можно представлять слушая «Времена года»? — вопросом на вопрос ответила Лана и опять улыбнулась.

Мне нравилось смотреть как она улыбается. Она улыбалась не только губами, в улыбке участвовали и её глаза. В них было столько доброты и искренности, что, глядя на неё нельзя было не улыбнуться в ответ. За последние несколько дней, я улыбался чаще, чем последние десять лет.

Ник тоже рассмеялся.

— Кстати, Ник. Лана любит не только слушать музыку, она ещё и прекрасно поёт, — с гордость сказал я.

— Да? — Ник бросил заинтересованный взгляд на Лану.

— Я не стала бы называть мои громкие крики под музыку — прекрасным пением, — запротестовала она.

— Лана, ты себя недооцениваешь, и очень сильно. За что ты так себя не любишь? — самое время попытаться прояснить этот вопрос, решил я.

— Я просто трезво смотрю на вещи и называю их своими имена, — вздохнула она. — И люблю — не люблю, здесь не причём, — и отвернувшись, стала смотреть в окно, давая понять, что разговор закончен.

Ник выразительно посмотрел на меня, и поджал губы. Я прекрасно понял его мимику. Я всё испортил. Она повеселела и, охотно участвовала в разговоре, а я одним вопросом разрушил эту непринуждённую беседу. И кто меня тянул за язык?

Вечером мы пересекли таможенный пост со Словакией. Всё прошло гладко. Когда мы отъехал от границы, я сказал:

— Через три часа будем возле одного из наших домиков. Есть домик расположенный в часе езды от границы, но нам отъехать как можно дальше, чтобы нас не смогли выследить.

— Я могу спать и в машине, мне без разницы, — спокойно ответила Лана.

— У нас есть ещё три дня до Форума, и наш маршрут мы прокладывали учитывая это. Хоть и мы сделаем крюк в восемьсот километров, мы можем дать тебе спокойно отдыхать по ночам. И потом, нам с Ником тоже надо периодически отдыхать.

— Как скажете, — согласилась Лана.

Спустя три часа мы подъехали к домику. Наши домики были разбросанные по всей Европе, в мало посещаемых местах. Они были стандартными — прихожая, две спальни и ванная комната.

Я и Ник вышли из машины, принюхиваясь. Судя по всему, здесь давно никого не было. Я открыл заднюю дверь машины, выпускаю Лану. Зайдя в дом, она оглянулась и спросила:

— Какая из комнат моя?

— Вон та, — я указал на дверь.

Она кивнула и направилась туда. Пожелав нам спокойной ночи, она закрыла дверь. Ник сразу потянул меня к двери и зашипел:

— Макс, я хочу помочь тебе, а ты только всё осложняешь. Не надо давить на неё. Неужели ты не понимаешь, что в простой беседе, она рассказывает о себе намного больше, чем когда ты задаёшь ей вопросы напрямую?

— Всё я понимаю. Вырвалось, — извиняющимся тоном произнёс я.

— Ладно, — примирительно сказал Ник, и сменил тему, — мне надо подкрепиться, и отдохнуть.

— Мне тоже надо подкрепиться.

Мы достали из багажника маленький холодильник и взяли по бутылочке крови.

— Ненавижу холодную кровь, — отпивая из бутылки, сказал Ник. — Неужели трудно в домиках поставить по микроволновке, для разогрева крови? Никакого удовольствия, — ворчливо жаловался он.

Это точно. Я сам не любил холодную кровь. Обычно, испытывая жажду, мы ездили в один из наших пунктов приёма крови и там получали ещё теплую кровь, но сейчас я готов был терпеть любые неудобства, ради Ланы.

— Ник, приедем домой и у тебя будет море тёплой крови, — успокоил я его.

— Знаю, но всё равно ответь мне, почему нельзя поставить в каждый домик микроволновку, для удобства? — настаивал он.

— Не знаю, — я усмехнулся.

Утолив жажду, Ник потянулся и сказал:

— Хочу отдохнуть, а то уже не спал восемь дней. Ты не против?

— Конечно, нет. Иди, отдыхай. Я спал четыре дня назад, пока не хочу.

Когда Ник удалился во вторую спальню, а тихонько открыл дверь в спальню Ланы. Она уже спала. Я прошёл в спальню и сел на стул возле кровати. Во время сна, выражение её лица менялось, она выглядела хрупкой и беззащитной. Мне захотелось протянуть руку и погладить её по щеке, но я себя сдержал. Ей надо дать выспаться, слишком много всего произошло за последние сутки. Я поудобнее устроился на стуле и, глядя на неё, стал ждать рассвета. Ближе к утру она начала тяжело дышать во сне. Наверное, опять кошмар сниться. Я осторожно прикоснулся к её щеке, она моментально успокоилась и, повернувшись на бок, спокойно проспала до утра.

Утром, умывшись и почистив зубы, мы выехали. Лана вела себя несколько скованно, и постоянно бросала на нас взгляды. Как будто хотела чего-то, но стеснялась спросить.

— Лана, тебя что-то беспокоит? — спросил я.

— Мне надо поесть. Вчера я забыла об этом, и сейчас очень голодна, — виновато сказала она.

Меня охватило чувство вины. Про себя, мы с Ником, вчера не забыли, а про Лану и не подумали. Она уже больше суток ничего не ела, а говорит таким виноватым тоном, как будто это её вина, что мы не остановились накормить её. Я посмотрел на Ника, но ничего не стал говорить, потому что у него было, наверное, такое же выражение лица, как и у меня. Было безмерно стыдно.

— Остановимся возле первого же ресторанчика. Прости, что не подумали об этом, — я не мог выразить словами чувство вины, которое охватило меня.

— Ничего страшного. Я всё понимаю, время у нас ограниченно, а проехать надо большое расстояние. Я могу потерпеть и до обеда. А если мне купить минеральной воды, я могу и до вечера подождать, — ободряющим тоном произнесла она.

Ну, надо до же, так уметь всё перевернуть. Мы забыли покормить её, а виновата как бы она. И ещё извиняется и подбадривает нас. Это было невыносимо.

— Лана, перестань. Не надо ничего терпеть. Тебе надо хорошо питаться, и не одной минеральной водой. Твоя еда должна быть питательной и сбалансированной, это очень важно.

— О, прости, я не подумала, — опять виновато сказала она. — Ведь моё питание отразиться на вкусе крови? Да?

Ник зло посмотрел на меня, и я понял, какую глупость я сморозил. Из моих слов получалось, что я забочусь только о том, насколько вкусна будет кровь Ланы, а не о ней самой. Я готов был провалиться сквозь землю. Интересно, все мужчины тупеют, когда встречают женщину, которая им нравиться, или только я? Раньше у меня таких проблем не возникало, а сейчас ошибка на ошибке. Я сжал кулаки и, не ответив Лане, стал смотреть в окно.

Спустя пол часа, мы остановились возле кафе. Лана быстро перекусила и, купив воды, мы двинулись дальше. Я до сих пор злился на себя, и старался избегать взглядом и Ника, и Лану.

— А можно, кое-что спросить? — нерешительно начала Лана.

— Да, — мрачно ответил я, но потом одёрнул себя, и более мягко сказал, — спрашивай.

— В первый день нашего знакомства ты говорил, что вы адаптанты, — она запнулась, но потом продолжила, — то есть, вы, когда были людьми и потом были адаптированы в вампиров. А как всё происходит?

— Процедура болезненная, — я поморщился. Даже спустя триста с лишним лет, я помнил, что я чувствовал в тот момент.

— Понимаешь, везде по-разному описывается превращение человека в вампира. Хотелось бы знать из первых уст, как всё происходит? — закончив, она смутилась.

— Лана, я уже тебе говорил, забудь всё, что ты читала про нас. Мы сами выдумываем эти байки, — моя злость на самого себя стала исчезать, уступая место радости от разговора с Ланой.

— По одной из наших баек — человек становиться вампиром, после укуса, — решил помочь мне Ник. — Но представь, сколько сейчас в мире было бы вампиров, если бы это передавалось таким путём? Нам не нужна вся кровь человека, а только малая её часть. До открытия пунктов приёма крови, мы питались, получая кровь у людей напрямую. Те же понимаешь, о чём я говорю? — Ник вопросительно посмотрел на Лану, она кивнула. — И люди, которые сами отдавали нам кровь, оставались живы и не становились вампирами.

— Они понимали, кто вы? — широко раскрыв глаза, спросила Лана. — Ведь вы должны держать своё существование в тайне!

— Лана, деньги могут всё. Я же говорил, мы не плохо платим за кровь, — продолжил вместо Ника я. — Вторая широко распространенная версия — надо самому попробовать кровь вампира. Но почему-то никто не задумывается над тем, что в человеческом желудке есть желудочный сок, который, по сути — кислота. Он способен переварить даже гвоздь. И если человек попробует кровь вампира, худшее, что с ним будет — это расстройство желудка. Вампиром он не станет. Всё происходит по-другому. Кровь вампира должна попасть в кровь человека. Раньше, для этого делался надрез на руке человека и вампира, и они плотно прикладывали рану к ране, чтобы кровь вампира попала в рану человека. Сейчас эту процедуру усовершенствовали. Шприцом набирают кровь вампира, и вводят в вену человека. Так, что никаких укусов и питья крови, — я обернулся к ней и улыбнулся.

— А дальше? — она улыбнулась мне в ответ.

— А дальше самое неприятное, — я вздохнул. — Кровь вампира начинает менять кровь человека. Первые три дня человеческий организм пытается бороться, и у человека поднимается температура, почти до 41 градуса. Кровь кипит в прямом смысле слова. Ломит всё тело, потому что меняется и скелет и мышечная ткань. Наша красота стоит нам страшных мучений. Ужасно болит голова, тебя тошнит, и ты ничего не можешь есть. Хочется умереть. Но на четвёртые, или пятые сутки, всё зависит от сопротивляемости организма, становится лучше. Все чувства постепенно обостряются, температура падает, и меняются вкусы. Как правило, полный процесс адаптации проходит за шесть — семь дней. Но надо ещё научиться справляться со своими обострёнными чувствами. Понимаешь, свет становиться слишком ярким. Запахи слишком сильными. Слух — обостряется, и звуки начинают сводить с ума, да и тактильные ощущения не всегда радуют. Уходит месяц или два, только на то, что бы научиться контролировать свои ощущения, а на умение контролировать свои чувства уходит не одно десятилетие. Не у всех и не всегда это получается. Поэтому, есть люди, которых мы никогда не адаптируем в вампира, несмотря на то, что они, очень гениальны или полезны. Не все могут справиться со шквалом эмоций, которые на него обрушиваются.

— Да уж, — бесшабашно отозвался Ник, — когда я был человеком, я очень любил Анну, а когда я узнал, кто она такая и сам стал вампиром, я понял, что моя человеческая любовь, это лишь малая часть той любви, которую способен испытывать вампир. — Ник посмотрел сначала на меня, а потом перевёл выразительный взгляд на Лану, — Я уже не говорю, про другие ощущения, которые мы испытываем, и которые способны дарить другим.

Лана моментально стушевалась, отодвинулась ближе к окну, чтобы её не было видно в зеркало заднего вида. Я стал наблюдать за ней, через боковое зеркало. Спустя пару минут, она бросила взгляд на нас с Ником, и убедившись, что мы на неё не смотрим, осторожно прикоснулась руками к своим щекам. Люди делают так, когда краснеют и хотят скрыть это от других. В зеркало заднего вида я не мог понять — покраснела она или нет. Но я точно знал, что она поняла смысл сказанных Ником слов. Тоже мне — провокатор. Меня так и подмывало повернуться и посмотреть, покраснела Лана или нет. Пару секунд я боролся сам с собой, а потом повернулся к ней. Она моментально убрала руки от лица и приняла скучающий вид. Я продолжал рассматривать её.

— Что? — не выдержав моего взгляда, с вызовом спросила она.

— Ничего, — удовлетворенно ответил я, и отвернулся.

Мне понравилось, то, что я увидел. Человеческий взгляд не заметил бы её пылающие щёки, но глаза вампира позволили мне заметить румянец на её щеках. Я задумался. У неё странный для человека тип кожи. Она бледная, как и мы. Внешне, не краснеет, хотя могу поклясться, что сейчас её щеки просто пылают. А потом я вспомнил про автозагар, и её слова: «чудесный жёлтый оттенок». У нас вначале были такие же проблемы. И пришлось поработать над формулой, чтобы получить нормальный цвет лица. А вообще, в ней много странного и необычного. Ничего, приедем в замок, я во всём разберусь, успокоил я себя.

Лана тем временем опять одела наушники и включила плеер. На этот раз заиграла современная музыка.

После трёх часов дня мы пересекли границу с Чехией, и опять съехали на объездную дорогу. Лана всё время слушала плеер, не давая возможности поговорить с ней. Ближе к вечеру мы въехали в маленькое село, я увидев там кафе, попросил Ника остановиться, чтобы Лана поужинала. Она нехотя перекусила, и мы опять тронулись в путь. Сев в машину, чтобы как-то завязать беседу, я сказал:

— Через полтора — два часа будем возле очередного домика.

— Хорошо, — она кивнула и опять одела наушники.

Ник усмехнулся и сказал мне тихо:

— Дай ей обдумать мои слова и привыкнуть к этому. Не спеши. Честно, такое впечатление, что тебе лет пятнадцать, а не триста восемьдесят один. У тебя в постели побывали одни из самых прекрасных женщин последних двухсот лет, и проблем у тебя никогда не возникало, а с Ланой ты ведёшь себя, как неопытный юнец.

— Заткнись, — зло выдавил я из себя.

— Хотя я тебя пониманию. Вспомни, что я вытворял, когда ухаживал за Анной, — весело сказал Ник.

— Ты был человеком, — пробурчал я.

— Ну и что. У тебя по сути такая же ситуация. У нас с Анной — я был человеком, а у вас наоборот.

— Ты упускаешь самое главное. Ты стал вампиром, и у вас с Анна впереди не одно столетие. А Лану никто не позволит сделать вампиром, и впереди у нас лет пятьдесят, если повезёт, — грустно сказал я.

Ник нахмурился и замолчал. Через два часа мы подъехали к домику. Достав сумки, мы зашли в домик. Лана заняла комнату и пошла в душ. Выйдя оттуда, пожелала нам спокойной ночи и скрылась в комнате.

Я сел в кресло во второй комнате и стал смотреть в окно. Разговаривать не хотелось, Ник тоже молчал. Спустя час Ник серьёзно произнёс:

— Я бы на твоём месте сидел не здесь, а в её комнате.

Он словно прочитал мои мысли. Я кивнул, и поднялся. Приоткрыв двери, я убедился, что она уже спит и тихонько войдя, сел в кресло.

Я смотрел на неё и думал. Ник был прав, иногда я действительно вёл себя как идиот. В тот день, когда я понял, что она для меня не просто нектэрия, а нечто большее, я начал делать глупость, за глупостью. Вспомнить хотя бы случай с музыкой Чайковского и «Франческой да Римини». Я сам не понял, почему тогда повёл себя так, и что заставило сказать меня те слова. Сегодня я заметил одну важную деталь. С Ником она общается спокойно и без стеснения, и со мной тоже, пока я не начинаю показывать моё отношение к ней. Создаётся впечатление, что она старается избегать любых намёков на любовь. Хотя в то утро, когда я попытался её поцеловать, я видел, что мои прикосновения ей приятны. А потом всё резко изменилось. И дело здесь не в отвращении, она спокойно воспринимает нашу сущность, её не пугает, что мы вампиры. Здесь что-то другое. Может всё дело в несчастной любви, она с кем-то рассталась, и поэтому переехала жить в горы? Хотя наврятли. Во-первых, мне тяжело представать человека, который бросит Лану, для этого надо быть беспросветным идиотом, а во-вторых, Лана умная, красивая и самодостаточная женщина, которая не боится трудностей, и уж несчастная любовь не заставит её сбежать в горы. А может, когда-то она любила, и эта любовь причинила ей боль? Она очень сильный человек, и она приняла решение никогда больше не пускать любовь в свою жизнь? Я вспомнил её слова, сказанные вчера днём: «больше не пущу никого в своё сердце». Значит дело в этом. Элементарный инстинкт самосохранения не позволяет ей полюбить кого-то и довериться другому человеку. И если я хочу, чтобы она полюбила меня, мне сначала надо заслужить её доверие.

Я улыбнулся. Ну конечно, как я сразу не понял! Мы знакомы с ней неделю, а я уже начинаю открыто демонстрировать свои чувства, и пытаюсь её целовать. Естественно, она не верит в серьёзность моих отношений. Она видит во мне красивого, уверенного мужчину, и понимает, что к моим ногам упала не одна женщина, и не хочет стать одной из них. И скажи, я ей сейчас, что люблю её, она просто не поверит. Откуда ей знать, что если мы влюбляемся, то это раз и навсегда.

Ирония судьбы. С каждым годом, с каждым десятилетием я разочаровывался в женщинах. Сначала я на самом деле, упивался своей силой, красотой и обаянием. Любая женщина покорялась моим желаниям, мне даже не надо было использовать силу внушения. Я получал всё, что хотел. Но потом мне стало это надоедать. Я уже видел их насквозь. Все их ужимки, уловки, тайные мотивы которые ими двигали, и это стало вызывать у меня раздражение. Кругом была фальш и наигранность. С последней женщиной я расстался тридцать два года назад, и больше не испытывал интереса к ним. И вот, пожалуйста, я встретил Лану. Она была настоящей, в ней не было той фальши и алчности, которые я привык видеть в женщинах, и это меня привлекало в ней больше всего. Мне нравилось, что при всей своей внутренней силе, она по-прежнему оставалась мягкой и доброй женщиной. Не многие женщины способны найти золотую середину — быть и сильной и женственной одновременно. Их бросает из крайности в крайность. Одни слабые и требуют постоянного внимания к себе, и считают, что мужчины должны заботиться о них. Другие — противоположность. Этакий мужик в юбке. И то, и другое раздражало меня в женщинах. С Ланой всё иначе.

Странно, тридцать два года назад я окончательно потерял интерес к женщинам, и тридцать два года родилась Лана. Совпадение, или провидение? Я усмехнулся. Я знаю, как мне действовать дальше. Никаких намёков на любовь, надо сначала стать ей другом, которому она доверяет. Будет очень тяжело сдерживать себя, но у меня всё получиться, я это знаю.

Больше всего мне хотелось сейчас прикоснуться к ней. Я сидел и ждал пока ей начнёт сниться кошмар, чтобы я мог её успокоить, и если она проснётся, у меня было оправдание, моему нахождению в спальне. По моим подсчётам, ждать оставалось часа три. Кошмары ей обычно начинали сниться под утро. Спустя час, моё желание победило доводы разума. Я встал и, подойдя к кровати присел, она не пошевелилась. Дальше я действовал, вообще, не думая. Мне просто хотелось, чтобы она была рядом со мной. Я осторожно прилёг боком на кровать, стараясь не беспокоить Лану, и стал вглядываться ей в лицо, запоминая каждую черточку. Понимая, что делаю огромную глупость, и если Лана проснётся, ничего хорошего не будет, я протянул руку и кончиками пальцев дотронулся до её щеки.

— Мммма, — пробормотала она во сне. А потом повернулась ко мне лицом, положила мне руку на поясницу и подтянувшись ко мне, упёрлась лбом в мою грудь, а одну ногу забросила на мои ноги.

Моё желание осуществилось. Я хотел быть как можно ближе к ней, и вот, пожалуйста. Я боялся даже пошевелиться. Хотя шевелиться и не хотелось. Лана была рядом и во сне, бессознательно, она тянулась ко мне. Интересно, мне хотелось услышать в её бормотание моё имя, или она действительно пыталась его произнести? Приятнее было думать второе. Я чувствовал её дыхание у себя на груди, в области сердца. Она как будто согревала моё замерзшее сердце. И от него по моему телу побежал огонь. Я чувствовал каждую вену, каждый сосуд, в который попадала моя кровь, пройдя через сердце. Это были самые прекрасные ощущения, которые, я испытывал за всю свою жизнь.

Я погрузился в мечты. Мне хотелось показать ей всё самое хорошее, что есть на этом свете, дать ей то, что раньше никому не давал. Мне хотелось заботиться о ней, и оберегать её от всех трудностей. Единственное, что меня беспокоило, это реакция Дейма, на моё отношение к Лане, но я найду способ убедить его, что ничем плохим Лане это не грозит.

Под утро она перевернулась на спину, и я, с сожалением поднявшись с кровати, вышел из спальни.

Было раннее утро, когда Лана проснулась.

— Доброе утро — нараспев, произнесла она, выходя из спальни.

— Доброе, — мы с Ником ответили одновременно. Я улыбнулся. — Ты спала без задних ног. У тебя крепкий сон.

— Каюсь, грешна, — она улыбнулась. — Один раз, в детстве, моя мама раньше вернулась с ночной смены. А я закрылась на все замки, и она не могла попасть в комнату. Она так стучала, что разбудила всё общежитие, но не меня. Пришлось выламывать дверь. Я даже не проснулась.

Меня это порадовало.

— Ты бодра и полна сил, как никогда, — весело сказал Ник и бросил на меня хитрый взгляд.

— Приснилось что-то хорошее? — спросил я. Мне нравилось её сегодняшнее настроение. Когда у неё было хорошее настроение, мы сами с Ником приободрялись.

— Нет, в том то всё и дело. Никаких снов. Вот бы всегда так спать — мечтательно пропела она.

«Я тебе обещаю, что буду делать всё возможное, чтобы ты спала так каждую ночь» — подумал я про себя, и вспомнив её дыхание у себя на груди, почувствовал, как по моим венам опять побежало тепло.

— Когда выезжаем? — поинтересовалась Лана.

— Можем прямо сейчас, — сказал Николас.

— Чудесно. Сейчас умоюсь и можно двигаться. — Она достала зубную щётку и пронеслась мимо нас в ванну. Через пять минут она появилась и, сияя, сказала, — я готова.

Мы с Ником уже были готовы. Она сложила вещи в свою сумку, и мы направились к выходу.

— Спасибо этому дому, теперь пойдём к другому, — обернувшись на пороге, сказала Лана и подмигнула нам.

Мне определённо нравилось её настроение.

Николас уже подходил к машине, а мы с Ланой шли чуть сзади, когда он резко остановился и оскалился. Я напрягся и понял причину его поведения. Запах. Пахло вампирами. Я начал осматриваться в поисках источника опасности и увидел их. Они вышли из леса, между нами и машиной. Они, как будто, были удивлены увидев нас. Но быстро сориентировались. Путь к единственному средству спасения Ланы, был отрезан. Мы остановились, оценивая обстановку.

Их было пятеро, нас трое, вернее двое, Лана не в счёт. Нас убьют, а её заберут. Я увидел перстень клана Лигров. Это самый воинственный из кланов Лиги, и её кровь сделает их ещё сильнее, если она будет принадлежать им. Меня прошиб холодный пот, я никому не отдам Лану. Этого допускать нельзя, но что делать? Мы все не двигались, изучая друг друга. Двое из них были молодыми вампирами, поэтому с ними мы справимся быстро, их сможет остановить мой приказ, но три остальных вампира были сильными соперниками, они могут и не подчиниться мне. Сначала надо вывести их из строя. Я начал продумывать стратегию боя.

Тем временем, один из старших вампиров начал отходить назад, и я понял, что он собирается делать. Младшие и двое старших бросятся в бой, и пока мы будем заняты ими, этот схватит Лану и унесёт её отсюда. В бою участвовать, он не будет, минус один соперник. Но всё равно силы не равны. Как по команде, остальные четверо начали, не спеша, на нас наступать. У одного из молодых, на лице появился хищный оскал, и он начал пригибаться к земле, готовясь к прыжку, второй был сосредоточен. Я занял оборонительную стойку и приготовился отбить атаку. Те, что постарше начали заходить с боков. Они хотели зажать нас со всех сторон и раздавить. Я приготовился, для начала отдать приказ и только открыл рот, как один из нападающих бросился к нам и тут произошло необъяснимое. Я ничего не успел понять, увидел только Лану, проскочившую между мной и Ником вперед. Она вытянула руки вперёд и закричала «НЕТ!». Такого голоса, ни у одного человека, я никогда ещё не слышал. Меня окатила какая-то волна ненависти, она была настолько сильна, что я, не справившись с эмоциями, упал на землю. Но то, что происходила с нашими нападавшими, было вообще выше моего понимания. Они тоже упали на землю. Три старших вампира схватившись за свои головы, завыли и начали кататься по земле. Двое младших рухнули на землю, как подкошенные и больше не двигались. Мы по сравнению с ними, легко отделались. Лана мёртвым, незнакомым голосом произнесла:

— Их надо убить пока они не пришли в себя.

Мы с Ником начали подниматься с земли. Тело плохо слушалось, в голове шумело. Надо взять себя в руки. Я потряс головой, Николас, по видимому, чувствовал тоже самое.

— Ник, сначала примемся за старших, — я указал на того, кто собирался забрать Лану — он первый.

Мы подбежали к нему. Ник схватил его за плечи, я быстро оторвал ему голову и мы начали разрывать его тело. Остальные не реагировали, только их вой перешёл в что-то среднее между скулением и мычанием. С ними мы тоже справились быстро. Подойдя к младшим, я решил одного из них осмотреть. Заглянул ему в глаза и отшатнулся. Такой взгляд я видел только однажды. Это было очень давно. К нам привели очень древнего вампира, наверное он был одним из вампиров первого или второго поколения. Он так долго жил, что сошёл с ума. Он не реагировал ни на что, только на кровь. Больше всего мне запомнились его глаза. Они были как стеклянные, и казалось, что он смотрит не на мир вокруг, а вглубь себя. И вот опять этот взгляд. Меня пробрала дрожь. Стараясь не смотреть в глаза, я свернул ему шею и оторвал голову.

— Ник, закончи с этим, займись вторым и сожги всех.

— Хорошо.

Я обернулся, ища глазами Лану. Она стояла не шелохнувшись, упёршись взглядом в одну точку.

— Лана!? — испугано сказал я.

Когда я позвал её, она начала медленно оседать на землю. Я бросился к ней и подхватил её на руки. Подошел к дереву и присел, держа её на руках. Она не двигалась и ни как не реагировала. Я начал волноваться за неё.

Сомнений не было, произошедшее здесь, дело её рук. Осталось выяснить: как она это сделала, и как это отразилось на ней. Я тихонько потряс её за плечи и произнёс:

— Лана, что с тобой? Как ты себя чувствуешь?

Бесконечно медленно она повернула голову в мою сторону и непонимающе уставилась на меня. Я поднёс ладонь к её лицу и провёл по щеке.

— Ты не пострадала? С тобой всё хорошо?

Её взгляд сфокусировался на мне и тут она начала вырываться из моих рук. Я ещё крепче её прижал к себе.

— Отпусти меня! Отпусти! — умоляюще просила она.

Я не ослабил хватки. Сейчас у неё может начаться истерика, и я не хотел её отпускать. Но она не унималась, пытаясь выкрутиться из моих рук. Борьба длилась не больше тридцати секунд, когда я почувствовал жар. Она начинала пылать, и этот жар исходил от неё во все стороны. Я чувствовал, как сам начал гореть — лицо, руки, тело, и это не то приятное тепло, которое я испытывал ночью. Я испугался и моментально разжал объятия, выпуская её. Она подскочила на ноги, и, шатаясь отошла к другому дереву. Присев на землю, обхватила колени руками и начала раскачиваться взад-вперёд. Её тело начинала быть мелкая дрожь. Я не знал, что мне делать. Тем временем дрожь начала усиливаться, она периодически вытягивала руки вперёд и смотрела на свои дрожащие ладони, постоянно сжимая-расжимая кулаки. Создавалось впечатление, что она усиленно пытается взять себя в руки.

Я не двигался, боясь к ней подойти. Спустя пять минут ко мне присоединился Ник и тихонько сказал:

— Что произошло, я ничего не понял?

— Я сам ничего не понимаю, — я продолжал внимательно наблюдать за Ланой.

— Это ведь она сделала, да? — он кивнул в сторону Ланы.

— Не знаю. Похоже на то.

— Как?

Я пожал плечами. Прошло ещё минуты три и Лана, похоже, взяла себя в руки. Дрожь прошла, и она постаралась встать на ноги. Мы наблюдали за ней, не делая попыток приблизиться. Она поднялась, и стояла, опираясь на дерево, не поднимая головы. Я пытался понять, насколько она опасна для нас. И тут она подняла глаза и посмотрела на меня. Это был умоляющий взгляд, она как будто просила прощение. Это был взгляд полный раскаяния. Я бросился к ней.

— Лана! — выдохнул я.

Я обнял её. Она уткнулась лицом в моё плечо и начала бормотать:

— Я не хотела этого, честно. Я не знала, что так получится, я всегда сдерживала себя, старалась не причинять боль людям. Но ведь они не люди, правда? — она умоляюще посмотрела на меня.

— Нет, они не люди — я успокаивающе погладил её по голове.

— Я больше никогда так делать не буду, честно. Нельзя этому позволять вырываться. Это так страшно, — её дыхание участилось.

Я прижал её сильнее к себе и тихонько начал повторять:

— Всё хорошо, всё хорошо.

Спустя пару минут она успокаивать, и высвободилась из моих рук. Я посмотрел на неё и испугался. Она была белая, как мел. Ещё две минуты назад, она переживала, боялась, эмоции били через край, а сейчас её как будто выключили, абсолютно мёртвое выражение лица.

— Мне надо сесть, иначе я упаду, — произнесла она, голос был уставшим и апатичным. — У меня очень сильно болит голова, и я хочу спать, — каждое последующее слово давалось ей с трудом. Как будто она сразу лишилась всех сил.

Ей надо было отдохнуть, это ясно. Но нам надо двигаться.

— Лана, нам необходимо отсюда уехать, как можно быстрее. В машине сможешь отдохнуть и придти в себя? — спросил я.

— Мне без разницы где.

Я подвёл её к машине, открыл заднюю дверь и аккуратно посадил на сиденье. Она сразу легла на бок, поджала под себя ноги и закрыла глаза. Ещё раз оглянувшись вокруг, я направился к переднему пассажирскому сиденью.

— Ник, садись за руль. Двигайся в сторону автомагистрали. Мне надо продумать другой маршрут для нас. — Я достал карту из бардачка и начал её просматривать.

Николас надавил на газ, и мы начали набирать скорость.

— Ты думаешь надо менять маршрут? — сказал он.

— Да, по другому нельзя. Тот второй, что тогда от нас ушёл, всё таки понял кто такая Лана. И, наверное, все уже слышали про сбор Форума. Получается, что они знают, кого мы везём и куда. На этот счёт я даже не сомневаюсь. Это был только один из поисковых отрядов. Таких сейчас по всей Европе бродит штук десять, точно. Они будут прощупывать все маршруты, по которым можно добраться в Штутгарта. Вот бы ещё знать, как часто они выходят на связь между собой. Мы бы поняли, какая у нас фора. Когда эта группа, которую мы обезвредили, не выйдет на связь, остальные поймут, откуда начинать наши поиски.

— Лигры, — зло выплюнул Ник.

— Да. Здесь нам «повезло» — с иронией, произнёс я. — Именно самый отвратительный и кровожадный клан Лиги, ведёт наши поиски.

Николас сосредоточено кивнул и нахмурился. Я опять опустил глаза и начал просматривать карту, выбирая оптимальный маршрут. Через час, я уже продумал наш маршрут движения.

— Будет лучше, если мы сделаем круг, поедем через Австрию, а не по территории Чехии. А оттуда уже направимся в Германию. Время до начала Форума у нас есть.

— Да, — согласился Ник. — Как ты думаешь, на таможнях у них есть глаза?

— Не думаю. Они скорее бросят все силы в аэропорты. А вот у клана Гарудас глаза и уши на таможнях точно есть. Но они не поделятся информацией с Лиграми, пока те не скажут, почему это их интересует.

— А Лигры не захотят рассказать, кого они ищут! Соперники им не нужны, — продолжил вместо меня Николас.

— Вот именно!

— А Гарудас не догадаются, кого мы везём?

— Нет. На таких границах у них работает молодняк. Это в крупных таможенных зонах у них работают профи. Главное, лишний раз не выпускать Лану из машины. Подозрения мы не должны вызвать. Основная задача проскочить сейчас Чехию. В Австрии проблем не должно возникнуть. Когда Лигры поймут, что мы были в Чехии, они сосредоточат свои основные силы на чешско-немецкой границе. За австрийско-немецкой границей они наврятли будут пристально следить. А клан Гарудас подумает, что мы направляемся в Швейцарию. А когда с территории Австрии мы направимся в Германию, они тоже не удивятся. Их клан тоже знает про сбор Форума, впрочем, как и все кланы Лиги. Они подумают, что мы туда направляемся, как рядовые участники.

— Максимилиан, а как мы проберёмся до самого дворца? — с опасением в голосе, спросил Ник. — Ведь Лигры перекроют все подступы, чтобы нас не пропустить, если не удастся перехватить нас по дороге.

— Я думаю, там будут не только Лигры, там будут наблюдатели от всех кланов Лиги. Они наша самая большая проблема. Узнать, почему собирается внеочередной Форум, отправят только самых опытных, и кто-нибудь из них обязательно учует нектэрию. Но у меня есть одна мысль, как доставить Лану в город.

Не успел я до конца объяснить Нику дальнейший план действий, как проснулась Лана. Она поднялась и села, обхватив голову руками. Я обернулся к ней и спросил:

— Как ты себя чувствуешь? Голова болит?

Она кивнула и опустила руки, не поднимая глаз. А потом отвернулась и начала смотреть в окно. Лана, явно, была не в порядке.

— Лана! Чем мы можем тебе помочь? — её состояние уже начало тревожить меня.

— Если можно, остановитесь где-нибудь. Мне надо перекусить, и я очень хочу пить, — голос был безжизненным.

— Ник, как только увидишь первое кафе, останови.

Он с готовностью кивнул и сказал:

— Я видел указатель, через пять километров будет комплекс, с ресторанчиком и открытой площадкой.

Оставшуюся часть пути до ресторана, мы провели молча. Свернув на стоянку и поставив машину в тень, мы с Ником вышли из машины. Лана, немного подумав, тоже открыла дверь и вышла.

— Можно сесть на открытой площадке, пожалуйста, — произнесла она умоляюще.

— Господи, ну конечно, — я не мог понять её поведения.

Мы поднялись по ступенькам на открытую террасу и сели за самый дальний столик. К нам подошла официантка, окинула нас с Ником оценивающим взглядом, а потом кокетливо произнесла:

— Меня зовут Ивона, я к вашим услугам, — и положила перед нами меню.

Я пододвинул его Лане, но она даже не пошевелилась.

— Сделай заказ сам, я всё равно не знаю чешский язык. Мне без разницы, что это будет. Выбери, что-нибудь мясное и воды побольше, — безразлично произнесла она.

Я быстро ознакомился с меню, сделал заказ и попросил принести воду сразу. Когда официантка удалилась, я пристально посмотрел на Лану. Мне очень хотелось узнать, что же произошло, там, возле домика. Но я не знал, как начать этот разговор. Не понимал, почему она ведёт себя так. Ей физически плохо, или она мучается морально из-за того, что стала причиной убийства пяти вампиров? Тем временем вернулась официантка и, поставив воду перед Ланой, опять обернулась к нам. Улыбаясь, смотрела то на меня, то на Ника. Она начала меня раздражать и я приказал:

— Ивона, сейчас вы вернётесь на кухню, возьмете наш заказ и принесёте его сюда. Потом развернётесь и уйдёте. Подойдёте к нам, только когда я вас позову.

— Хорошо, — улыбка застыла на её лице, и, развернувшись, она ушла.

— Зачем ты с ней так. Я, конечно, ничего не поняла из сказанного тобой, но по тону поняла, что ты ей приказал, — вздохнув, сказала Лана. — Вы ей просто понравились, и она хотела быть любезной.

Я не ответил. Меня интересовал другой вопрос, и я решил задать его сразу:

— Лана, ты можешь объяснить нам, что произошло там, у домика?

— Я не знаю, как это объяснить. Но попробую, — задумчиво произнесла она. — Вы когда-нибудь слышали, что в экстремальных ситуациях люди способны на необъяснимые вещи?

— Мы не только слышали, мы видели такое, — улыбнувшись, ответил Ник.

— Так вот, со мной тоже самое. Были моменты, когда мне приходилось бороться за свою честь, или достоинство, а бывало и за жизнь. У меня, как у любого человека, развит инстинкт самосохранения. Когда возникали конфликтные ситуации, я всегда точно знала, что мне делать. Главным моих оружием обороны, было слово. Я знала, что словом можно больнее ударить, чем кулаком. Но люди с низким уровнем интеллекта, когда не могут ничего противопоставить тебе, начинают драку. Не лучшее решение, конечно, но и здесь, я всегда могла постоять за себя. Убежала я только один раз. Их было четверо, а я одна. Шансов, выйти из этой ситуации, целой и невредимой у меня не было, — она усмехнулась. — Но даже тогда я себя удивила, я перемахнула через трёхметровый забор, без всяких усилий, даже не восприняв его как препятствие. Потом, когда я анализировала ситуацию, я так и не поняла, как я это сделала, — Лана помолчала, по-видимому, вспоминая свои злоключения, а потом продолжила. — Но это мало касается сегодняшней ситуации. Когда мне приходилось вступать в драку, я всегда очень осторожно вела себя, стараясь не покалечить противника, не причинить сильной боль. Я была сосредоточена на обороне, а не наступлении. Даже тогда, когда на меня напал один мужчина, и я точно знала, что он хочет убить меня, я старалась действовать аккуратно. Глупо, конечно, он был раза в два сильнее меня, но я сдерживала себя. И дело здесь не в силе. Я сдерживала свои эмоции, старалась не злиться. Наверное, где-то на уровне подсознания, я понимала, что если я разозлюсь, человек пострадает очень сильно. А сегодня, всё было по другому. Нас загнали в угол. Ведь так? — Она посмотрела на нас, ища подтверждения своих слов.

— Да, шансов на спасение у нас, практически, не было, — ответил я.

— Так я подумала, — вздохнув, продолжила Лана. — Утро так хорошо началось, а тут они. Когда я увидела их глаза, я всё поняла. Они ведь из Лиги?

— Да, — я кивнул. — Из самого жестокого клана — клана Лигров.

— Если бы они схватили меня, то сделали бы своей рабыней, — зло произнесла Лана. — Бесправной скотиной. Я не хочу такой жизни для себя. И я очень сильно испугалась за вас. Вам грозила смерть, я не могла этого допустить. И я позволила себе выпустить всю ту злость и ярость, которую почувствовала, — Лана замолчала, пытаясь взять себя в руки. Справившись с собой, она продолжила. — Я не знала, что всё получиться именно так. Я просто хотела их остановить, но не думала, что это так подействует на них, — она опять замолчала.

— Так что же это было? Как ты это сделала? — спросил я.

— Я сама не понимаю. Я помню, что я чувствовала в тот момент. Знаете, как пишут в книгах — ярость, красная пелена на глазах. Приблизительно, то же самое произошло со мной. В голове, как будто что-то щёлкнуло, было такое впечатление, что рухнули все барьеры, которые до этого всегда сдерживали меня. Я почувствовала силу, она просто переполняла меня. Как будто меня подключили в сети в триста восемьдесят вольт, только по моим венам бежал не ток, а злость и ярость. И всё концентрировалось в руках. Я действовала интуитивно. Я боялась, что задену вас, и, выскочив вперёд, просто вытянула руки и выпустила свои чувства наружу. Что произошло дальше, я не помню. Следующее моё воспоминание — это я у тебя на руках, — во время рассказа, она ни разу не посмотрела на нас, и, замолчав, продолжала смотреть вдаль.

Мы с Николасом тоже молчали. Я пытался осмыслить сказанное Ланой. Среди вампиров было очень много эмпатов, у Ланы тоже были такие способности, это я давно заметил. Теперь же получалось, что она не только чувствует настроение людей, но способна использовать свои эмоции, как оружие. И судя по всему, эта сила, пострашнее физического воздействия. Был ещё один момент, который меня интересовал.

— Лана, когда ты пришла в себя и пыталась вырвать, ты начала — я не мог подобрать подходящего слова, — как бы пылать. Что это было?

— Такое со мной происходит часто. После опасности, когда всё позади, я расслабляюсь. И, наверное, так мой организм реагирует, на не использованную силу. Я начинаю гореть как в огне, а руки трясутся так, что я с трудом могу согнуть их в кулак. Мерзкое ощущение, как будто тебя жарят на открытом огне, — она поморщилась.

— Подожди, но ты выпустила все эмоции из себя, в этот раз. Разве нет? — спросил Ник. Наверное, мы подумали об одном и том же.

— Не совсем, вы были рядом. Я не знала чего ожидать от себя и боялась дать волю чувствам в полной мере. Побоялась причинить вам вред, — виновато сказала она.

Всё было намного серьёзней, чем я думал. Значит она способна и на большее? Получается, мы открыли ящик Пандоры. Теперь лучше не стоять на её пути, если она разозлиться?

К нам подошла официантка, и поставив перед Ланой тарелки, удалилась. Лана не спеша принялась за еду. Наверное, она тоже задумалась, о том, насколько она сильна. Я пытался прочитать её мысли по лицу. Некоторые люди, когда осознаю свою силу и могущество, начинают злоупотреблять им. Как же поведёт себя Лана дальше? Стоит нам её опасаться?

«Нет», — ответил я сам себе. Она и раньше понимала, что обладает немалой силой, и всегда сдерживала себя. Ведь она сама только что рассказала про человека, который пытался её убить. Даже когда её жизни грозила опасность, она не применяла свои способности. Получается, что чужую жизнь она ценит больше, чем свою? «Я испугалась за вас» — вот ключевые слова. Она больше защищала нас, а не себя.

Тем временем Лана закончила с едой и посмотрев на меня, произнесла:

— Нам ведь пора ехать? Времени в запасе не много?

— Да.

Я подозвал официантку, рассчитался и мы направились к машине. Сев в машину Лана опять свернулась на заднем сиденье и сказала:

— Я ещё посплю, чувствую себя разбитой. Хорошо?

— Лана, ну зачем спрашивать. Конечно, поспи.

Мы опять выехали на автостраду. Я объяснил Нику какого маршрута придерживаться и мы замолчали. Я пытался проанализировать всё произошедшее сегодня утром, и то, что рассказала Лана. Её жизнь, по-видимому, была намного тяжелее, чем я думал. Вот откуда в ней эта сила, этот внутренний стержень. Ей приходилось бороться не только за место под солнцем, а и за свою жизнь, в самом прямом смысле слова. Я испытал ненависть к тому человеку, который пытался убить её. Если я узнаю его имя, ему не поздоровиться, пообещал я себе.

Через пять часов мы подъехали к австрийской границе, и мне пришлось разбудить Лану. Она, по-прежнему, выглядела уставшей и апатичной.

Когда мы оказались на территории Австрии, я расслабился. Пусть нам придётся сделать ещё один дополнительный крюк, но мы успеем к началу Форума. Хотелось включить мобильный телефон и позвонить Анне, но это слишком опасно.

Мы ещё раз остановились и покормили Лану. На этот раз сев в машину, она не заснула, а просто стала безучастно смотреть в окно. Я пару раз пытался завести с ней разговор, но она отвечала вяло, и я решил оставить её в покое.

Поздним вечером мы пересекли границу Германии. До дворца Монрепо оставалось четыреста километров. Мы остановились в очередном домике. Лана опять приняла душ и ушла в спальню. Я стал ждать пока она заснёт.

— Макс, как мы доставим Лану на Форум? — мрачно поинтересовался Ник. — К дворцу нам не прорваться на машине. Лигры могут устроить драку прямо на глазах людей, им плевать. Да и наблюдатели от других кланов Лиги, когда поймут, кого мы везём, могут вступить в бой. Нам не справиться одним. Или ты надеешься на способности Ланы?

— Нет. Меньше всего я хочу использовать её способности. Посмотри, как на неё это подействовало. Она совершенно без сил. Если она опять попробует это проделать, она, мне кажется, может умереть, — с тревогой произнёс я. — Мы не будем прорываться к дворцу на машине. Недалеко от Штутгарта есть маленький частный аэроклуб. Там есть вертолёты, мы арендуем один из них. И приземлимся непосредственно возле замка. Там не один из кланов Лиги не решиться напасть на нас.

— Умно, — Николас довольно усмехнулся.

Я поднялся и, подойдя к спальне Ланы, прислушался. Похоже, она уже заснула. Я тихонько открыл дверь и проскользнул в комнату. Она спала на боку, и я тихонько прилёг рядом и прислушался. Дыхание было ровное и спокойное. Тогда я осторожно обнял её. Она продолжала крепко спать.

Я лежал рядом с ней и думал о завтрашнем дне, о Форуме, о её представлении. Через некоторое время она пошевелилась, и я напрягся, готовый немедленно вскочить с кровати. Она перевернулась на спину, а потом повернулась ко мне и опять обняв, уткнулась мне в грудь лицом. Я расслабился, она по-прежнему крепко спала. Я отбросил все мысли и просто позволил себе наслаждаться её близостью.