"Сын сумерек и света" - читать интересную книгу автора (Авраменко Олег)

Taken: , 1

ГЛАВА 9

В городе царила невообразимая суматоха. Повсюду реяли знамёна, окна и фасады домов украшали гирлянды цветов; все жители Авалона, знать и простые горожане, взрослые и дети, были празднично одеты, в приподнятом настроении. Каждая харчевня, каждая пивная и даже дешёвая забегаловка на время стали сосредоточением жизни прилегающих к ним кварталов. Владельцы питейных заведений мигом повысили цены на свою продукцию и рассчитывали к концу этого дня собрать как минимум недельную выручку.

Словом, был обычный праздничный день из тех приятных дней, что приходят в дома людей нечаянной радостью – ожидаемые, но в данный момент совершенно неожиданные. Конечно, настоящие торжества в связи с победой были ещё впереди – когда в Авалон прибудет король во главе своей победоносной армии, с сотнями захваченных у врага знамён и прочих трофеев, с сундуками, полными золота, серебра и драгоценных камней, полученных в качестве контрибуции, с наспех пошитыми штандартами новых графств, присоединённых к королевству в результате аннексии… Но всё это ещё будет, а пока что народ праздновал само известие о победе, предвкушая грядущие, более пышные торжества.

Во дворце Кевин расстался с Морганом и отправился на поиски Дейрдры – что оказалось далеко не таким уж простым делом, как можно было предполагать. Дворец напоминал встревоженный пчелиный улей; здесь вовсю кипела лихорадочная работа по подготовке к праздничному пиру, придворные и слуги сбивались с ног, выполняя распоряжения вышестоящего начальства, и никто не мог дать Кевину вразумительный ответ о местонахождении Дейрдры, хотя большинство приказов исходило либо от неё, либо от Даны. Несколько раз он вроде бы нападал на её след, но приходил слишком поздно и заставал только людей, с которыми она недавно говорила, а затем исчезала в неизвестном направлении.

Кевин рыскал по всему дворцу, переходя с этажа на этаж, из одного крыла в другое, пока, наконец, не повстречал Бранвену. С некоторых пор сестра Колина взяла себе в привычку попадаться ему на глаза в самое неподходящее время и в самых неожиданных местах. Иногда Кевину казалось, что она непрестанно шпионит за ним, и это обстоятельство привносило в его жизнь значительный элемент дискомфорта. Даже в те редкие ночи, которые он, соблюдая все мыслимые предосторожности, проводил вместе с Дейрдрой, Кевин чувствовал себя скованно и неуютно. Чем дальше, тем больше он нервничал, холодея при одной мысли о том, что, быть может, именно сейчас Бранвена, прибегнув к своим колдовским штучкам, подглядывает за ними, оставаясь незамеченной, наблюдает за тем, что является достоянием лишь двоих человек, а от всех остальных должно быть сокрыто под плотным покровом тайны…

Коридор был безлюден, но из-за поворота доносился шум приближавшихся шагов. Бранвена прижала палец к губам, схватила Кевина за руку и увлекла его в комнату, из которой только что вышла. Комната была маленькая, тесная, похожая на конуру, правда, не под стать конуре опрятная. Крохотное окошко с распахнутыми ставнями, чисто выбеленный потолок, стены, завешанные грубой работы, изрядно выцветшими и обветшалыми, с многочисленными заплатами гобеленами, впрочем, чистыми и сухими; узкая кровать, стол, два стула, старый сундук для вещей… одним словом, типичный образчик жилья низших придворных чинов.

Бранвена закрыла дверь и повернулась к Кевину.

– Где ты пропадал? – Это был не вопрос, а скорее констатация того факта, что он с самого утра отсутствовал. Бранвена отлично знала, что сегодня после завтрака он вместе с Морганом и его учениками отправился за город.

– У меня были свои дела, – не очень дружелюбно произнёс Кевин. – Я не обязан отчитываться перед тобой.

– Опять скрывался от меня? – кокетливо спросила она.

Сердце Кевина заныло в мучительной истоме. По всеобщему мнению, Бранвена не была красивой или хотя бы хорошенькой – но он находил её очаровательной. Кевин отчаянно боролся с собой, стремясь преодолеть своё наваждение, однако все его усилия пропадали втуне. Чем больше он обнаруживал в Бранвене недостатков, тем желаннее она становилась для него, тем сильнее он её хотел и тем труднее ему было удерживаться от глупых и опрометчивых поступков.

– Что тебе нужно, ведьма? – простонал Кевин. – Почему ты не оставишь меня в покое?

Бранвена прищурилась и пытливо поглядела на него.

– А сам-то ты этого хочешь? – осведомилась она, пропустив мимо ушей «ведьму». – Неужто ты вправду хочешь, чтобы я оставила тебя в покое? Гм, позволь мне усомниться в этом. Твой взгляд говорит совсем об обратном.

Из последних сил Кевин постарался сосредоточиться на её веснушках, что обычно производило желаемый эффект ушата холодной воды на его горячую голову. В отличие от Дейрдры, россыпь веснушек на лице которой приятно смягчала её слишком яркую, ослепительную красоту, Бранвена была попросту конопатой – а Кевину никогда не нравились конопатые девушки, которых среди дочерей племени Ира было великое множество.

Однако же, Бранвена ему нравилась. Нравилась, несмотря на её веснушки, круглое лицо, маленький нос, тонкие губы, мелкие зубы, щуплую фигуру и всё прочее, о чём при дворе говорили: слишком.

– Ничего, – выдохнул Кевин. – Ничего. Скоро Морган освободит меня от твоих чар. Очень скоро…

Бранвена присела на край кровати и грустно улыбнулась.

– И не надейся, милый. Даже Моргану это не по зубам.

– Так ты признаёшь это?! – воскликнул Кевин.

– Что околдовала тебя? – с невозмутимым видом уточнила она. – Ну, допустим. А что?

– Ты ведьма!

Бранвена пожала плечами, а затем вдруг звонко рассмеялась.

– Ты прав, Кевин! Ты даже не представляешь, как близок ты к истине. Я действительно ведьма… в некотором роде.

– В каком роде?

– Неважно. – Она взглянула на него снизу вверх. – И между прочим, это невежливо с твоей стороны – маячить надо мной, заставляя меня задирать голову, чтобы видеть твоё лицо. Садись, и давай поговорим начистоту.

Кевин придвинул стул и сел.

– Поговорим начистоту? – переспросил он. – И о чём же?

– О нас с тобой. О наших отношениях.

– Между нами ничего быть не может, – категорически заявил Кевин и тут же понял, что на самом деле так не думает. – Только дружба, – уже без прежней твёрдости добавил он. – Да и то при условии, что ты сейчас же освободишь меня от своих чар.

– А если не освобожу, что тогда?

Кевин открыл было рот, но затем быстро закрыл его. Он не нашёлся, что ответить и был ужасно зол на себя.

– Может быть, пожалуешься Дейрдре? – насмешливо продолжала Бранвена. – И чем она поможет тебе? Да ничем! Ты только причинишь ей боль, вот и всё. А так она хоть не знает, что ты разрываешься между ней и мной. Неужели ты будешь таким жестоким, что лишишь её покоя и сна? Ведь она, бедная девочка, так любит тебя! Просто удивительно, что эта потаскушка могла так сильно влюбиться.

– Замолчи! – вскипел Кевин. – Не смей так называть её!

Бранвена криво усмехнулась.

– Нет, не зря говорят, что любовь слепа. Кевин, милый, спору нет: у Дейрдры много достоинств – но женская добродетель, увы, не относится к их числу. Ты, кстати, никогда не интересовался, какой ты у неё по счёту – десятый, двадцатый?

Щёки Кевина вспыхнули ярким румянцем гнева и смущения.

– Никогда! – отрезал он. – Мне это безразлично.

– Так-таки и безразлично? Не верю. Тебе просто больно думать об этом, и ты всячески избегаешь подобных разговоров с кем бы то ни было. Даже Дейрдре не даёшь покаяться в её прошлых грехах – а она, бедняжка, так хочет излить тебе душу, получить от тебя полное отпущение. В свои шестнадцать лет она так загуляла, что и чертям в аду, наверное, тошно стало. И тогда объявился Бран Эриксон… А знаешь, как кое-кто называл его до твоего появления? Хранитель целомудрия её высочества! – Бранвена захохотала, глядя на угрюмую физиономию Кевина. – Какой ты забавный, право слово! Ну, чего набычился? Ведь так оно и есть. Бешеный барон мигом распугал всех ухажёров Дейрдры. За минувший год у неё было всего то ли два, то ли три парня, и все они скоропостижно скончались сразу после того, а может, и до того, как стали её любовниками. Так что, по большому счёту, тебе следует поблагодарить Эриксона за оказанную им услугу.

– Да уж! – фыркнул Кевин. – Поблагодарю я его! Клинком в брюхо поблагодарю.

– Вот как? – насторожилась Бранвена. – Ты собираешься убить его?

– Пожалуй, придётся. В целях самозащиты.

– Разве он угрожает тебе?

– А разве нет? Ты же сама говорила, что он убивает всех, кто… ну, кто… – Кевин растеряно умолк и покраснел.

– К тебе это не относится, – сказала Бранвена, приходя ему на выручку. – И вообще, с этим уже покончено. Эриксон больше не интересуется личной жизнью Дейрдры.

– Гм-м… Это тебе так кажется.

– Мне не кажется, я точно знаю.

– Откуда?

– От верблюда! Эриксон сам мне сказал.

– И ты поверила ему?

– Да.

– Однако ты наивная!

– Вовсе нет. Я поверила ему не на слово, я поверила в его здравый рассудок.

– Ха! Здравый рассудок! У этого сумасшедшего?

Бранвена покачала головой.

– Так называемое сумасшествие Брана Эриксона, это один из самых нелепых мифов королевского двора. Бешеный барон вовсе не бешеный, его действия были продиктованы не безумием, как все думают, а трезвым расчётом. Теперь у него больше нет причин преследовать Дейрдру, а против тебя лично он ничего не имеет.

– А раньше эти причины были?

– Да.

– Какие же?

Бранвена поднялась с кровати и подошла к окошку. Положив левую руку на подоконник, она пристально вгляделась в Кевина, будто видела его впервые и хотела запечатлеть в своей памяти черты его лица, чтобы при следующей встрече не обознаться. Губы её плотно сжались, побледнели, а на переносице между бровями появилось несколько морщин, которые отнюдь не красили её, скорее наоборот.

– Ты действительно хочешь это знать? – после длительной паузы спросила она.

– Да, хочу.

– А не пожалеешь? Ведь порой неведение – благо.

Сердце Кевина сжалось от дурных предчувствий.

– Только не для меня. Мне небезразлично всё, что касается Дейрдры.

– Несколько минут назад ты утверждал обратное, – не преминула поддеть его Бранвена. – Так где же правда?

Кевин в замешательстве опустил глаза.

– Как всегда, где-то посередине, – ответил он. Затем зло добавил:

– Брось придираться к словам и немедленно выкладывай, что тебе известно.

– Ладно, ладно, не петушись. Это я так, в качестве разминки.

– Кончай уже с разминкой и переходи к делу.

– Сейчас. Только сначала ты должен пообещать мне одну вещь.

– Какую?

– Обещай, что будешь молчать обо всём услышанном. Что бы ты ни узнал, ты никому не расскажешь без моего ведома и согласия.

Требование Бранвены показалось Кевину более чем странным, а её мрачный тон тревожил и настораживал. Видя его колебания, Бранвена предупредила:

– Это непременное условие, дорогой. Без его выполнения можешь не рассчитывать на мою откровенность.

Кевин вздохнул и опрометчиво решил, что лучше знать, не имея возможности ни с кем поделиться полученной информацией, чем пребывать в полном неведении.

– Ну хорошо, обещаю.

– Дай слово.

– Даю.

– Поклянись.

– Клянусь честью.

Бранвена не спеша прошлась по комнате и остановилась позади Кевина, облокотившись на спинку его стула.

– Даже не знаю, с чего начать, – ровным, бесцветным голосом заговорила она. – Эта тема причиняет мне боль.

– Почему?

– По многим причинам. В частности потому, что Эриксон старался для моего брата Эмриса.

– Вот как? – удивился Кевин. – А он-то здесь причём?

– Эмрис был главной фигурой во всей этой грязной истории. Ведь именно для него Бран Эриксон убивал парней Дейрдры.

– Да что ты говоришь?! – Кевин хотел было повернуться, чтобы заглянуть Бранвене в глаза, но затем почему-то передумал. – Ты не шутишь?

– Никаких шуток. Я говорю вполне серьёзно. Эриксон только прикидывался сумасшедшим, да так мастерски, что сумел обвести всех вокруг пальца. На самом же деле он был в сговоре с Эмрисом и действовал исключительно в его интересах. Лично ему было глубоко плевать на Дейрдру и её гульки, ведь он убеждённый мужеложец, женщины его совершенно не трогают, даже со своей женой он спит от случая к случаю, отдавая предпочтение молоденьким мальчикам… Фу, какая гадость! – Бранвена негодующе фыркнула, а Кевина передёрнуло от отвращения. – Теперь же Эмрис лишён всех прав на престол и отправлен в ссылку, королём стал Колин, он женится на Дане, у них, безусловно, будут дети, а значит, у Эриксона больше нет мотива убивать тебя или кого бы то ни было на твоём месте… Ну, разве что по старой привычке, но, повторяю, он не сумасшедший. Можешь не опасаться его.

– Гм-м… – промычал Кевин. – Если принять твою версию, то сразу возникает вопрос: какой прок был Эмрису от того, что Эриксон убивал эти х… этих людей?

– Власть, престол – в этом всё дело. Эмрис глуп, как индюк. Он не принимал в расчёт Колина и думал, что единственным препятствием между ним и короной является Дейрдра, вернее, её будущие дети. Физически устранить её он не решался, памятуя о горькой участи нашего незадачливого отца, поэтому сговорился с Эриксоном, чтобы… То есть идея, как я понимаю, первоначально принадлежала Эриксону; сам Эмрис до такого не додумался б ы… – Бранвена умолкла, колеблясь.

– До чего? – с тревогой спросил Кевин. – Отвечай же!

– Ну… В общем, они наслали на Дейрдру чары бесплодия.

– Что?! – воскликнул Кевин и попытался встать, однако не смог сдвинуться с места – его будто парализовало.

– Извини, – отозвалась за его спиной Бранвена. – Я должна была сделать это, чтобы ты не начал буянить.

– Отпусти меня!

– Успокойся, Кевин Мак Шон. Не трать понапрасну силы и не кричи…

– Я убью их!

– Не кричи, повторяю, – голос Бранвены стал жёстким. – Иначе мне придётся лишить тебя речи. Успокойся, возьми себя в руки и выслушай меня. Эмрис и Эриксон наслали на Дейрдру чары бесплодия, но эти чары требовали много времени, чтобы закрепиться, – от двенадцати до восемнадцати месяцев. Кроме того, для успешного воздействия заклятия необходимо было оградить её от мужчин, что Эриксон и сделал.

– Но ведь… – начал Кевин, подобно утопающему, хватаясь за соломинку.

– Ты появился слишком поздно, – с горькой усмешкой ответила Бранвена. – Ты вызволил Дейрдру из рук похитителей, но разрушить чары уже не мог. А что касается других, что были до тебя… то они были слишком мало – если вообще были… Чтобы чары закрепились, требовалось постоянное присутствие у Дейрдры чувства неудовлетворённого желания, чего Эриксон и добился, проводя свой террор.

– Да уж! – невольно вырвалось у Кевина. Он тут же сконфузился и покраснел.

Бранвена издала над его ухом короткий, лающий смешок.

– Бедолага! Если ты, не дай бог, женишься на Дейрдре, она вконец изведёт тебя. В постели она сущий чертёнок.

– Заткнись! – прорычал Кевин, тщетно пытаясь стряхнуть с себя оцепенение. – Как ты смеешь…

– Смею, потому что знаю. Всякий раз, когда мне становится известно, что вы тайком встречаетесь ночью, я подглядываю за вами и получаю от этого огромное удовольствие. Вы потрясающе красиво занимаетесь любовью, особенно ты… Ах, как бы я хотела оказаться на месте Дейрдры!

Кевин громко взвыл. Бранвена обошла его и, остановившись перед ним, строго произнесла:

– Я вовсе не шутила, когда обещала отнять у тебя дар речи. Клянусь всеми святыми, что я так и сделаю, если ты будешь плохо вести себя. Будь умницей, Кевин, не заставляй меня пожалеть, что я доверилась тебе. Мужайся, прими достойно этот удар судьбы.

– Ты всё это выдумала! – заявил Кевин, с опозданием вспомнив, что людям свойственно отрицать даже очевидные факты, если они расходятся с их пожеланиями. – Выдумала! Выдумала!

– Увы, нет, – покачала головой Бранвена. – Это правда, горькая правда – но такова жизнь. Эмрис и Эриксон добились своего. Дейрдра уже не сможет иметь детей. Никогда.

– И ты знала это?! Знала и молчала?!

– Не кричи. За кого ты меня принимаешь? Думаешь, я позволила бы им сотворить такое, узнай заблаговременно, что они затевают?

– А когда ты узнала?

– Позже, чем следовало. Уже после смерти дяди Бриана.

– И от кого же? Опять от Эриксона?

– Нет, от Эмриса. Я пригрозила уличить его в причастности к покушению на дядю, и он с испугу рассказал мне обо всех своих тёмных делишках.

– Значит, он всё-таки повинен в смерти короля?

– Самым непосредственным образом. Он и Эриксон были организаторами покушения.

– Так ты знала и это?!

– Да. Когда произошло покушение, я сразу заподозрила Эмриса и подслушала его разговор с Эриксоном. Они, глупцы, считали, что их защиту нельзя обойти, а я…

– Что ты услышала?

– Эмрис жаловался Эриксону, что дело не выгорело. Мол, король умирает, убийца, как и было задумано, скончался, не успев никого выдать, но оказалось, что совсем недавно дядя Бриан втайне изменил завещание в пользу Колина…

– То есть, – снова перебил её Кевин, – ты узнала достаточно, чтобы обоих казнили. Не так ли?

– Вполне достаточно, – подтвердила Бранвена.

– Тогда почему же, чёрт возьми, ты молчала?

Бранвена тяжело вздохнула и ответила:

– Дядю Бриана это все равно не воскресило бы, а Эмрис – мой брат…

– Он преступник! – гневно воскликнул Кевин. – Он негодяй, каких мало!

– Да, он преступник и негодяй, он заслуживает смерти. Но он мой брат, и я люблю его… Не так, как Колина, иначе, но всё же люблю. У тебя нет ни братьев, ни сестёр, Кевин Мак Шон, и тебе трудно понять мои чувства.

В мозгу Кевина промелькнула дикая мысль, что он, пожалуй, смог бы собственноручно убить Александра (да! однажды он чуть было не сделал это), но хладнокровно отправить родного брата на эшафот у него точно не хватило бы духу. Отчаянные попытки вспомнить, кто такой Александр, вызвали у Кевина сильную головную боль, а спустя секунду он и вовсе позабыл, о чём только что думал. Мгновенное озарение ушло, оставив лишь воспоминание об острой беспричинной боли…

– Ошибаешься, Бранвена, – сказал Кевин. – Я прекрасно понимаю твои чувства и с уважением отношусь к ним. Ты не можешь сообщить о преступлении своего брата, ладно, тогда это сделаю я.

– А ты помнишь, что дал мне слово молчать?

– Да, но…

– Ты дал мне слово, – настойчиво повторила Бранвена. – Ты поклялся честью.

– Но ведь я не думал, что это так серьёзно.

– Надо было хорошенько подумать, прежде чем принимать мои условия. А теперь уже поздно. Ты дал мне слово и должен сдержать его… если, конечно, ты честный человек.

– Будь ты проклята! – в отчаянии произнёс Кевин. – Ловко ты заманила меня в ловушку! Зачем ты мне всё это рассказала?

– Ты сам настаивал. Я же предупреждала тебя, говорила, что неведение – благо. Но ты не внял моим предостережениям.

– Ты спокойно могла солгать, сочинить какую-нибудь побасенку…

– А зачем? Ты подвернулся мне очень кстати. У меня больше не было сил одной терпеть эту тяжесть на душе, так хотелось разделить её с кем-то…

– Со мной?

– Да, с тобой. Ведь я люблю тебя.

– И из большой любви ко мне, – едко осведомился Кевин, – ты решила огорошить меня известием, что по милости твоего брата у меня не будет детей?

– Не у тебя, – уточнила Бранвена. – У Дейрдры.

– Это одно и то же.

– Нет, это разные вещи. Ты можешь…

– Прекрати, слышишь! – прорычал Кевин, готовый расплакаться от бессильной ярости. – Ах, с каким удовольствием я придушил бы тебя!..

– Вот поэтому ты и сидишь обездвиженный, чтобы сгоряча не наделал глупостей. Разве я виновна в бесплодии Дейрдры? Я только сообщила тебе дурную весть.

– А ещё ты покрываешь преступников – своего брата и Эриксона, – с хищным блеском в глазах проговорил Кевин. – Я не намерен потакать тебе в этом. Я дал слово молчать и сдержу его. Но я оставляю за собой право лично расправиться с этими мерзавцами. Я убью их! Обоих!

– Эмриса не трожь, – предупредила Бранвена. – Впрочем, он уже далеко, и когда ты остынешь, тебе вряд ли захочется пускаться в многонедельное плавание единственно ради того, чтобы утолить свою жажду мести. А что касается Эриксона, то тут мы с тобой едины. Я тоже не собираюсь прощать ему смерть дяди и издевательство над Дейрдрой.

– Так почему же ты…

– Я очень терпелива, мой дорогой, и времени у меня вдоволь. Прелесть мести состоит для меня в том, чтобы готовить её тщательно и неспешно, получая наслаждение от каждой, даже самой ничтожной детали. – В глазах Бранвены заплясали дьявольские огоньки, отчего по спине Кевина пробежал озноб. – Эриксона ждёт сущий ад.

– Кара Господня? – криво усмехнулся Кевин.

– О нет, моя кара. Как говорится, на бога надейся, но сам не плошай. Я готовлю для Эриксона индивидуальную преисподнюю, там он познает такие муки при жизни, что после смерти, после медленной и мучительной смерти ад ему раем покажется. Я предлагаю тебе участвовать в этом. У тебя богатое воображение, так что, надеюсь, ты внесёшь свою лепту в наше общее дело, подашь мне идею ещё нескольких, особо изощрённых пыток. А потом, когда всё будет готово, мы вместе насладимся зрелищем долгих предсмертных страданий Эриксона.

Кевин неожиданно икнул. Холодная, расчётливая жестокость Бранвены вызвала у него приступ тошноты. В данный момент он не чувствовал к ней никакого влечения.

– А пока, – между тем продолжала Бранвена, – побудь здесь полчасика, обдумай моё предложение, угомонись, остынь. Позже я зайду узнать о твоём решении… Кричать бесполезно, – добавила она, когда Кевин раскрыл рот, но вместо протестующих возгласов смог издать лишь серию негромких булькающих звуков. – Эта комната надёжно защищена и в коридоре ничего слышно не будет. Не трать понапрасну силы. – Она наклонилась и чмокнула его в щеку. – Надеюсь, когда я вернусь, ты будешь более спокоен. До скорой встречи, Кевин Мак Шон. Не обижайся.

С этими словами она повернулась и вышла из комнаты, плотно закрыв за собой дверь. Кевин лишь возмущённо промычал ей вслед. Он проклинал Бранвену, на чём свет стоит, и неистовствовал по поводу своего бессилия. Такого унижения он не испытывал ещё никогда и чуть не рыдал от гнева и досады. Он был связан по рукам и ногам, как спеленатый младенец. Он был в состоянии гораздо худшем, чем брошенный ребёнок, так как не мог закричать, позвать на помощь…

К счастью для Кевина, его мучения длились недолго. Спустя несколько минут после ухода Бранвены раздался осторожный стук в дверь. Кевин собрал все свои силы и как можно громче застонал в надежде, что его услышат. Так оно и случилось. Дверь приоткрылась и в образовавшуюся щель просунулась рыжеволосая головка Даны.

– Милорд Кевин! – озадаченно произнесла она. – Что с вами?

Кевин снова застонал, бешено вращая глазами.

Дана проскользнула в комнату и подошла к нему. Кевин с мольбой глядел на неё.

– О боже! – произнесла она, поняв наконец, в чём дело. – Да на вас наложен заговор! Потерпите, сейчас я вам помогу.

Её руки опустились ему на плечи. Тело Кевина сотрясла судорога.

– Обычное заклинание, – сказала Дана то ли себе, то ли ему. – Но какое цепкое! Как мастерски наложенное! Кто ж это вас так отделал, милорд? Я проходила мимо, как вдруг почуяла что-то неладное. Комната была защищена сильными чарами, в том числе отвлекающими, и я чуть было не пошла дальше, только в последний момент спохватилась… Ну, вот и всё, вы свободны.

– Бранвена… – сипло произнёс Кевин, едва лишь обрёл дар речи. – Бранвена…

– Так это она? – спросила Дана. – Почему? Что между вами произошло? Надеюсь, не то, о чём я подумала? Я давно заметила, что она без ума от вас, но не советую вам пользоваться этим. Если Колин узнает, что вы соблазнили её, вам несдобровать.

Кевин вскочил со стула, чуть не сбив Дану с ног.

– Эриксон!.. Вы не видели Эриксона?

– Недавно он был в Банкетном зале, – ответила обескураженная его странным поведением Дана. – Что с вами стряслось, в конце концов? Зачем вам понадобился Эриксон?

– Он негодяй! Смерть ему! – прорычал Кевин и опрометью выбежал из комнаты, забыв даже поблагодарить Дану за помощь.

Taken: , 1