"Джек на планете Канзас" - читать интересную книгу автора (Скоггс Кеннет)

Глава 3

Когда Джек проснулся, камин уже давно потух. Было холодно. Джек, кутаясь в накидку, которую он подобрал с дивана, встал на ноги. В доме было темно и тихо. Так тихо, что даже стало не по себе.

Эта полная тишина казалась Джеку странной. Ни шума ветра, ни шума дождя, и даже животных совсем не слышно. Стоп, а почему шума генератора не слышно?

— Вот дьявол!

Выругался вслух Джек.

Он забыл выключить генератор вчера, вот он и вырубился, сожрав весь бензин. Больше его достать было неоткуда. В канистре, конечно, оставалось совсем чуть-чуть бензина, но его было не достаточно.

Всё это означало, что по своей собственной забывчивости, Джек лишился драгоценного электричества. Он плюнул с досады и снова выругался.

— Чёрт! Какой же я болван.

Джек поплёлся на кухню и, посмотрел на кастрюлю, где застыла вчерашняя овсянка.

Есть её Джеку, категорически не хотелось.

Он тяжело вздохнул. Ничего не поделаешь, нужно было перекусить.

Ладно, у него целый день впереди, что-нибудь обязательно подвернётся.

Он протянул руку к алюминиевой кастрюле и тут же одернул руку, отпрыгнув при этом назад.

Из кастрюли вылезал невозмутимый таракан размером со спичечный коробок. Неожиданное появление, до ужаса огромного черного таракана, испугало бы любого.

Шевеля своими длиннющими усами-антеннами, он поначалу уставился на незваного гостя, а затем проворно выбрался из кастрюли и немедленно скрылся в ближайшей щели.

Не то чтобы Джек боялся тараканов, но, как и любой нормальный человек, испытывал к ползающим и извивающимся насекомым стойкое отвращение и брезгливость.

— Не смей есть мою кашу, чёртов ублюдок! — Крикнул ему вслед Джек.

— Это моя каша!

Таракану было всё равно и он, конечно же, не отозвался.

— Похоже, тебе тоже жрать нечего, иначе бы не позарился на мой завтрак. — Уже спокойно произнёс Джек и продолжил.

— Ты думаешь, я притронусь к этой еде, после того, как ты своими грязными лапами ходил по ней? Нет уж, ешь её теперь сам.

С этими словами так и не поевший, Джек направился в щитовую.

Так и есть, генератор молчал. Из-за отсутствия топлива, он закономерно заглох, приведя в уныние Джека.

С невесёлыми мыслями он двинулся к выходу, чтобы посмотреть, что твориться на улице.

Лошади при его появлении начали фыркать и бить копытами, по-видимому, приветствуя человека. Он не обратил на это внимания и прошёл мимо.

Когда Джек вышел на улицу и осмотрел окрестности, его настроение совсем сникло.

Дождя уже не было. Хмурые свинцовые тучи висели над самой головой. Холодный ветер задувал под одежду, отчего Джек зябко втянул плечи и засунул руки в широкие карманы потрёпанных брюк.

Но не это огорчило Джека, дело было в другом. Когда он посмотрел вокруг, то сделал вывод, что в ближайшее время не сможет отсюда выбраться, так как на многие мили вокруг, до самого горизонта разлилась вода, затопив всё что можно.

Лишь редкие деревья и кусты торчали из-под воды. Преодолеть всё это пешком было нереально, да и куда он пойдёт, если до ближайшего поселения не меньше пятидесяти миль. Оставалось надеяться на спасателей, либо тупо ждать, когда сойдет вода.

Выходит, он застрял здесь надолго. А спасателей он вряд ли дождётся, ведь законные хозяева ранчо, уже в безопасном месте. По плану, которым руководствуется спасательная служба, здесь никого не должно быть.

Значит, надо дать о себе знать. У меня же есть сотовый! Делов-то, на пять минут. Воодушевлённый Джек вытащил на свет свой айфон последней модели и попытался набрать номер службы спасения.

Но у него ничего не вышло, экран был чёрным. У телефона так некстати, выдохся аккумулятор.

— Замечательно! — не по-доброму усмехнулся Джек, — теперь я ещё и без связи остался. Везёт же мне в последнее время.

В принципе, зарядить аккумулятор, для Джека было не трудно, познания в электричестве, которыми он обладал, позволяли ему это сделать. Для этого ничего сверхъестественного не требовалось. Нужны были просто кое-какие вещи, которые он и отправился искать в гараж.

Джек вознамерился соорудить простенький электрогенератор, для этого ему нужно было найти магнит, кое какие железки и кучу медной проволоки. Он надеялся, что всё это, найдёт в хозяйском гараже.

После непродолжительных поисков так и оказалось. Он нашёл всё, что нужно.

Джек уселся за верстак и начал собирать генератор.

Всё было просто.

К найденному посреди хлама велосипедному ободу он прикрепил пару магнитов, они представляли собой пару ржавых обломков, но это было не важно. Затем, разобрав старый трансформатор, он взял с него достаточное количество медного провода, и намотал его на импровизированную катушку, роль которой играл, небольшой отрезок пластиковой трубки.

Затем укрепил обод на станину, сооружённую из обрезков арматуры. На станину же, укрепил катушку с намотанными на неё медными проводами так, чтобы магниты оказались напротив катушки.

Теперь это дело надо было проверить.

Он взял два оголённых конца проволоки, выходящие из катушки, положил их на язык и крутанул обод.

Он не боялся, что его ударит током, так как знал, что его сила будет не большой, примерно такой, как от простой пальчиковой батарейки.

Джек тут же ощутил слабый удар током, почувствовав на языке, кислый привкус и небольшое жжение.

Ага! Значит, электричество есть.

Но это было ещё не все.

Джек знал, что генератор в первую очередь, вырабатывает переменное напряжение, а для зарядки аккумулятора требовалось постоянное. Но и это, для Джека не было проблемой.

Он отыскал в доме новенький красный радиоприёмник, который, судя по всему, был куплен недавно. И безжалостно его разобрал.

Джек выудил из него нужные радиодетали и, как мог, при отсутствии паяльника, собрал небольшую схемку, к которой и подсоединил свой генератор.

Дело осталось за малым, подсоединить к генератору аккумулятор и что есть мочи крутить обод в течение нескольких часов, чтобы зарядить телефон, хотя бы наполовину.

Джек сделал последние приготовления и вскоре принялся крутить обод, весело посматривая на экран айфона, где наблюдался процесс зарядки.

После пятнадцати минут непрерывного кручения, веселье Джека сменилось измученным выражением лица.

Он уже порядком устал, но не прекращал крутить обод. Нужно было, ещё, как минимум с час, заниматься этим изматывающим делом.

После часа однообразных движений, Джек, наконец, остановился.

Сказать, что он устал, значит, ничего не сказать. Он был просто выжат, а правая рука, которой он крутил колесо, висела плетью и болела в мышцах.

Зато уровень заряда на айфоне увеличился, аж на одну полоску. Что совсем не удивило Джека.

Ведь, генератор был до ужаса примитивным, а его КПД было слишком низким. Слава богу, что вообще хоть что-то зарядилось. Остаётся надеяться, что на один разговор, заряда аккумулятора будет достаточно.

Джек, непослушными пальцами, набрал нужный номер и поднёс аппарат к уху. Но там был лишь звук извещающий, что телефон не может найти сеть.

Джек повторил попытку.

— Ну, давай же, ну!

Но история повторилась.

Тогда Джек, вскочил и побежал на улицу, чтобы найти наиболее высокое место. Но и там его ждало разочарование, телефон, ни в какую, не желал находить сеть.

— Чёртов телефон! — В бешенстве выкрикнул Джек.

Спустя мгновение он вдруг вспомнил, что во время релизов нового айфона, неоднократно звучала критика в отношении недоработанного узла, отвечающего за приём сигнала. Что выражалось в том, что если обычный телефон принимал слабый сигнал, то последний айфон, вообще отказывался его обнаруживать.

Разработчики, в том числе и сам Джек, обещали устранить недоработку и устранили. Но в том-то и дело, что у Джека в руках сейчас была та самая пилотная модель айфона, у которой остался этот недостаток.

Джек понял, что телефон теперь бесполезен и он в сердцах швырнул его оземь. Аппарат разлетелся вдребезги.

Но и этого Джеку показалось мало. Он принялся топтать разрозненные детали, втаптывая их во влажную землю.

Всё было зря, и генератор, и зарядка телефона, от которой он до сих пор не мог пошевелить рукой.

Вообще всё было зря.

Он неудачник.

Джек уселся прямо на голую землю и закрыл лицо руками.

Шериф Пакстон всё ещё находился в клинике, и также остался на ночь, поддерживая старика. Он видел, как потерявшего сознание Таболтона, положили на носилки и увезли в том же направлении, куда недавно отправили его больную жену.

Всё-таки старик не выдержал, подумал, Пакстон. А вот насчёт бампера, я, конечно, сплоховал, надо было раньше думать. Лишние вопросы мне теперь ни к чему, надо обязательно заехать на автосервис, иначе каждый второй будет осведомляться…

— Бедный старина Таболтон, совсем сдал. Но он упёртый, выкарабкается, вот увидите.

Прервал ход мыслей Пакстона, мужчина, стоявший рядом.

Он был в клетчатой фланелевой рубахе, и грубых штанах. Его лицо было красным и обветренным. Типичный фермер, держащий пару акров земли и пребывающий всё свободное время на открытом воздухе.

— Доброй ночи, Фил, — поприветствовал его Пакстон, — ты здесь зачем? Случилось чего?

— Да вот, дочка с лошади упала и ногу сломала, — охотно вступил он в разговор, — наша лошадь испугалась и понесла, вот дочка и не удержалась. Наш врач посоветовал сюда, в Уичиту везти, так как перелом сложный. Сейчас мою крошку доктор осматривает. А я вот тут околачиваюсь.

— Понятно, — Кивнул Пакстон, — сочувствую, что так с дочкой вышло.

— Спасибо, шериф. А что это с Таболтонов случилось?

— У него жена при смерти. Вот он и разволновался. Сердце прихватило.

— Вот оно что. — Фил покачал головой.

— Совсем старика жизнь измучила, — подытожил шериф, — что тут говорить.

— Это уж точно. — Кивнул Фил и задумался.

Некоторое время оба стояли молча, пока шериф не спохватился.

— Извини, Фил, мне пора. Дела ждут.

Шериф приподнял край шляпы в знак прощания и направился к выходу. Пробираясь сквозь толчею, продолжающих прибывать, людей. Такое столпотворение в клинике, говорило о том, что прошедший торнадо пожал неплохую жатву.

Сосредоточенно о чём-то думая, он сел в свою машину и покатил в участок.

Прокатившийся по окрестностям Торнадо, подкинет ему работы ещё надолго. А идущее полным ходом расследование пропажи мальчика заставит его понервничать.

Супруги Фоули, Гарольд и Сара находились у себя в загородном доме, в нескольких милях к югу от Уичиты.

Двухэтажный дом, в котором они жили, был добротным. Построен из камня и дерева, и обнесён живой изгородью. Он обошёлся им в копеечку, но он того стоил.

Чета Фоули, уже несколько часов, ждала приезда сына, но Джек пока не объявлялся.

— Джек тебе не звонил? — Глава семейства, стоявший у окна и наблюдающий, как за стеклом бушует ветер, а дождь льёт, как из ведра, обернулся к жене, ожидая ответа.

— Гарольд, ты и сам прекрасно знаешь, что нет. — Произнесла Сара, сидевшая поодаль в кресле из ротанга. Она задумчиво перелистывала садоводческий журнал, и казалось, кроме цветов её сейчас ничего не волнует.

— Странно всё это, — начал беспокоится мистер Фоули, — он уже должен был позвонить.

— Может быть, телефон потерялся или батарейка села, мало ли чего?

— Не болтай ерунды Сара, если и так, то есть телефоны-автоматы.

— А ты не думал, — возразила Сара, — что в такую погоду, шторм запросто мог оборвать линии связи.

— Да нет, не похоже, — покачал головой Гарольд, — я час назад разговаривал с Кеном, узнавал, как у них дела, так связь была отличной.

— Джек, умный мальчик, не пропадёт. Скорее всего, он где-нибудь задержался и пережидает непогоду. В конце концов, позвони ему сам.

— Если бы всё так было просто. Я уже пытался ему звонит тысячу раз. Его телефон недоступен.

Он не переставал нервно поглаживать рукой свою аккуратную седую причёску. От чего его изящные очки в тонкой оправе, постоянно съезжали на крупный мясистый нос.

— Не волнуйся Гарольд, — успокоила его Сара, — он обязательно даст о себе знать.

Она, наконец, захлопнула журнал.

Гарольд посмотрел на неё.

Она уже в годах, но всё ещё не потеряла свою женскую красоту. Волнистые волосы цвета каштана, обрамляли её красивое лицо, а маленький, задёрнутый кверху нос, до сих пор очаровывал Гарольда, впрочем, из-за него он и влюбился в эту невозмутимую женщину.

— Дай бог, Сара, дай бог.

Сказал Гарольд и отвернулся обратно к окну, по которому ожесточённо барабанил ливень.

Когда Джек, наконец, понял, что он в ловушке и не может вызвать помощь, он смирился со своим положением.

Это временно, успокаивал он себя. Спустя какое-то время, вода обязательно сойдёт, и он выберется отсюда.

В конце концов, он не в таком уж плохом положении. Самое главное, что есть крыша над головой. Правда с электричеством и с едой проблемы. Но если без электричества и можно обойтись, то без еды никуда.

Есть, конечно, куча всякой крупы и от голода он не помрёт, но организм Джека требовал что-то посущественнее, чем злаковые.

Хотелось устроить себе хороший обед. Чтобы на столе дымился прожаренный стейк, чтобы рядом стоял бокал хорошего красного вина, а на десерт, что-нибудь из выпечки его матери, которая пекла замечательные пышные круассаны.

Джеку оставалось только глотать слюнки, думая об этом празднике желудка.

От этих мыслей его отвлёк шум, доносившийся из-за гаража. Там, вовсю, бесновались животные.

— Вот глупые животные, — вслух произнёс Джек, — и чего им спокойно не сидится.

Стоп, вдруг осенило его, да они же, наверное, жрать хотят, как и я, вот и бунтуют.

Джек направился в конюшню, чтобы посмотреть, в чём там дело. Когда он открыл деревянную дверь с ржавыми скрипучими петлями, то долго не решался входить в вонючее помещение, откуда рвались лошади, натягивая свои верёвки, которыми они были привязаны к столбам.

Картина для сугубо городского человека была удручающей. Невыносимая вонь от скопившегося под лошадями навоза била в нос так, что Джек невольно закашлялся от удушающего запаха. А десять пар глаз, бешено смотрящих на него из темноты пугали и не вызывали желания входить внутрь.

В соседнем хлеву было поспокойней, но представшая там картина и запах были не лучше. Две тощие коровы лежали на грязном занавоженном полу, а вокруг них туда-сюда сновали обеспокоенные несушки, во главе которых громче всех орал петух.

— И чем вас всех кормить? — Задал он вопрос.

— Молчите?

Услышав его голос, одна из коров, жалобно замычала, другая тут же присоединилась.

— Ясно! — подытожил Джек, — ясно, что я ни черта не понимаю коровьего языка. И что вы там мне промычали, я понятия не имею.

Коровы, не обращая на его возгласы ни малейшего внимания, продолжали жалобно мычать.

— Что же с вами всеми делать?

Джек развёл руками, пытаясь сообразить, как справится с этой необычной для него ситуацией.

Вспоминая ковбойские вестерны, которые он смотрел в детстве, Джек сделал вывод, что лошадей нужно накормить сеном, об этом свидетельствовала и пара колосков, оставшихся в кормушке.

Нужное сено отыскалось тут же, в амбаре. Перетаскав несколько охапок, он раскидал его кое-как по кормушкам. Тут же возникла и другая проблема — наличие воды. Ведь живность не перестанет орать, если у них в кадках не заплещется вода.

Электричества не было, а значит, не работал и водяной насос, отсюда и отсутствие воды.

Единственное на что ещё надеялся Джек, так это на то, что у насоса будет ручной привод.

Ну и попал же я с этим ранчо, невесело констатировал свое положение Джек. Мало того, что себя надо обеспечить едой и водой, так ещё и о животных надо позаботиться, иначе своими воплями они не дадут ему спокойно переждать непогоду.

Придётся их поить и кормить, пока он здесь, а там глядишь, и подмога подоспеет. Но это когда ещё будет, а возникшие хлопоты надо разруливать уже сейчас и немедленно.

Всё усугублялось тем, что Джек понятия не имел, как всё это нужно делать, ведь он, в конце концов, не фермер, а всего лишь инженер, который привык покупать еду в супермаркетах, а кушать в кафе или в ресторанах.

Так или иначе, возникшие проблемы Джек решал, так, как считал нужным, не особо заботясь о том, что мог сделать что-то не так.

Настал черёд разобраться и с пернатой живностью. С ними оказалось проще.

Джек приволок в хлев мешок крупы и насыпал беспокойным несушкам всё что принёс.

Что тут началось.

Под общее кудахтанье, куры, дорвавшись до корма, отталкивали своих сородичей, лезли на головы, клевали конкурентов. Из-под образовавшейся кучи малы, вздымалась пыль и перья.

Это зрелище, как заметил Джек, было подобно кучке хищных рыбок — пираний, налетевших на свою добычу, в мутных водах реки Амазонки.

Засмотревшись на это бешеное пиршество, Джек и сам почувствовал приступ сильного голода.

— Вот вы тут жрёте и радуетесь, а я, между прочим, с утра не ел.

На его невесёлое замечание никто не ответил. Мол, проблемы это твои, вот сам их и решай.

— А не съесть ли мне одну из вас на ужин? — Вдруг злорадно произнёс он, — а что, не с голоду же мне помирать, в конце концов. Я думаю, ваши хозяева не обидятся, если одна из вас окажется сегодня на моём столе.

Не дождавшись какого-либо ответа, Джек приблизился к беснующейся куче и протянул руку, стараясь ухватить ближайшую несушку.

Не тут-то было.

Глазастая курица извернулась и, кудахча, выскользнула из рук. Остальные, поняв, что на них началась охота, тут же разбежались по углам.

Один только петух остался на месте.

Выпятив грудь и подняв свой малиновый гребешок, он важно перешагивал и угрожающее надвигался на Джека, давая понять, что не даст в обиду своих курочек.

— Тебя мы трогать не будем, — Джек опасливо обходил петуха, — погуляй пока где-нибудь, петушок, а я делом займусь.

Петух свои позиции сдавать явно не собирался и грозно прокудахтав, захлопал крыльями, набрасываясь на неприятеля.

Джек отскочил от драчуна, не забывая об удобном моменте, ухватить, какую-нибудь подвернувшуюся под руку курицу.

Петух не унимался, продолжая наскакивать, и даже пару раз больно клюнул в руку.

— Вот гадёныш, — возмутился Джек, — благодари бога, что я не живодёр, иначе бы прихлопнул тебя в пять минут.

Но петух, не обращал на угрозы никакого внимания. А даже наоборот, удвоил своё рвение, и как заведённый бросался на Джека, стараясь клюнуть в глаза.

Наконец, этот бешеный танец закончился победой Джека. Ему, всё-таки, удалось зацепить одну из несушек.

Ухватив её получше, Джек пулей вылетел из хлева и подальше от разъярённого петуха.

Джек прибежал на кухню, в одной руке он крепко сжимал бедную курочку, а другой шарил по ящикам в поисках ножа.

Найдя обычный кухонный нож, длиной с локоть. Он вдруг остановился. Его осенило, что последние минуты он действовал автоматически, будто зомби, не осознавая своих действий. А вот теперь он опомнился и понял, что не знает, что делать дальше.

Он хочет есть. В руке у него трепыхается курица, в другой руке покоится нож с зелёной пластмассовой рукояткой. Теперь взять себя в руки и попытаться каким-то образом умертвить птицу. Как это интересно делают на фабриках по производству курятины. Может нож, надо воткнуть в сердце…

Хотя, нет… Вспомнил!

Нужно отрубить голову!

Точно!

Джек окинул взглядом кухню, ища глазами разделочную доску.

А вот и она. Висит под шкафчиками.

— Фу… — брезгливо поморщился Джек, — да она плесенью покрылась. Ладно, и так сойдёт.

Положив курицу на доску, Джек заметил, что она уже не пытается вырваться и безропотно ждёт своей участи, моргая своими жёлтыми и мутными зрачками.

На какой-то момент, Джеку стало дурно, но пересилив себя, он занёс нож и с размахом опустил его на тощую птичью шею.

После сильного удара, лезвие ножа вошло в дерево, а куриная голова отскочила под ноги Джеку, оросив доску и пол каплями красной крови. А обезглавленная курица к большому его удивлению, вдруг встала на лапы и, соскочив на кафельный пол, принялась бегать по всей кухне, брызгая повсюду хлеставшей кровью.

Джек ошеломлённо смотрел на это зрелище и хлопал глазами до тех пор, пока курица не упала у его ног, окончательно сдохнув.

Он, опасаясь, что та ещё жива, поддел тушку ногой, но безголовая курица не шелохнулась. Взяв её кончиками пальцев за одну из лапок, Джек бросил её в раковину. Теперь предстояло самое интересное — избавится от перьев и от всего остального.

Нужна была вода.

Джек, ещё не до конца отошедший от недавней картины, спустился в подвал и стал искать насос или что-то на него похожее. В подвале ничего подобного не оказалось. А вот во дворе, и как он раньше не заметил, стояла обычная колонка. Стоило опустить рычаг, и из чугунной трубы текла вода, разбиваясь о бетонную площадку мелкими брызгами.

Неудобно, конечно, что за водой теперь надо ходить во двор, но Джек был благодарен и за это. Он набрал полную кастрюлю воды и притащил её на кухню. Затем стал обдирать с тушки перья. Одно перо, второе, и так до тех пор, пока куриная тушка полностью не избавилась от оперения. Пальцы Джека с непривычки болели и саднили.

Он слышал, что тушку следует выпотрошить, поэтому неумело вспоров курице брюхо, он повредил кишечник, откуда в полость желудка, полилась жёлто-зеленоватая жидкость, разнося по кухне дурной запах. Превозмогая подступившее отвращение, Джек избавился от внутренностей, выкинув их в мусорное ведро, а затем сполоснул курицу в кастрюле с водой и плюхнул её на стол.

Всё, вот теперь её можно было готовить.

Джек демонстративно утёр рукавом лоб и с облегчением вздохнул. Вот оказывается, сколько труда и нервов надо вложить, всего лишь в одну курицу, чтобы она приняла знакомый магазинный вид.

Дальше Джек особо не мудрил. Он развёл огонь в камине и подвесил над пламенем кастрюлю с порубленной на куски курицей.

Он устроился на стуле перед своеобразным очагом и, помешивая своё варево, наблюдал за кипящей водой, вспоминая, как в детстве любил наблюдать, как готовит его мама.

Придя с улицы, красный от мороза и мокрый от налипшего снега, он подолгу мог сидеть у плиты, грея свои руки и смотреть, как бурлит вода, как поднимается вверх густой пар, а в нос бьёт густой аромат маминой стряпни.

А потом, под недовольные крики матери, что он до сих пор не переоделся, убегал в ванную, где скидывал с себя мокрую одежду и залезал в горячую ванну, где тоже любил проводить много времени. Пока его подушечки пальцев, не принимали белый цвет и сморщивались так, что становились похожими на складки шарпея.

Всё это было уже так давно, что Джек с трудом припоминал своё детство, проведённое в пригороде Бостона. Лишь немногие моменты, подобные этим, запечатлелись в его голове.

В юном возрасте он и помыслить не мог, что окажется в роли выживающего на заброшенном ранчо, посреди Канзаса.

Хотя, как и любой ребёнок, мечтал побывать в шкуре Робинзона Крузо, книжку про которого он случайно нашёл на книжной распродаже.

Кто же тогда знал, что робкие детские мечты могут воплотиться в то, что с ним сейчас случилось.

Тут Джек с улыбкой на губах, вспомнил одно мудрое изречение: «Будьте осторожны в своих желаниях, они имеют свойство сбываться».

Эту ночь Джек спал беспокойным сном. Ему снилось, как он в роли Робинзона Круза носился на слоне, по клочку суши, в бескрайнем океане. А потом слон, голосом отца сказал ему:

— Говорил ведь я тебе, что не надо было ехать, а ты не послушался. Теперь видишь, куда ты попал?

— Но я же думал, что всё обойдётся. — Оправдывался Джек, недоумевая, что разговаривает с отцом, выглядевшим, как обычный слон.

— Ты должен покаяться.

— В чём покаяться, отец?

— Это ты должен решить сам.

— Но я понятия не имею, о чём ты говоришь?

— Придёт время, и ты поймёшь.

— Отец! К чему все эти загадки, что ты имеешь в виду?

Но слон-отец уже не отвечал и шёл прямо в воду.

— Стой! Ты куда? Я же утону! Я не умею плавать!

Но животное упорно шло вперёд, не обращая на Джека внимания, пока он не оказался по горло в воде.

Джек в ужасе стал бить руками о воду, пытаясь удержаться на плаву, слон куда-то исчез, Джек стал захлёбываться, заметив при этом, что вкус у воды какой-то необычный и похож на куриный бульон.

Из небытия Джефри очнулся от пронзительной сирены, которую издавала карета скорой помощи, пронёсшаяся за окнами.

Он медленно открыл глаза, уставив свой помутневший взгляд в потолок. Судя по свету из окна, на улице был день.

Какое сегодня число и сколько он тут пролежал?

Немного повернул голову, оглядывая помещение и пытаясь сообразить, где он находится. По-видимому, он лежал в обычной больничной палате.

Джефри вдруг вспомнил, как он здесь оказался. Ему стало плохо, вот его и уложили в койку.

Тут его сердце учащённо забилось, а пальцы рук сжали простыни.

Справа от него на такой же кровати лежала женщина, и он её узнал, это была его жена.

В обрамлении многочисленных трубок. Её глаза были закрыты, а грудь тяжело вздымалась.

— Тиффани!

Прохрипел он. Но жена не отзывалась.

— Тиффани! Ты слышишь меня?

Молчание.

Наверное, она спит, подумал Джефри.

Как она сейчас?

Джефри вспомнил последний разговор с доктором, который посоветовал отключить систему жизнеобеспечения, поддерживающую её жену. На глаза выступили слёзы, благо никто не видит и можно дать себе слабину. Джефри почувствовал, как ему стало грустно и одиноко. Теперь он совсем один.

Спустя некоторое время, Таболтон понял, что нестерпимо хочет в туалет, и он судорожно стал искать рукой кнопку вызова.

Через минуту в палату вошла медсестра средних лет.

Улыбаясь, она подошла к старику.

— Добрый день, мистер Джефри, вижу, вы проснулись. Вам что-то нужно?

— Да пожалуй, что нужно.

Медсестра понимающе кивнула и помогла встать Таболтону на ноги и отвела его в ванную комнату, находившуюся здесь же.

Когда медсестра вновь уложила Джефри на койку, старик спросил.

— Сколько я здесь прохлаждаюсь?

— Уже второй день, — улыбнулась медсестра, — скоро вы вновь будете, как огурчик.

— А что с моей женой, — Таболтон кивнул на соседнюю койку, — она в порядке?

— Боюсь, я не в курсе, — Ушла девушка от ответа, и добавила, — я только сегодня вышла на дежурство. Но могу позвать лечащего врача, мистера Тэннанта.

— Да, да! Будьте добры позовите его.

Девушка вышла из палаты, а через пару минут, Джефри увидел входящего доктора, Мистер Тэннант, был по-прежнему уставшим. В мятом белом халате, поверх рубашки фиолетового цвета.

С озабоченным видом, он приблизился к Таболтону.

— Добрый день мистер Таболтон.

— Добрый день… Насколько всё плохо? — Таболтон посмотрел в ту сторону, где лежала Тиффани.

— Ваша жена сейчас в коме, — аккуратно начал доктор Тэннант, опасаясь, как бы старик вновь не сдал, — как я вам уже говорил, операция на мозге невозможна. Опухоль слишком разрослась, чтобы её оперировать. Всё что мы сейчас можем сделать, это только поддерживать её жизненные показатели. Мы подключили её к аппарату искусственного дыхания, так как дышать самостоятельно она уже не в силах. И мне очень жаль это говорить, но то, сколько она пробудет в таком состоянии, зависит исключительно от вас, мистер Таболтон. Вы можете дать согласие на отключение аппарата, либо нет. Во втором случае, она будет под постоянным наблюдением наших врачей, и вы сможете быть с ней столько, сколько считаете нужным, но вряд ли она уже придёт в себя.

Таболтон молчал, а что говорить, если всё и так ясно. От него требуют ответа, да или нет. Отключать или не отключать. Оставить ей хоть и такую бессознательную, но всё жизнь или избавить её от мучений и отпустить в лучший мир.

Как тяжело сделать такой выбор, по отношению к человеку, которого любишь и не хочешь отпускать, с которым провёл бок о бок, практически всю жизнь.

— Я вас понял, мистер Тэннант, — вздохнул Таболтон, прервав своё молчание, — дайте мне время собраться с мыслями и всё обдумать.

— Конечно, конечно, мистер Таболтон. Мы вас не торопим. Теперь, прошу вас извинить, если у вас ко мне больше нет вопросов, то я покину вас. Знаете ли, после прошедшего урагана, столько работы…

— Спасибо, доктор. Вопросов у меня больше нет.

— Поправляйтесь, мистер Таболтон.

Доктор вежливо улыбнулся и исчез за дверью, оставив Джефри наедине со своими мыслями.

Как это ни печально, но Таболтон понимал, что надо дать согласие на отключение. Просто взять и отпустить. Подарить своей жене долгожданную свободу от бесконечных болей, которые сопровождали её в последнее время. И, в конце концов, поставить точку, не оттягивая трагичного финала, так как рано или поздно это всё равно придётся сделать. Так лучше сейчас, чем потом.

Но, когда он поворачивал голову в её сторону. Сердце невольно сжималось и хотелось верить, что она поправиться. Вот она лежит перед ним, пока ещё живая. Её лицо спокойно, а дыхание умиротворённое, если отбросить те звуки, которые производил аппарат, вгоняя в её лёгкие кислородную смесь.

Смотря на неё, будто спящую, у него рука не поднималась, сделать то, чего от него просили. А вдруг, это ошибка, а вдруг пройдёт время, и она очнётся и снова будет с ним разговаривать, и снова будет улыбаться.

Это невыносимо, решать за тех, кого любишь. Одобрят они твой выбор или нет. Будет ли это правильным шагом или заблуждением.

Наверное, правильно всё-таки дать согласие на отключение, подытожил свои нелёгкие размышления Таболтон.

Скорее всего, Тиффани бы согласилась с его выбором, всецело ему доверяя. И сама бы попросила его об этом, если бы смогла.