"Мир, где меня ждут." - читать интересную книгу автора (Дементьева Марина)

Глава пятая. Боль потерь

Учатся у тех, кого любят. (И. Гете)

Ученик никогда не превзойдет учителя,

если видит в нем образец, а не соперника.

(В. Г. Белинский)

Тревога — печальная мысль, не

имеющая под собой разумного основания.

(Платон)

Отчаяние — ад в душе, прежде низведения

души в ад. (Иоанн Златоуст)

Наспех слепленный холодный комочек пролетел прямо над головой и с глухим шлепком впечатался в каменную стену за спиной. Демиан сгреб в ладонь пригоршню мокрого снега и, почти не целясь, швырнул в Трея. Замешкавшись в раздумье, от какого снежка уворачиваться, Трей схлопотал и от Демиана, и от К`ерни одновременно. Под взрывы веселого мальчишеского хохота парень отмаргивался от холодных хлопьев, угодивших ему в лицо, попутно смешно подпрыгивая, пытаясь вытрясти снежок, попавший за шиворот. Пока Трей вынужден был выбыть из игры, вся веселая компания принялась дружно обстреливать снежными снарядами Демиана, который без особых усилий неизменно уворачивался. Под конец он с разбегу влетел в самую гущу мальчишек, сбив их с ног, и весело визжащий и хохочущий многорукий и многоногий клубок резво покатился вниз по крутому спуску, врезавшись в итоге в гигантских размеров сугроб.

— Трей! Демиан! — раздался знакомый недовольный голос, но за строгим тоном друзья безошибочно расслышали веселые добродушные нотки — учитель на них не сердился.

Демиан принялся выбираться из устроенной им же самим беспорядочной свалки, но выпутаться из хитрого переплетения рук и ног оказалось не так-то просто. Рядом раздалось пыхтение, и раскрасневшийся Трей, потерявший в схватке рукавицы, сумел наконец подняться на ноги. Перед ними застыл, сложив руки на груди, мастер Коган, обводя потрепанных учеников ледяным взглядом остужающих серых глаз. Позади раздавались приглушенные смешки и возня, но друзья стойко молчали. Трей зябко ежился, поводя плечами — несносный снежок растаял и стекал по горячей спине обжигающе-холодными ручейками, Демиан морщился и тер рукой глаза — на длинных ресницах застыли небольшие сосульки. Отчаянно дуя на покрасневшие пальцы, Трей осторожно и лукаво взглянул на учителя, Демиан мужественно сохранял невозмутимость, отряхивая заснеженные вихры и представляя себе, какие пугала они с другом сейчас из себя представляют. Мастер Коган, как и ожидалось, долго не выдержал, в серых глазах заплясали совсем не злые хитрые искорки. Безнадежно вздохнув, учитель принялся устало отчитывать своих непутевых учеников.

— Просто никакого терпения на вас двоих не напасешься. Ищу вас по всему Замку, все подвалы облазил, нарвался на гнездо граллов, не пойму даже, откуда эта дрянь там только взялась… А вы тут прохлаждаетесь, вместо того, чтобы, как все нормальные люди, сидеть на занятиях. У всех ученики как ученики, так за что же мне достались такие оболтусы?! Ну, и на кого вы теперь похожи? Сугробы обледенелые… Что, детство продолжается? Демиан, тебе тринадцать, а тебе, Трей, скоро уже четырнадцать. Так чего вы ведете себя как несознательные малыши? Куда вы унеслись? Как вы вообще сумели выбраться из Замка?

— Мастер Коган, мы же недалеко ушли, — тихонько вставил Трей. — Только до Ворот…

— «Недалеко»! После вашей безумной выходки я могу решить всё, что угодно! Чудо еще, что для вас всё так удачно закончилось. Я надеялся, что вы извлечете из этого хоть какой-нибудь урок. Безнадёжно… Ладно, с кем я разговариваю. Ну, чего ухмыляетесь? Знаете — учитель поворчит, поворчит да и отвяжется. Эх, запереть бы вас этак на пару деньков в подземелье, живо бы прекратили безобразничать, а то жизнь, как я погляжу, ничему вас не научила. Чего стоим? Ждем кого-то? Веселье закончилось! Бегом в Замок, там будут из вас, балбесов, нормальных людей делать. Сейчас познакомитесь с одним человеком, мастером фехтования… И нечего такие изумленные глаза делать, Трей! Пора уже, вон какие вымахали, а всё ерундой занимаетесь, не век же вам снежками перебрасываться! Да, и не забудьте привести себя в человеческий вид, а то на вас страшно смотреть. Хотите опозорить своего учителя, чучела огородные? Всё, свободны… Эх!

Парни, весело переглянувшись, вихрем сорвались с места и наперегонки помчались в Замок. Мастер Коган только покачал головой, смотря им вслед. «Вон какие выросли за эти шесть лет — высокие, плечистые, ясноглазые. И когда успели так измениться? Растут, растут мои мальчишки… Да уже и не мальчишки они вовсе. Глазом не успею моргнуть, как станут взрослыми мужчинами, сильными, смелыми, красивыми. Что их ждет впереди? Может, гибель? А что тогда со мной будет? Как же я успел за эти годы к ним привязаться, полюбить…»

— М-да, похоже, конец пришел нашему с тобой безоблачному существованию, — угрюмо констатировал Трей, влезая в чистую рубаху. — Этот новоявленный учитель наверняка будет нас гонять, как проклятых.

— Да ладно тебе, — усмехнулся Демиан. Он сидел на подоконнике, покачивая ногой, и задумчиво смотрел на то, как за окном кружатся и танцуют снежинки. — Мастер Коган прав: хватит ерундой заниматься. А то привыкли уже бездельничать. Лично я жду, не дождусь, когда можно будет хорошенько подраться.

— По-моему, ты и так здорово умеешь драться, безо всяких особых занятий, — заметил Трей. — Кстати, кто тебя учил?

— Никто не учил, жизнь научила, — хмыкнул Демиан, нехотя спрыгивая с подоконника. Зима за окном не отпускала, манила к себе. Раньше он не замечал за собой такой странной любви к гармонии холода и снега. К чему бы? — Да ерунда всё это, по сути. Я же дерусь не по правилам. А нас будут обучать технике настоящего боя.

— «Не по правилам»… Да кому они нужны, эти правила? Мы столкнемся с таким противником, у которого никаких правил нет в принципе. Так какого нарлага нам их учить?

— Какие речи, Трей! Раньше они тебе были несвойственны.

— С кем поведешься… — махнул рукой друг. — Ладно, пошли. Надеюсь, этот пришлый мастер будет не на нас отрабатывать свои удары.

— Магистр был бы просто счастлив.

— Скорей бы уж Обряд! — простонал Трей. — Свобода, свобода! Делай всё, что душе угодно!

— Ничего не перепутал? Это теперь у нас есть свобода, пусть она и ограничена стенами Замка. А потом Обряд свяжет нас по рукам и ногам. То нельзя, это невозможно, а за это и вовсе… Жизни не рад будешь.

— Тоска-а… Кажется, пришли.

Из-за неплотно прикрытой двери учебной комнаты раздавались голоса. Демиан уверенно распахнул створки и вошел внутрь. Мастер Коган, стоящий рядом с незнакомым, еще молодым мужчиной среднего роста, украдкой показал ученикам кулак. Демиан невозмутимо закрыл за собой дверь.

— Простите, мы опоздали.

Незнакомец обернулся, губы тронула немного рассеянная приветливая улыбка, но от взгляда Демиана не укрылось, что карие глаза остались непроницаемо спокойными. Оценивающими.

— Это ваши ученики, мастер Коган? — поинтересовался фехтовальщик.

— Да, это — мои ученики, — недовольно взглянул на друзей волшебник. — Ужасные разгильдяи, как вы сами наверняка успели заметить. Надеюсь, что со временем они изменятся в лучшую сторону. Хотя они, признаться, крайне редко оправдывают эту надежду.

— Ну, меня это не касается. Главное, чтобы молодые люди посещали мои уроки. Мое дело обучить их боевому искусству.

— Хорошо. Тогда я оставлю вас наедине с ребятами. Встретимся позже. — Учитель направился к выходу, попутно наградив учеников предупреждающим взглядом.

— Итак, я мэтр[21] Сорг`еан. Ваши имена я выучу позже, если их обладатели, конечно, того заслуживают. — Располагающая, казалось бы, улыбка мэтра держала на расстоянии. Демиан усмехнулся про себя. Новый учитель ему решительно нравился. За этим человеком чувствовалась уверенная сила и внутреннее спокойствие.

— Разбейтесь на пары, — невозмутимо продолжал учитель.

Ребята, приглушенно переговариваясь, собирались в группки по двое. Трей, с кислой миной на лице, встал рядом с другом.

— Отлично, — кивнул мэтр Соргеан. — А теперь пусть каждый возьмет в руки одну из тех палок, что лежат в углу. Для вас это мечи, так что убедительная просьба не хитрить и не пытаться хватать палку противника голыми руками. В реальном бою вы бы просто остались без пальцев, вот и всё, чего этим можно добиться.

Демиан, усмехнувшись, телекинезом отправил тренировочный «меч» прямо себе в руки. Взвесил гладко обтесанное оружие в ладони и повернулся к другу.

Трей с ненавистью уставился на собственную палку.

— Чего ты ее гипнотизируешь? — улыбнулся Демиан. — Между прочим, теперь это твой союзник.

— Готовы? — раздался голос учителя. — А теперь нападайте друг на друга, а я на вас посмотрю.

— То есть как, нападайте? — опешил Трей. — А приемы? А обучение? А всякие там захваты, атаки, выпады, контрудары и защиты?

— Какие тебе нужны приемы? — пожал плечами Демиан. — Учитель же сказал, что хочет сперва посмотреть, чего мы стоим. Ты же сам говорил, что эти правила ни к чему.

— Мало ли что я говорил… — пробормотал Трей.

Кругом наступила настоящая неразбериха. Ребята неуверенно замахивались друг на друга, так же неуверенно старались отразить неумелые удары. Вопреки предупреждению учителя, многие пытались выхватить у соперника палку, забывая, что безобидный кусок дерева символизирует собой настоящее боевое оружие. Мэтр Соргеан, прислонившись спиной к стене, созерцал «поле битвы». Улыбка к тому времени уже успела сползти с его лица. Демиан едва не расхохотался.

— Всё! Хватит! — крикнул мэтр Соргеан. — Довольно! — Ребята устало переводили дыхание, с огромным облегчением прекращая эту непонятную потасовку.

— Признаться, я ожидал… несколько лучших результатов. Ну, что ж, моя задача обучить вас тому, что я сам умею, и я намерен выполнить свое предназначение. Я посмотрел и увидел ваши на сегодняшний день результаты. Хочется задать вам один вопрос. Ребята, вы что, никогда не дрались? Почему вас смущает то обстоятельство, что рядом друг? Сейчас это дружеский поединок, а что будет завтра? Вот ты, как твое имя?

Демиан с удивлением понял, что обращаются к нему.

— Демиан, мэтр. — Брови Соргеана поползли вверх, едва он услышал весьма экзотичное имя своего нового ученика, но глупых вопросов мечник задавать не стал, за что огромное ему спасибо.

— Подойди сюда, Демиан. Будешь мне помогать. А вы все смотрите внимательно. Я буду объяснять и показывать удары, а вы должны их запоминать и повторять. Для начала самое простое. Сперва медленно…

Следующие несколько часов Демиан только и делал, что отражал удары и нападал, нападал и снова отражал. Ровный голос мэтра Соргеана, быстро сменяющие друг друга названия захватов, ударов и контрударов. Четкий ритм, гармония с собственным телом, осознание и осмысление приемов, вместо слепого, необдуманного подражания. Ему это нравилось и казалось, будто он уже всю жизнь знал эти выверенные многими поколениями воинов движения, сам был одним из них или всеми сразу. И так не хотелось уходить, когда учитель сказал:

— На сегодня хватит. Все свободны. — Повернулся к Демиану и улыбнулся: — Благодарю за помощь, Демиан. Из тебя выйдет, пожалуй, большой толк.

— Вам спасибо, учитель, — в свою очередь улыбнулся волшебник и уже пошел было к расстроенному Трею, но Соргеан внезапно остановил его.

— Послушай, Демиан… Быть может, это глупость, но… Я случайно не встречался с твоим отцом?

— Вряд ли, — пожал плечами парень. — Мой отец погиб еще до моего рождения.

— Вот как… — задумчиво протянул учитель. — Извини, я лезу не в свое дело, но кем он был?

— Моряком. Я из Кри, это маленькая деревушка на берегу Верес.

— Ну, что ж… Значит, я ошибся. Ступай. Просто очень уж мне твое лицо знакомо…

— Как дела, Трей? — между прочим поинтересовался Демиан у друга.

— Мои удары не сможет отразить только слепой или парализованный противник, — мрачно откликнулся Трей. — А еще лучше — то и другое вместе.

— Да брось ты! Научишься еще.

— О чем это он тебя спрашивал?

— Об отце. Сказал, что ему мое лицо знакомо.

— Может, он и вправду знал твоего отца? — неуверенно предположил Трей.

— Откуда? Вряд ли мэтр Соргеан бывал в нашей дыре.

— Наверное, тебе виднее, — не стал спорить друг. — Куда мы теперь?

— Учить Чары Отражения[22]. Забыл?

— Ой, демон… Ладно, пошли.

— Лови! — крикнул мэтр Соргеан и длинный узкий меч, таинственно блеснув в свете пламени множества свечей, оказался в ладони Демиана. Юный волшебник поудобнее перехватил рукоять; ему нравилось это ощущение, ставшее уже привычным, — присутствие оружия в руках. Легкий наклон головы в знак доверия и уважения, и танец, чарующий, завораживающий, грозный в своей суровой красоте. Десятки глаз, не отрываясь, восхищенно следили за поединком учителя и ученика, но Демиану было не до того. Полнейшая концентрация, выверенность, четкость движений; малейшая ошибка, мгновенное замешательство — и учитель заметит эту оплошность и не замедлит воспользоваться ею. Демиан давал себе отчет в том, с кем сражается.

Весь огромный мир, вся Вселенная сузились для него до невероятных пределов. Границами ее стали меч в руке, меч мэтра Соргеана, каменные плиты под ногами. В висках гулким эхом отдавались удары сердца, неровное, замирающее дыхание. Все его чувства, простое человеческое и сверхъестественное колдовское восприятие обострились до наивысшей степени, и все свои возможности Демиан мобилизовал в этом поединке. Он твердо знал, чувствовал, что выйдет из него победителем, хоть и не понимал, откуда взялась эта уверенность. Нет, в нем не было ни злобы, ни жажды славы, вообще никаких чувств, которые могли бы потревожить его спокойствие. Одна только безграничная сосредоточенность, жесткий контроль над своими движениями. Не было и мыслей, не только содержащих в себе какие-либо эмоции, а вообще никаких. Демиан сражался, не задумываясь, полностью доверившись своим инстинктам, своему мастерству, доведенному уже до уровня рефлексов. Ему уже не требовалось просчитывать наперед свои ходы, натренированное тело само знало, что нужно, а что нельзя делать. Сам мэтр Соргеан говорил своему лучшему ученику: «В бою освободи разум от ненужных мыслей. Пусть ни гнев, ни отчаяние, ни страх не сковывают твои движения. Сбрось с себя плен человеческих слабостей. Эмоции — плохие советчики в схватке. Они могут привести к гибели, а не к победе». Демиан хорошо запомнил этот урок.

Молодой волшебник не знал, сколько времени продолжается этот поединок. Время текло для него по-особому. Меч в руке давно уже был не чужеродным телом, а его продолжением, действующим сообща с ним. Демиан не позволил себе ни единой ошибки, оружие противника не могло найти брешь в его обороне, и учитель с учеником настороженно кружили друг около друга, бесшумно переступая по каменным плитам. Непроницаемые лица, холодные, внимательные глаза. Казалось, что в центре полутемного зала двигались уже не люди, а сильные, уверенные в своей силе хищники, напряженные до предела, готовые к прыжку.

Никто не заметил, как это случилось. Просто мэтр Соргеан попытался достать Демиана, но ему это не удалось, противник в последний момент успел уйти от удара. А потом сработал инстинкт. Демиан выбросил руку вперед и вверх, воспользовавшись тем, что защита соперника ослабела на какую-то долю секунды. Всего на миг, но Демиану вполне хватило этого мига. Один из них наконец совершил ошибку.

По залу, словно внезапно налетевший ветер, пронесся изумленный вздох. Кончик клинка Демиана затрепетал, остановившись на расстоянии полу-дюйма от шеи мэтра Соргеана. Учитель не успел ответить на выпад ученика. Сила превзошла другую силу.

Соргеан медленно опустил глаза на замершее у его горла оружие, как бы не веря, что всё это действительно реально. Демиан оставался совершенно спокойным, пронзительные черные глаза встретились со взглядом побежденного наставника.

— Вы убиты, учитель, — эти слова были сказаны тихо и просто, но их услышали все, и они потрясли всех, кто их услышал. На минуту повисло тяжелое молчание, раздавалось только неровное прерывистое дыхание поединщиков. Вдруг на лице мэтра Соргеана появилась широкая улыбка. Демиан удивленно посмотрел на учителя и опустил меч. Мастер фехтования вложил свое оружие в ножны и неожиданно расхохотался, весело, от всей души.

— Мэтр Соргеан? — неуверенно позвал Трей. Наставник, сделав над собой усилие, перестал хохотать и встал, скрестив руки на груди, не прекращая улыбаться. Он тяжело переводил дыхание, внимательно смотря на Демиана смеющимися карими глазами.

— Хотите узнать, что со мной? — спросил Соргеан. — Это выглядит странно, не правда ли? Возможно, вы правы, но я ничего не могу поделать с собой. Вы уж поверьте, у меня есть причина для подобного поведения. Демиан! Сынок! Сейчас я просто счастлив, и это благодаря тебе. Ты даже не представляешь, как это великолепно, когда ученик превосходит своего учителя! Сегодня ты меня превзошел, и, что сказать… Я горжусь тобой! Ты хорошо запомнил мои уроки и показал на деле, чего ты стоишь. Я счастлив тем, что учил тебя. На этом моя миссия завершена.

— О чём вы говорите? — воскликнул Демиан. — Как — завершена?

— Мне больше нечему тебя учить, Демиан, — мягко улыбнулся мэтр Соргеан. — Я сделал всё, что мог, научил тебя всему, что знаю и умею сам. Удачи тебе, Демиан. Да будет Хозяйка к тебе благосклонна. — Мэтр Соргеан кивнул потрясенному ученику и, не спеша, пошел прочь из зала. Остальные, негромко переговариваясь между собой, последовали его примеру. Медленно оплывали зажженные свечи, колеблющееся пламя до неузнаваемости искажало очертания знакомых предметов. Демиан молча стоял посреди зала, и искры огня плясали в глубине его темных глаз. Трей неслышно подошел к другу.

— Это было здорово, Дем, — тихо произнес он. — Просто волшебство какое-то.

Демиан не отвечал. Трей осторожно положил руку ему на плечо.

— Что с тобой, Дем? Я бы понял, если бы ты проиграл…

— Дело не в этом, Трей. — Демиан, словно завороженный, не отрываясь, смотрел на пламя.

— В чём тогда?

Волшебник только пожал плечами. Оба замерли, отрешенно наблюдая за тем, как отдают свой последний свет огарки и быстро умирают, опадая обжигающими каплями на холодные плиты. Как капли застывают прозрачной смолой. Каждый думал о своем и, вместе с тем, об общем.

— Трей, ты никогда раньше не задумывался о том, что будет с тобой потом, после Обряда?

— Да нет, как-то не приходилось. А ты?

— Съезжу в Кри, узнаю, как там дед. Все-таки, единственный родной человек в целом мире. Ну, кроме тебя с мастером Коганом, конечно.

— И я с тобой. Посмотрю хоть на эту твою Кри.

— Ты немногое потеряешь, если не посмотришь, — пошутил Демиан, но тут же переменил тон. — А ты разве сам никуда не поедешь? Не хочешь повстречаться с близкими? Все-таки, почти десять лет прошло.

— Да не с кем мне встречаться, Демиан, — хмуро ответил Трей. — Никого нет. Вот такие мы с тобой бездомные.

— При нашей участи так даже лучше, — усмехнулся Демиан. — Не будешь мучиться мыслью о том, как там будут жить родные, когда тебя, не ровен час, какая-нибудь темная тварь к праотцам отправит.

— А что, пожалуй, ты прав, — рассмеялся друг. — Ладно, хватит о смерти рассуждать, раньше, чем Хозяйка назначит, никто не умрет.

— Тоже верно, — вздохнул Демиан. Со странной, как бы ноющей тоской оглянулся на умирающее пламя…

Обряд живо напомнил молодым волшебникам уже основательно подзабытую Церемонию Принятия. Но многое и изменилось, в особенности в них самих. Они стали старше, многое узнали и давно взяли себе за привычку никогда ничему не удивляться. Но почему же тогда так перехватывает дыхание и нельзя унять тревожную дробь сердца?

Демиан молча стоял в толпе взволнованных магов. Из-под низко надвинутого черного капюшона недобро сверкнул быстрый взгляд глаз, темных, как самый непроглядный мрак Антариеса. Высокий прямой человек с ястребиным носом и глазами, углями горящими на презрительно-непроницаемом темном лице сидел на Серебряном Престоле. Демиан видел, как хищно впились в резные подлокотники его костистые скрюченные пальцы. Волшебник заставил себя отвести взгляд. В голове стоял непонятный гул, мысли путались, как тогда, пять лет назад, в ночь, едва не ставшую для него последней. Сознание раздваивалось, он словно уже переживал этот день, словно чувствовал когда-то раньше, как тяжелые цепи произнесенных им клятв пригибают к земле, не дают свободно вздохнуть. Настойчивое гнетущее сожаление не давало ему покоя. «Что я сделал не так? Что?» Но не было никакого ответа, не было и облегчения. «Неужели это от того, что я сам навязал себе эти ограничения? Добровольно лишил себя свободы? Но что мне оставалось делать? Я — маг! У меня нет свободы, даже жизнью своей я не волен распоряжаться!» «Уж очень ты своенравный, Демиан!» — сказал ему как-то мастер Грайлин, укоризненно качая седой головой. Старый волшебник, похоже, был опечален и обеспокоен этим поистине прискорбным фактом. Что поделать, именно это качество во многом было определяющим в характере юного ученика мастера Когана. «Ну почему ты не поклонился перед мэтром Св`ерусом? — безнадежным тоном вопрошал учитель. — Голова же у тебя при этом не отвалится!» Демиан и сам не знал, почему. Просто не мог заставить себя гнуть спину, следуя только общему примеру или указаниям наставников. Что-то внутри него отчаянно сопротивлялось, не позволяло поступать против своей гордости. «Назад дороги нет, — твердо сказал себе волшебник, и дышать словно стало легче. — У меня теперь только один путь. И в нем нет места сожалениям… "

Два всадника набежавшими смерчами пронеслись по заброшенной глухой дороге. Сначала появились две черные точки в мутном облаке, затем точки стали быстро расти, и вот уже два человека верхом на быстрых бешеных лошадях скачут в серой дорожной пыли. За плечами всадников, словно черные крылья, развевались по ветру черные плащи, не оставляя селянам никакого сомнения в том, что к ним пожаловали именно волшебники, а точнее — боевые маги. В последний раз подобное произошло ровно десять лет назад, когда телларионский колдун приехал забрать Радекова внучка, ну а до того — и вовсе не вспомнишь. Всадники попридержали коней, перешедших с галопа на шаг. Теперь волшебников можно было рассмотреть. Оба — совсем еще молодые, примерно одного возраста, в запыленных плащах, с мечами в ножнах за спиной, красивые, но совсем непохожие друг на друга. Первый — с пшеничного цвета кудрями, веселыми голубыми глазами, рассеянной улыбкой на губах, он с любопытством оглядывался по сторонам, совсем по-мальчишески крутя головой. Второй — черноволосый, с прямым пронзительным взглядом удивительно-темных глаз на холодном неулыбчивом лице.

— Чем вам помочь, господа волшебники? Спрашивайте, мы вам всё скажем, — затарахтела, не дожидаясь, пока незнакомцы сами заговорят и зададут вопрос, толстая неприятная старуха. Брошенный на нее странный взгляд нечеловеческих глаз заставил поперхнуться словами.

— Где Радек, Мана? — неожиданно задал вопрос молодой колдун. Старуха в ужасе вытаращила на пришельца глаза, ее пальцы сами чертили в воздухе знак Хозяйки, изгоняющий злую силу. Парень словно бы не заметил этого и спросил уже настойчивее: — Ответь мне! Он жив?

— Да, жив, — задыхающимся голосом просипела Мана, продолжая со страхом пялиться на волшебника, невесть откуда узнавшего ее имя. — Он там. — Рука ее слабо махнула куда-то в сторону. Демиан проследил по этому направлению взглядом и безошибочно выделил из испуганной стайки маленьких приземистых домиков до боли знакомую полуразвалившуюся хибарку, пригнувшуюся уже к самой земле. Еще немного, и она вовсе рухнет, так и дедушка… Демиан подавил тяжелый вздох. «Некому дом поправить. Видно, совсем дела плохи…»

— Радек! — закричала Мана. В ее голосе послышались рабские, испуганные нотки. — Радек! Тута к тебе приехали! — У Демиана замерло сердце, когда дверь ветхого домика распахнулась, и на пороге появилась сухонькая старческая фигурка. Все до единого обитатели Кри с изумлением смотрели на то, как молодой маг ловко соскочил с коня и бросился к застывшему Радеку.

— Дедушка, — замирающим голосом прошептал Демиан, — ты меня не узнаешь?

Радек пытливо всматривался в волевое красивое лицо и не узнавал в этом высоком сильном человеке своего внука. Он едва ли не каждую ночь снился одинокому старику, сотни раз, улыбаясь, возвращался домой, но всегда виделся Радеку все таким же мальчишкой, каким он его помнил и любил, а сейчас перед ним стоял уже почти что взрослый мужчина, широкоплечий, с мечом в ножнах, с серьезным взглядом черных глаз, — единственное, что напоминало в нем о маленьком Деми. «Сколько ему сейчас? — думал старик, все еще не в силах прийти в себя. — Семнадцать? Восемнадцать? Никак не больше…» Выглядел молодой маг гораздо старше своих лет. Радек молчал и злился сам на себя: так долго он ждал этого момента, думал о нем едва ли не каждую секунду, и вот прекрасный день настал, а он не может сказать ни слова, не может поверить в то, что это действительно происходит с ним.

— Деми… Мальчик мой, — пробормотал старик сквозь слезы и горячо обнял молодого волшебника. — Неужели ты вернулся!.. Как же я долго тебя ждал…

— Спасибо, дедушка, — улыбнулся Демиан.

— За что? — удивился Радек.

— За то, что дождался меня…

— Я же тебе обещал.

— Действительно…

Демиан обернулся. Рядом стоял, держа коней в поводу, немного смущенный Трей. Он и рад был за друга, и удивился этой сцене, этим далеко не свойственным его вечно сдержанному и уравновешенному другу чувствам. И зависть была, пусть и не хотелось в этом признаваться даже самому себе. Его-то самого никто и нигде не ждет…

— Это мой друг, Трей, — с улыбкой представил его Демиан. — Мы с ним теперь вроде как братья.

— По крови, — усмехнулся Трей.

— Это точно, — кивнул друг.

— Ой, да что мы здесь стоим, — спохватился вдруг Радек. — Вы же наверняка устали оба после такой дальней дороги. Пошли, Деми, и друга своего зови.

— Спасибо вам, — поблагодарил старика Трей.

Демиану пришлось пригнуться, входя в покосившуюся избушку, чтобы не стукнуться головой о притолоку. Странно, ведь когда-то он запросто вбегал домой без риска набить себе шишек. Позади раздался глухой удар, а затем виртуозная трехэтажная ругань — зазевавшийся Трей явно не вписался в дверной проем. Молодой волшебник улыбнулся, представив физиономию друга. Парень вошел в комнатку, держась рукой за голову, с недовольной миной на лице.

— Чего ухмыляешься? — проворчал друг. — У меня теперь во-от такая шишка будет.

— Здесь тебе не телларионские залы, — усмехнулся Демиан. — Ничего страшного, нам с тобой не привыкать. Так что не стони.

— Угу. Не привыкать.

— Есть хотите? — раздался голос Радека из-за старой рогожи, выполняющей функцию двери в соседнее помещение, служившее главным образом кухней. — Проголодались, небось?

— Не откажемся, — бодро откликнулся Трей. Занавеска откинулась, и на пороге появился сам Радек с посудой в руках.

— Только чем же мне вас кормить-то? — озадаченно произнес старик, и виновато улыбнулся. — Вы же, поди, привыкли к разным там разносолам… А у меня тут все по-простому… Чем богаты, как говорится…

— Да брось, дед, — ухмыльнулся Демиан. — Скажешь тоже. Что мы с Треем — коронованные особы? Тащи всё, что есть, а то мы голодные, как граллы. — Радек заметно приободрился и чуть ли не вприпрыжку унесся обратно, куда только делась его прежняя ковыляющая походка и согбенная спина. Возвращение внука явно пошло ему на пользу, старик словно помолодел за эти несколько минут лет на двадцать. Демиан снял ножны, отбросил запыленный плащ в угол и с наслаждением растянулся на жесткой скамье, слушая, как за занавеской жизнерадостно звякают ложки, плошки, горшки и прочая кухонная утварь. Они с другом почти сутки провели в седле, и теперь больше всего на свете хотелось полежать и дать отдых окаменевшим мышцам.

— А у тебя тут ничего, живописно так, — подал голос Трей. — Только я не понял, чего на тебя так таращатся, будто к ним нарлаг из Леса пожаловал.

— Меня здесь малость недолюбливают, — пояснил Демиан. Малость… Бесконечные драки один против всех, колючие взгляды взрослых обитателей деревни, перешептывание за спиной, несущиеся вдогонку проклятья… Раньше он злился, не мог понять причины такой ничем не мотивированной ненависти. Потом перестал. Какая ему, в конце-то концов, разница? В друзья он никому не набивался, чужое мнение ему всегда было безразлично. Да и не такой он был человек, чтобы позволять кому-нибудь безнаказанно издеваться над собой.

— Ребята! — крикнул Радек. — Идите, всё готово!

— М-м, как пахнет! — воскликнул Трей. — Дем, пошли скорей!

— Иду, иду, — улыбнулся Демиан.

— И куда вы потом, мальчики? — как бы между делом полюбопытствовал старик, но от внимания Демиана не укрылось его беспокойство.

— Мы здесь ненадолго, — объяснил он. — Мастер Коган отпустил меня на пару дней. А потом… Потом узнаем, насколько хорошо мы усвоили его уроки.

— Ясно, — кивнул Радек, понуро опуская голову, но тут же опомнился. — Ох, да что это я вам надоедаю! Отдыхайте, ребятки! Только где же вы спать будете? Нужно что-то придумать…

— Не мечись, дед, — остановил его Демиан. — Мы с Треем и на улице отлично поспим. Погода такая замечательная, воздух свежий. Я тут ему такие места покажу! Так что ты за нас не беспокойся.

— Ну, хорошо. Идите, — улыбнулся старик и украдкой вздохнул вслед двум друзьям. Вот так вот — не успел любимый внук приехать, как уже уезжает. Хотя, чего он ожидал? Что Демиан навсегда останется вместе с ним? Он — маг, у него есть другие, гораздо более серьезные занятия, и он вовсе не должен торчать всю жизнь в этой дыре рядом с одним сумасбродным стариком, которому, к тому же, ничем, по сути, не обязан. Кем он, Радек, ему приходится? Никем! Он ведь даже не его родной дед. Вот только он до сих пор не может в этом Демиану признаться. Почему? Если быть полностью откровенным со своей совестью, то он попросту боится. Боится того, что Демиан отвернется от него и отправится на поиски неизвестных ему родителей, а ведь эти родители его бросили, отказались от него, оставили умирать в Антариесе! Но, даже если и так, то какое право он имеет на то, чтобы скрывать от парня всю правду о нем? Никакого. Но и сказать не может… Вот и остается старику мучиться от угрызений совести и метаний между «да» и «нет»… Но ведь когда-то ему всё равно придется во всем признаться, если он хочет умереть со спокойной душой, не оставив на этой земле никаких неоконченных дел…

— Здорово… — выдохнул Трей, озираясь вокруг. — После Теллариона это как-то дико, но… Здесь дышится по-другому, совсем не так, как за городскими стенами. Я ведь и до Теллариона жил в замке… Знаешь, чувствуешь себя таким свободным! Ото всех этих ограничений, обетов, дисциплины…

— Хочешь настоящей свободы? — спросил Демиан, и в его темных выразительных глазах зажглись дерзкие искорки. Он явно что-то задумал. И это что-то может оказаться чем угодно, быть может, даже очень опасным. Трей слишком хорошо знал своего друга, и тогда, когда у него вот так вот светится взгляд, на месте хладнокровного и здравомыслящего не по годам парня появляется другой Демиан: рисковый, безрассудный, готовый пуститься в любую, самую сумасшедшую авантюру.

— Дем, ты чего задумал? — осторожно поинтересовался Трей.

— Сейчас увидишь, — таинственно пообещал друг, — Пошли, я тебе кое-что покажу.

Трей последовал за ним, попутно теряясь в догадках относительно того, что именно собирается ему показать Демиан.

Друзья оставили деревню за плечами, только дым серой спиралью вился над полем. Был самый разгар месяца белых рос, и солнце только начинало садиться, волшебным образом изменяя еще недавно такое синее небо. Трей залюбовался мохнатыми облаками, края которых пронзали золотые лучи, оставляя темной середину. Там же, где небо еще оставалось синим, но уже постепенно выцветало, показались вовек неразлучные Ирвис и Ивента. Их нежное сияние не могло соперничать с феерией солнечных лучей, но наступит мягкая влажная летняя ночь, и тогда-то они появятся во всей своей торжественной печальной красоте, напоминая всем земным творениям о любви и верности. Но, несмотря на совершенный мир и тишину, царящую вокруг, Трей явственно ощущал смутную опасность, которая исходила, казалось, прямо из-под земли. Волшебник сделал несколько шагов вперед по душистой, напитанной влагой траве и замер, затаив дыхание. Прямо под его ногами разверзлась пропасть, высокий откос, ущелье, которое проточила в теле земли неукротимая буйная Верес. Далеко-далеко внизу небесной синевой сверкала в лучах закатного солнца могучая река, обманчиво-тихая и неторопливая. Трей тихонько охнул и отшатнулся, борясь с головокружением.

— Ну, как? — насмешливо улыбнулся Демиан, наблюдая за тем, как стремительно побледнел друг.

— Признаться, довольно жутковато, — перевел дыхание Трей и подозрительно поинтересовался: — Ты что задумал?

— Знаешь, — вместо ответа медленно заговорил Демиан, — когда я был совсем еще мальчишкой, я частенько прибегал на этот берег. Зимой, когда обрыв был скользким и сверкающим ото льда, будто облитый стеклом; весной, когда река выла и бесилась, как раненый зверь, того и гляди, готова была выплеснуться и смыть нашу деревушку; но особенно летом, когда всё было точно так же, как сейчас…

Трей растерянно молчал, глядя на друга. Неожиданно Демиан прервал свой рассказ, насмешливо улыбнулся, сверкнув веселыми искорками в глазах, словно яркие солнечные лучи брызнули из их таинственной черной глубины. Раскинул руки, как будто в радостном порыве хотел обнять весь мир и шагнул вперед, прямо навстречу бездне. Казалось, словно он не падает, а взлетает, только не снизу вверх, а сверху вниз. Откуда-то сзади и чуть сбоку донесся отчаянный женский крик, но маг не придал этому никакого значения. Трей в ступоре смотрел, как его друг мастерски, без брызг, вошел в воду. С бешено колотящимся сердцем нагнулся над краем обрыва, до рези в глазах вглядываясь в сомкнувшиеся над Демианом мирные волны. Прошла, кажется, целая вечность, прежде чем друг вновь показался на поверхности воды. Трей, смертельно побледнев, выдохнул порцию воздуха, пытаясь унять сердцебиение. Снизу, многократно отражаясь от отвесных берегов, к нему долетел веселый хохот. Трей зло выругался, медленно приходя в себя, и заорал в пропасть:

— Демиан, какая же ты всё-таки свинья! Я чуть с ума не сошел, когда ты прыгнул! Ты сам-то хоть понимаешь, что творишь?!! Ведь здесь до воды лететь не меньше двадцати пяти ярдов! Ты вообще, когда-нибудь думаешь, прежде чем что-то сделать?!! Да мастер Коган за такие выходки с нас обоих шкуру спустит!!!

В ответ раздался новый взрыв хохота.

— Брось, Трей! Ты где-то рядом видишь мастера Когана? Что он с нами сделает, он даже и не узнает ничего! Давай, присоединяйся!

— Чего? — опешил Трей.

— Прыгай ко мне! — повторили откосы. — Вода теплая, не бойся!

Трей замолчал, не зная, что ответить на такое сумасшедшее предложение. Насчет температуры воды он как раз переживал меньше всего. И после всего этого учитель еще обвиняет его в безрассудстве! Да он, по сравнению с этим самоубийцей, вообще образец для подражания!

— Дем, ты что, издеваешься? — страдальческим тоном вопросил волшебник. — В отличие от тебя, мне жить еще не совсем надоело, я еще надеюсь на долгую счастливую жизнь, тихую беззаботную старость и желательно ненасильственную смерть…

— Вот уж не думал, что ты так боишься высоты, Трей! Да ничего с тобой не случится, я еще в шесть лет так развлекался, живой ведь! Сам же хотел почувствовать себя свободным, — пожалуйста! Прыгай, ведь, если откажешься, пожалеешь потом!

— Ну, ладно, только учти — моя преждевременная гибель будет на твоей совести, Демиан! — предупредил Трей, снял обувь, на всякий случай сотворил знак Хозяйки и ласточкой сиганул с обрыва.

— Вот уж не знал, что ты и на лету ухитряешься материться! — Демиан, безмятежно ухмыляясь, хлопнул вынырнувшего друга по плечу, подняв новую тучу брызг. Все еще белый, как после затяжной болезни, и злой, как морской демон, Трей, отфыркиваясь и отплевываясь, огласил округу очередной порцией изящных фраз, в полной мере отражающих его душевное состояние.

— Ну, вот, а то ломался, как благородная леди: он, видите ли, не хочет, его величество боится высоты! Скажи еще, что я хотел твоей смерти!

— Тьфу!.. И скажу! Ну, держись, Демиан! — Трей без предупреждения набросился на друга, с головой погрузив его под воду. Демиан не оставил это без ответа, и вот уже оба волшебника, как шкодливые мальчишки, плещутся посредине реки, вспенивая воду, тревожа сонный вечер отрывистыми выкриками и счастливым смехом, преломленным и отраженным обрывистыми берегами.

Солнце уже почти село, но последние лучи багрово-красным светом еще освещали горизонт, отгоняя наползающую живую тьму, когда молодые люди наконец-то выбрались на отмель. Трей, всё еще усмехаясь, рухнул на теплый песок, Демиан стягивал с плеч мокрую рубаху. В паре шагов от них величаво и неторопливо несла свои нагретые щедрым летним солнцем воды великая река, тихий плеск приятно ласкал слух, будто маленькие детские ладошки шлепали по воде. Внезапно в этот равномерный основной фон вторгся какой-то чужой, инородный звук, где-то за гранью человеческого восприятия отчетливо раздался тихий шорох чьих-то легких, почти неразличимых шагов по песку. Демиан одним стремительным движением вскочил на ноги, одновременно сотворив заклинание. Трей удивленно обернулся. Наспех слепленная «Пляшущая молния» была безошибочно направлена прямо в живой сгусток мрака, замерший в паре футов от молодых магов. Тьма дернулась и торопливо заговорила испуганным девичьим голоском:

— Господа волшебники! Простите, я не хотела вот так вот к вам подкрадываться… Извините меня, пожалуйста, я не хотела… Честное слово…

Демиан, улыбнувшись, щелчком погасил «Молнию», вместо нее наколдовав заклятье, в просторечье именуемое «Факелом». Темнота сдавленно охнула и превратилась в перепуганную крестьянскую девушку лет шестнадцати, одетую в дешевенькое ситцевое платьишко. Широко распахнутые светлые глаза с благоговейным страхом и изумлением взирали на двух волшебников, совсем еще детское миловидное личико с ямочками на щеках побледнело, так, что на нем выступили едва заметные веснушки — будто неизвестный художник брызнул на него кистью, которую щедро обмакнул в охряную краску. Внезапно осознав, что порядочной молодой девушке неприлично во все глаза пялиться на полуодетых мужчин, крестьяночка опустила взгляд и при этом так умилительно покраснела, что ее простенькое личико сразу стало гораздо красивее. Демиан поспешно накинул на себя рубаху, про себя отметив, что ему еще ни разу не встречалась краснеющая девушка — в огромном, роскошном Телларионе представительницы прекрасного пола никогда не отличались особой стыдливостью.

— Извините, — еще раз пролепетала девушка, но, прежде чем нырнуть в темноту густой летней ночи, бросила на Трея быстрый взгляд из-под ресниц. Взглянула, оставив тягучую недосказанность, и исчезла. Трей подошел к другу и вопросительно дернул его за рукав. Взволнованно кивнул в чернильную темень:

— Дем, кто она? Ты ее знаешь?

Волшебник неопределенно пожал плечами.

— Вроде, нет.

— «Вроде» или «нет»? — не собирался отставать друг.

— Нет. Меня увезли из Кри, когда мне было семь. Во всяком случае, не знаю даже ее имени. Уж поверь.

— Жаль, — разочарованно протянул Трей. — Это, пожалуй, единственный раз в жизни, когда девушка обратила внимание на меня, а не на тебя.

— Подумаешь, познакомитесь еще, — утешил расстроенного друга Демиан. — Раз уж она так тебе понравилась…

…Демиан со странным чувством шел по дороге своей родной деревни. Родной… Громко сказано. Всё, что было здесь родного — это ветхий покосившийся домишко и дед Радек — человек, под присмотром которого он сделал свои первые шаги, который услышал его первые слова. Недоброжелательные взгляды неприятными иголками кололи спину, до сознания волшебника доносились обрывки чужих мыслей, окрашенные в серый и ядовито-желтый цвета страха и неприязни. Демиан невольно уловил чувства шагающего рядом друга и поспешно закрыл от них свое восприятие. Ох, Трей… Неужели влюбился? М-да, по всему похоже…

Трей ойкнул и остановился, как вкопанный, взглядом указав товарищу на то, что так его взволновало. С реки, склоняясь под тяжестью наполненных водой ведер, медленно возвращалась та самая девушка, которую они вчера случайно напугали. Крестьянка, похоже, тоже увидела двух волшебников.

— Вал`ента, ну где ты там пропадаешь! — раздраженно крикнула усталая средних лет женщина, вышедшая на порог дома. — Я же просила тебя, быстрее!

Девушка вздрогнула на крик и заторопилась к дому, насколько ей это позволяли полные до краев ведра… Которые неожиданно вылетели из ее рук и, вместо того, чтобы упасть на утоптанную землю дорожки, магическим образом плавно взмыли в воздух и шустро поплыли по направлению к сердитой женщине, не расплескав ни капли своего содержимого. Валента застыла на месте, потом медленно обратила взор на Трея. Молодой волшебник пристальным взглядом аккуратно поставил ее ношу на порог дома и, как бы извиняясь, пожал плечами.

— Нечего вам таскать такую тяжесть. — Смущенно посмотрел в усмехающиеся глаза Демиана. — Пошли. — И, подтверждая свои слова делом, с излишней поспешностью заторопился в дом друга. Демиан только покачал головой, заметив полный неподдельной теплоты и восхищения взгляд Валенты.

— Ты один? — удивился дедушка Радек, встречая внука, сидя на пороге дома с недочиненной сетью в руках. — А где твой друг, Трей?

— Загулял Трей, — усмехнулся Демиан, вспоминая тот невероятный сумбур мыслей и чувств, что царил у приятеля в голове. — Коварная Ан`олис[23] не обошла его стороной. Влюбился в свою ненаглядную Валенту по самое не хочу.

— Валента, говоришь, — задумчиво произнес старик. — Ну, что ж, Валента — хорошая девочка. Ну, а ты сам?

— Что, «сам»? — не понял внук или умело притворился, что не понял.

— Сам-то любишь кого? Может, это не мое дело, просто любопытно…

— Нет, — улыбнулся Демиан. — Никого. — А в сознании, словно наяву, вновь зазвучали слова той странной старухи…

— Ну, ничего, — рассудил Радек. — Значит, не встретилась еще та, назначенная Хозяйкой.

— Наверное, — безмятежно улыбнулся Демиан, а про себя подумал: «Хоть бы и не встретилась лучше никогда, чем так…» Старик, кряхтя и держась за спину, поднялся на ноги.

— Ладненько, внучок, пошел я. Не скучай тут один.

— Не заскучаю, — весело пообещал волшебник, но понял, что сдержать обещание не получится. Чтобы хоть чем-то занять себя, принялся от нечего делать колоть дрова. Ему-то самому, способному зажечь огонь одним только взглядом, даже в дождь и при полном отсутствии топлива, такой примитивный способ обогрева был ни к чему. Зато вот деда Радека Хозяйка обделила такой прекрасной вещью, как Дар. Демиан надеялся, что тяжелый физический труд прогонит черные мысли из головы, но они продолжали преследовать его, как проклятье. Парень тяжело вздохнул, приводя в порядок дыханье, и отшвырнул топор. Дело сделано, но легче отчего-то не стало. Чем бы еще заняться? Может, прогуляться в Антариес? Тут до него рукой подать, и плевать он хотел на то, что Закон строжайшим образом запрещает так глупо рисковать безо всякой на то причины, и что в Лес нельзя ходить в одиночку, да еще в таком невменяемом состоянии. Мастер Коган, если узнает, первый устроит ему основательную головомойку. Если узнает, конечно… Демиан криво усмехнулся. В гробу он видел все эти идиотские правила и запреты. Для него сейчас очевидно только одно: он — колдун, а точнее — очень злой колдун. И он просто обязан выместить на ком-нибудь эту злость, пока она не засела прочно в его сердце. Не с селянами же ему драться, в самом деле, хоть они и здорово попортили ему жизнь. Но они — люди, плохие, подлые, трусливые, но все же — люди, а он давал Клятву защищать людей, пусть даже ценой собственной жизни, пусть даже они и не стоили такой жертвы. Так что он, Демиан, очень не завидует той твари, нарлагу ли, обманке, граллу или другой какой Лесной нечисти, которая будет иметь неосторожность встретиться ему на пути…

— Дем, ты что, дрался в Лесу? — испуганно пробормотал Трей, пристально глядя на вошедшего в комнату друга.

— С чего ты взял? — пожал плечами Демиан.

— Ты просто светишься алым, и от тебя за версту несет горелым, — перечислил Трей результаты своего наблюдения. — Из этого несложно заключить, что ты всё это время провел в Антариесе. — Трей укоризненно покачал головой, словно нарочно копируя манеру наставника. — Не стоило так рисковать.

— Как же вы все-таки похожи с мастером Коганом, — недовольно покривился Демиан. — И не надоело вам читать нотации? — Волшебник раздраженно хлопнул себя по плечу, подняв целый столб мелкой серой пыли. Трей закашлялся, замахав в воздухе руками. — По-моему, ты никогда не отличался особым талантом по части прочтения ауры, — заметил Демиан, продолжая методично выбивать из одежды пепел. — Неужели я настолько рассержен, что даже ты это видишь?

— Тебе лучше знать, — уклончиво ответил Трей. — Но я вижу гнев и убийство. Значит, ты был в Антариесе.

— А ты был с Валентой, — парировал Демиан, критически осматривая себя в поисках пыли, — всего, что осталось от ночного летуна, совершившего роковую ошибку, напав на взвинченного колдуна.

— Стоп… Откуда ты знаешь? — растерянно пролепетал Трей.

— У тебя такое идиотски-мечтательное выражение лица плюс солома в волосах, — хмуро разъяснил Демиан. Трей испуганно запустил пятерню в свою растрепанную шевелюру.

— Действительно, — медленно пробормотал он, уставившись на извлеченные из разлохмаченных кудрей прутики. — Но я же скоро вернусь сюда! Вот только поговорю с мастером Коганом — и сразу вернусь! И тогда мы с Валентой обязательно поженимся. Я уверен, что ее родители согласятся выдать ее за меня замуж…

— Передо мной-то ты чего оправдываешься? — хладнокровно прервал словесный поток друга Демиан. — Я сам, знаешь ли, далеко не образец для подражания.

— Да ладно… Они ж сами на тебе вешаются. И что тебе, на всех сразу жениться?

— Ну, уж нет, — решительно отрезал молодой человек. — Я и под страхом смерти не женюсь. Да и тебе не советую.

— Это почему же? — завелся с пол-оборота Трей.

— Да хотя бы потому, что мы с тобой боевые маги, и нам по Закону строго-настрого запрещается семья и дом!

— Правду люди говорят — скоро наступит конец света! — торжественно воскликнул Трей. — Демиан стал чтить Закон! Теперь на наши земли точно обрушится Великая Тьма!

— Перестань кривляться! Не такой уж я неисправимый бунтарь, каким ты меня представляешь. Я не в восторге от Закона, но там есть такие слова. Не я их написал, не мне их отменять. И, между прочим, мастер Коган, к которому ты сейчас так рьяно стремишься, скажет тебе то же самое, что и я, хоть он и сам не прочь покритиковать эти бесконечные запреты и правила. Вот увидишь.

Демиан благоразумно промолчал, спокойно выслушав всевозможные эпитеты, которыми взбешенный друг наградил Законы, и разнообразные предложения, касательно того, как их должны, по его мнению, использовать те, кто вышеуказанное идиотство придумал. Говорить сейчас что-либо против было бесполезно — на одно его слово Трей готов был ответить десятью. Высказав все, что посчитал нужным, молодой волшебник пущенной стрелой вылетел из комнаты, по пути чуть не сбив вернувшегося с реки дедушку Радека. Старик удивленно посмотрел на внука. Демиан только покачал головой и устало опустился на скамью.

— Чего это с ним? — махнул рукой в сторону дверей Радек. — Словно демон вселился…

— Сказал бы я, что с ним сделалось, — проворчал парень и сокрушенно вздохнул. — Бедный мастер Коган…

— Интересно знать, с какой радости я бедный? — неожиданно раздался знакомый до последней интонации голос, заставив непривычного ко всяческим магическим вывертам Радека подпрыгнуть на месте. Это было настолько странно, что задумавшийся Демиан на секунду растерялся. Но, еще до того, как посреди комнаты убежавшим молоком растекся туман, который вскоре приобрел очертания коренастой мужской фигуры, волшебник пришел в себя.

— Рад вас видеть, мастер Коган, — улыбаясь, поприветствовал своего учителя молодой человек. Образ наставника уже полностью проявился на фоне знакомой комнаты, кажется, кабинета мастера Грайлина. За длинным столом, уткнувшись носом в потрепанную рукопись, сидит еще кто-то, вероятнее всего, сам хозяин кабинета.

— Я тоже рад тебя видеть, Демиан. Только нечего уходить от вопроса. Так о чем ты говорил?

— Мне кажется, что этот разговор уместнее будет продолжить напрямую, то есть с вами, а не с вашей проекцией, — умело уклонился от неприятной темы ученик, а про себя решил: «Пусть Трей сам расхлебывает эту кашу. Не я же, в самом-то деле, толкал его в объятия Валенты, чтобы теперь выслушивать воспитательные лекции мастера Когана по поводу особой роли боевых магов, всю эту тягомотину о долге, чести, Законе, о том, что порой приходится чем-то жертвовать во имя высшей цели и тому подобную белиберду!»

— Ну, что ж, — нарочито медленно протянул наставник, пытливо вглядываясь в лицо ученика, силясь постичь, что же такого эти два молодых оболтуса успели наворотить за несколько дней без его присмотра. Но парень остался верен себе: безмятежная ухмылочка и нахальный взгляд из-под длинных изогнутых ресниц, которым позавидовала бы любая телларионская красавица. Мастер Коган подавил тяжкий вздох, отметив про себя очередное свое поражение. Похоже, ему придется смириться с тем прискорбным фактом, что нахальный мальчишка опять оказался непроницаемым для его магии. — Ладно, — кивнул волшебник, а про себя подумал: «Демон с тобой!», — поговорим при встрече. Даже боюсь представить, чего вы там учудили. Надеюсь, не спалили Кри?

— Не угадали, — беспечно улыбнулся Демиан. — Насколько я понимаю, вы воспользовались проекцией не потому, что так сильно соскучились по нас за эти четыре дня. Нужно возвращаться в Телларион, ведь так?

— Правильно понимаешь. Развлечения кончились, теперь вас ждет тяжелая работа. Утра не ждите. Как только найдешь Трея, отправляйтесь в Замок. Там и поговорим. — Проекция замерцала, дернулась, поплыла, и вот в комнате остались уже одни только седые космы тумана, но вскоре и они исчезли. Радек сдавленно охнул, то ли от страха, то ли от огорчения. Демиан виновато развел руками.

— Делать нечего, придется возвращаться. Мастер Коган и так нам многое позволил, отпустив сюда. Ты уж не обижайся, дед… Да где демоны носят этого влюбленного придурка?!

Разговор с мастером Коганом, вопреки ожиданиям Демиана, получился относительно тихий. Почти бесшумный. Раздраженный Трей, упорно молчавший всю дорогу до Замка, влетел

в кабинет к учителю, как почувствовавший кровь воин в разгар битвы. Демиан бесшумно протиснулся следом за ним, вежливо поздоровался с мастером Грайлином, который с интересом наблюдал за действом, на время отвлекшись от пыльных свитков, и приткнулся в уголке. Наставник терпеливо выслушал обличительную тираду ученика с поистине каменным спокойствием. Дождался, пока Трей замолчит, тяжело дыша и бросая гневные взгляды, и только тогда заговорил, медленно и обстоятельно, как бы пытаясь достучаться до ученика, сквозь все заслоны, которые он выставил.

— Так. Все ясно. Я тебя выслушал, а сейчас будь добр выслушать то, что я тебе скажу. Присядь и успокойся. — Сцепив кончики пальцев, проследил за тем, как Трей с видимым неудовольствием прошел по комнате и нарочито громко плюхнулся в кресло. — Отлично. А теперь вот что, Трей. Заставить тебя делать то, что я захочу, я не могу. Что же теперь прикажешь делать? Каким образом мне с тобой поступить? Приковать цепями в подвале или заколдовать? Запретить делать то, что ты хочешь? Мы живем в свободном мире, и ты волен руководствоваться своим умом, чувствами, побуждениями. Сейчас ты можешь повернуться и уйти, уехать к своей девушке, жениться на ней. Только знай одно, ученик, — ничем хорошим это не кончится.

— Это почему же? — немедленно встрял Трей. — Вы сомневаетесь в искренности моих чувств к ней? Но мы действительно любим друг друга! И я готов принять эту ответственность на себя, я много думал…

— «Думал»! — воскликнул мастер Коган, срываясь с места, и принялся нервно шагать взад-вперед по комнате. Мастер Грайлин что-то неодобрительно пробурчал, Демиан застыл каменной статуей, прислонившись спиной к стене, — весь его вид ясно говорил о том, что он принял четкую нейтральную позицию и не собирается встревать в спор между учителем и лучшим другом. — Думал он! А подумал ли ты, наимудрейший, о том, что может с вами случиться? С тобой и с твоей Валентой? Трей, ты не в лавке овощами будешь торговать, а пропадать день и ночь там, где опасность, где ходит смерть! Ты будешь рисковать каждую секунду! А если с тобой что случится? За это ты готов принять ответственность? И желаешь ли ты своей любимой жизнь в постоянном страхе, в вечных раздумьях о том, вернешься ли ты домой? Нужен ли ей муж, который исчезает в любое время дня и ночи по первому зову? — Мастер Коган умолк, глядя на пристыженного ученика. — Ведь так? Правду я говорю? Правду. И ты сам это понимаешь. И Закон написан не на пустом месте, его Главы имеют смысл. Боевым магам не зря запрещается иметь семью, это в их же интересах…

— Закон запрещает волшебникам иметь семью, потому что Магистр боится, что появится больше сильных волшебников, которые могут составить его правлению угрозу! — брякнул Трей. — Плевать он хотел на наши интересы!

Демиан бросил на друга удивленный взгляд, мастер Коган замолк на полуслове, затем потрясенно уставился на мастера Грайлина. Старый волшебник невозмутимо усмехнулся в бороду.

— Отлично, — обреченно вздохнул наставник, слабо махнув рукой в сторону Трея. — Одного мятежника с антиправительственными высказываниями мне было мало. Теперь второй добавился. Демиан — просто загадка какая-то: молчит-молчит, но как раскроет свой рот, так выдаст такое, что я просто диву даюсь, каким чудом он после этого еще жив остался. Трей — балабол, болтун, но пока еще противоправных речей я за ним не наблюдал. Но ничего, он учел это упущение. Поздравляю! Ох, чует мое сердце, недалек тот день, когда вместо двух невоздержанных на язык учеников у меня не станет ни одного! То-то Магистр порадуется!

— Мы будем держать язык за зубами, мастер Коган, честное Слово! — пообещал Демиан, и очень своевременно, потому что Трей собрался было сказать еще что-то нелестное в адрес Магистра. Демиан наградил друга выразительным взглядом, ухватил за плечо и решительно поволок из помещения, не обращая внимания на протестующие выкрики. Едва за спинами молодых людей захлопнулась дверь, мастер Коган без сил рухнул в кресло, обхватив голову руками. Спокойный как удав мастер Грайлин хмыкнул в сивые усы, прислушиваясь к утихающим, по мере удаления, преисполненным праведного гнева воплям Трея. Повернулся к окончательно расклеившемуся ученику.

— Прекрати истерику, Коган. Ничего с твоими балбесами не случится.

— Угу, — уныло буркнул волшебник, без особого энтузиазма восприняв это спорное утверждение. — Ох, и наживут они себе неприятностей с их жаждой справедливости и патологической честностью, ох, и наживут…

— Вспоминаю я тут двух молодых магов, таких же бунтарей и правдолюбцев, — усмехнулся старый колдун.

— Ну-ну… Как бы всё не повторилось, вот чего я боюсь, — вздохнул Коган.

— А вот здесь мы с тобой бессильны, — посерьезнел Грайлин. — Как Хозяйка распорядится, так и будет.

Демиан проснулся мгновенно, как по команде. Резко сел в постели, непонимающе глядя в темноту широко распахнутыми глазами, пытаясь найти разумное объяснение тому, что с ним происходит. В сознании стаей потревоженных птиц метались обрывки недавнего сна, даже не сна, а набора каких-то смутных, неоформленных переживаний. Волшебник твердо знал, что предчувствиям нужно верить, они — посланцы Магии и никогда не возникают на пустом месте. Демиан заставил себя прочувствовать всё заново, чтобы понять, что делать дальше. Неясная, зудящая тревога проявилась, стала стремительно нарастать, но, прежде чем она успела охватить и подчинить себе человека, он усилием воли закрыл от нее свое восприятие и замер, тяжело дыша.

— Не может быть!

На соседней кровати коротко вскрикнул и проснулся Трей.

— Демиан, — испуганно проговорил он, заметив, что друг тоже не спит, — мне приснилось, что Кри…

— Знаю, — бросил Демиан, вскакивая с кровати и швыряя растерявшемуся Трею одежду и оружие. Заметил его неуместное замешательство и рассерженно прикрикнул: — Шевелись быстрее!

— Куда мы? — робко спросил Трей, стараясь поспеть за другом. Демиан вихрем несся по спящим замковым коридорам; по его виду Трею было ясно, что он что-то затеял, вот только что? Надеется на то, что они успеют в Кри, находящуюся в полусотне лиг пути к юго-западу от Теллариона?

— Сейчас увидишь, — мрачно пообещал товарищ, не сбавляя темпа. Трею почудилось, будто глаза друга светятся красным в кромешной темноте. Волшебник умолк и решил не задавать больше вопросов.

Вскоре намеченная цель стала слишком очевидной. После очередного поворота на горизонте обозначился тупик с одинокой окованной железными скобами дверью и стражей по обе стороны от нее. Трей схватил Демиана за рукав и лихорадочно зашептал:

— Дем, ты что, совсем спятил? Ведь сюда без особого разрешения Магистра никому нельзя соваться!

— А ты на что надеялся? — зло прошипел друг. — Я что же, по твоему мнению, на своих двоих в Кри собрался? Или верхом на метле? Да пока мы сами туда доберемся, ничего, кроме костей, не найдем! Если хотя бы кости останутся. — Сверкнув глазами, выдернул рукав из пальцев Трея и решительно направился к запретной двери.

— Мы же обещали учителю, — простонал Трей, уже не надеясь даже, что Демиан его не то, что послушает, хотя бы услышит. Внутри всё противилось этой невиданной дерзости, но мысль о том, что где-то там, далеко, этой немой ночью гибнут от когтей и зубов нечисти беззащитные люди, гнала вперед. Валента… Она там одна, и ее совсем некому защитить. Как поступить: нарушить Закон и поплатиться за это, возможно, даже жизнью своей, или оставить в беде людей, которые всё равно, что слепые котята против Антариесских хищников? «Да о чем я тут рассуждаю! — внутренне ужаснулся Трей. — Неужели я такой трус? Вот у Демиана, похоже, даже мысли такой не было, никаких сомнений! Пусть делают с нами, что хотят, но мы обязаны попасть в Кри, пока не стало слишком поздно!»

— Стоять! — раздался приказ дежурного мага. Но Демиан не собирался ему подчиняться и не сбавил шагу. — Ты что, слов не понимаешь? Тебе доступно объяснить? — Сухой воздух сгустился, в нем стали пробегать потрескивающие электрические разряды, когда в руке стражника заиграла «Пляшущая молния».

— Пропустите по хорошему, — миролюбиво предложил Демиан.

— А если нет? — прищурился маг, делая незаметный знак трем своим товарищам. Трей кожей почувствовал новые заклинания, все были далеко не слабого уровня. Волшебник подобрался, в свою очередь бесшумно творя колдовство. Если уж они решились нарушить телларионский устав, то нужно идти до конца. В ту же самую секунду на Демиана обрушилось сразу четыре заклятья. Колдун вскинул руки, и «Искрящийся дождь», отброшенный выставленным «Щитом», веером брызнул во все стороны, но никого не задел. Владельцу «Багрового марева» повезло гораздо меньше остальных — его собственное заклинание вернулось к нему бумерангом, с дикой силой отшвырнув мага. Мгновение он провисел, прижатый к стене, затем медленно сполз на пол и остался там лежать без сознания. Трей понял, что били их крепко, но не до смерти. Его «Пляшущая молния» врезалась в «Молнию» противника, и оба заклинания, соединившись, свечкой ушли вверх. Спустя секунду, на головы волшебников посыпались искры, а на потолке, на память о потасовке, осталось огромное пятно сажи. Под занавес заклятье четвертого мага, обязанное какому-то местному шутнику веселеньким названьицем «Тушите свет!», поменяв свое первоначальное направление на прямо противоположное, мгновенно вырубило троих оставшихся на ногах защитников Комнаты Перемещений. Трей потрясенно замер, обозревая картину разрушений, которую они ухитрились учинить за считанные секунды.

— Потом полюбуешься, — прервал его размышления Демиан. Похоже, результаты собственной противоправной деятельности совсем не впечатлили молодого волшебника.

— Но у нас есть одна небольшая проблема, — заметил Трей.

— Какая еще проблема? — Трей выразительно указал глазами на дверь. На первый взгляд, высадить ее можно было как минимум тараном, даже при условии, что на нее не наложены никакие запирающие заклинания, призванные защитить Комнату от возможных желающих без спросу воспользоваться ею. Неужели эта драка была напрасной, и Комната все же окажется недосягаемой для них?

— Дверь, Дем! Или ты умеешь проходить сквозь стены?

— Отойди в сторону, Трей, — уверенно скомандовал друг, и Трей на автомате подчинился приказу. Между сдвинутых ладоней Демиана проскочила багровая искра, которая принялась стремительно расти, превращаясь в клубок лилового марева. Вскоре шар в диаметре достиг полуметра; Трей на всякий случай вжался в стену и зажмурился. Демиан размахнулся и зашвырнул заклятье прямо в центр казавшейся неприступной двери. Раздался ужасный треск и грохот, гулом разнесшийся по коридору. Разлетевшиеся щепки рассыпались во все стороны. Трей осторожно раскрыл глаза: на месте двери зияла огромная дыра, по краям провала было обуглившееся дерево, даже стальные петли здорово покорежило и оплавило. Парень присвистнул, но, опомнившись, что время дорого, следом за Демианом поспешил в комнату.

В помещении царил полумрак, кромешную темноту разгоняли лишь непонятные, начертанные прямо на каменных плитах, светящиеся символы, которые, причудливо и без видимой логики переплетаясь, образовывали нечто вроде картины. И вся комната таинственно мерцала тем же синеватым магическим светом.

— И что нам с этим делать? — поинтересовался Трей. — Ты имеешь хоть какое-нибудь представление, как им пользоваться?

— Нет, но стоять и ждать помощи не от кого. Так что пошли.

— Куда?

— Сюда. — И, прежде чем Трей успел возразить, Демиан схватил его за руку и потянул за собой за границу пентаграммы. Начертанные внутри нее символы потекли, как рисунок на песке под порывами ветра, изменились, пентаграмма вспыхнула, выбросив вверх столб яркого света, и оба волшебника закружились в бешеном водовороте, вне времени и пространства.

Звуки, как обычно, появились раньше изображения. Откуда-то издалека, вроде как с огромного расстояния, донесся непонятный шум. Шум постепенно превратился в нечеловеческие вопли и стоны. Многоголосое причитание перекрывал отвратительно знакомый рев, который уж точно не принадлежал людям. Вскоре стали проявляться образы, кошмарнее которых Трею еще не доводилось видеть в своей жизни. Волной накатило отчаяние — вряд ли кто сумел выжить в этом аду. Но крики повторились снова, и парень, наконец, четко увидел, как мимо пробежала женщина с лицом, обезображенным ужасом. Для нее двое друзей появились прямо из ниоткуда, но она этого даже не заметила. Следом за женщиной гигантскими скачками неслась проклятая чешуйчатая тварь, мерзкий нарлаг. Жертва споткнулась о чье-то истерзанное, явно неживое тело и осталась лежать на земле, вытаращив на настигающую ее нечисть безумные глаза. «Ну, нет, мразь, — с холодной яростью подумал Трей, — ты больше никого не лишишь жизни! Хватит!» В нарлага врезался пылающий шар, разорвав взревевшую тварь на мелкие кусочки. Только тут женщина, наконец, увидела Трея. Парень с ужасом узнал в спасенной мать Валенты и бросился к ней.

— Где она, З`елна? Где ваша дочь, Валента?! — повторял он, с силой встряхивая ее при каждом слове. Женщина молчала, похоже, она была потрясена до такой степени, что даже ничего не соображала. Трей уже подумал было, что она окончательно лишилась рассудка, но решил сделать последнюю попытку достучаться до нее. Глядя прямо в расширенные зрачки женщины, он мысленно создал самую яркую картину, которую только мог представить, — Валента, идущая к матери с реки. Глаза Зелны распахнулись еще шире, и она забилась в руках колдуна, пытаясь куда-то вырваться.

— Валента! Валента!! Доченька-ааа!!! Как же я… Теперь… — в истерике кричала она и рвала на себе волосы. Трей, в свою очередь, увидел образ, от которого у него померкло в глазах и перехватило дыхание. Молодой человек замер, выпустив стенающую женщину. А в ушах звучал полный страшного материнского горя и тоски вопль.

— Трей! — Парень бессмысленно посмотрел в мертвенно-белое, с синими губами и лихорадочно блестящими глазами лицо женщины. — Трей! — С упрямой настойчивостью пыталась она привести его в сознание, совсем как он ее пару минут назад. Холодные пальцы с неожиданной силой впились в его плечи, но Зелна не понимала того, что причиняет боль, а Трей не чувствовал этой внешней боли, слишком сильна и безнадежна была боль внутри него. — Валенте, — она с трудом выговорила это имя, но справилась с собой, в страхе новой беды, и продолжала тверже, — уже… Ничем не поможешь. Но моя младшая… Ни`ери… Она совсем еще ребенок! Она не может, не должна погибнуть!! Она там! — Женщина приблизила свое безумное лицо к лицу Трея и упрямо шептала: — Спаси ее! Я не хочу потерять обеих дочерей сразу! Трей! — Волшебник поднялся на ноги и пошел, будто поплыл по воздуху, окружающий мир стал словно чужим, непонятным и никак не связанным с ним. — Ради Валенты! — отчаянно крикнула Зелна ему вслед. Трей устало закрыл глаза. Стена «Ревущего Пламени» прокатилась от него, испепеляя ненавистную нечисть над трупами и над телами еще живых людей. «Зелна права, — отрешенно думал он, и не чувствовал ровным счетом ничего, кроме странной усталости. — Валента мертва, и я должен спасать тех, кто еще жив». Тихонько пропел меч, плавно покидая ножны. Волшебник сжал его в ладони и улыбнулся похожей на оскал улыбкой. Следующие полчаса он не помнил.

— Трей! — Молодой человек будто проснулся, услышав знакомый голос, называющий его имя. Демиан стоял в паре десятков шагов от него, держа меч в опущенной руке. В его темных глазах явственно читалась боль и сострадание. Трей устало отшвырнул оружие и опустился прямо на опаленную, бурую от крови и пепла траву. Демиан остался на том же месте, не решаясь подойти и заговорить с ним. Видно, понимал, что пустыми утешениями здесь не поможешь, только сделаешь еще больней. Трей вдруг поднял бледное лицо, на котором жили своей особой, странной жизнью измученные усталые глаза, запрокинул голову и расхохотался, долго, зло, и смех этот дико и страшно прозвучал среди разрушенных, опустевших домов, адским ужасом отозвался в душах и сердцах чудом выживших людей. Демиан замер, ощущая, как внутри ворочается холодный и липкий комок отчаяния. Сзади кто-то тихонько подошел и сжал его плечо. Обернувшись, молодой маг увидел деда Радека и только сейчас вздрогнул, припомнив, как уничтожил полуночника[24], когда тот забрался уже на порог дома старика. Еще пара минут, и одним дорогим для него человеком стало бы на свете меньше. Но это еще не всё: Трея нельзя так просто оставить в этом состоянии. Демиан не знал, что думать, что делать, но твердо понимал одно — другу просто невозможно находиться в одиночестве.

— Что с тобой? — тихо спросил он, чтобы хоть как-то нарушить эту гнетущую, неживую тишину, от которой и в самом деле недолго сойти с ума. Трей странно посмотрел на него, продолжая усмехаться.

— Мастер Коган… Помнишь, он мне говорил… Что я себе не прощу?… А я его не слушал…

— Ну, уж нет! — внутренне вознегодовал Демиан. — Простишь, еще как простишь! Потому что ты ни в чем не виноват! Мы с тобой не всесильны, и так сделали всё, что могли! А эти свои терзания забудь, нам с тобой и без того скоро мало не покажется, уж Магистр постарается! Так что думай лучше о том, как нам выпутываться из этой передряги, а не о том, какой ты несчастный! А если уж тебе и в самом деле приспичило кого-то убить, пошли, хоть польза от этого какая-то будет.

— Куда? — бесцветным голосом спросил Трей, и острые коготки страха с новой силой вцепились в сердце, выжимая капли крови, когда Демиан понял, что от своих черных мыслей друг отказываться не собирается.

— Тут недалеко, — мрачно откликнулся колдун, внешне оставаясь совершенно спокойным, хоть внутри всё буквально кричало от страха и беспомощности. — Пошли, Трей, покажем этим мразям, отомстим за всех, кто не дождался нашего прихода.

Друг кивнул и поднялся на ноги.

— За Валенту, — тихо прошептал он.