"Сын сумерек и света" - читать интересную книгу автора (Авраменко Олег)

Taken: , 1

ГЛАВА 10

Бран Эриксон как в воду канул. Последний раз его видели, когда он с Бранвеной выходил из Банкетного зала, а потом их обоих след простыл. Кевин носился по дворцу как угорелый, заглядывал во все закоулки и дважды спускался в подземелье, но все его лихорадочные поиски ни к чему не привели. Постепенно гнев Кевина остыл, и он пришёл к выводу, что не стоит так горячиться, ведь Бранвена, где бы она ни прятала барона, явно не собирается его прощать, а стало быть, нет ничего страшного в том, что возмездие откладывается на какое-то время. Вскоре Кевин даже почувствовал удовольствие при мысли о том, что Эриксона ждёт неизбежная смерть – но произойдёт это не сейчас и не сразу, а позже и очень медленно и мучительно.

В таком состоянии духа его и нашла в одном из залов дворца Дейрдра, встревоженная его внезапной агрессивностью, слух о которой уже успел достичь её ушей. Глядя на неё с любовью и мукой, с жалостью и обожанием, Кевин подумал, что нет таких пыток, которым бы он не подверг Брана Эриксона и Эмриса Лейнстера за содеянное ими; и быстрая смерть была бы для них слишком лёгким избавлением, слишком малой карой за их грехи. Он поклялся себе, что, несмотря на заступничество Бранвены, её брат Эмрис не избежит заслуженного наказания…

– Кевин, – сказала Дейрдра, приблизившись к нему и взяв его за руку. – Что с тобой? Я узнала от Даны, что Бранвена…

– Дана ошиблась, – торопливо перебил её Кевин. – Она неверно поняла меня. Это был Эриксон.

– Эриксон? – Глаза Дейрдры сверкнули гневом. – Так это он наложил на тебя заговор?

– Да.

– Негодяй! Что он хотел от тебя?

– Это я хотел от него. Я хотел его смерти.

Дейрдра укоризненно покачала головой.

– Я ведь просила тебе держаться от него подальше. Он очень опасен… И, кстати, причём здесь Бранвена?

– Он приставал к ней, а я вступился, – ляпнул Кевин первое пришедшее ему на ум, но Дейрдра, как ни странно, приняла его нелепую отговорку за чистую монету.

– Ага, вот оно что! А я-то думала, что его интересуют исключительно мальчики… – Тут она по-настоящему разозлилась и топнула ножкой. – Проклятый ублюдок! Он окончательно свихнулся! Надо немедленно арестовать его.

– Его уже повсюду ищут, – ответил Кевин. – Но он где-то исчез.

– Ничего, найдут, – сказала Дейрдра. – Нигде он не денется.

– Исчезла также Бранвена, – добавил Кевин.

Дейрдра небрежно повела плечами.

– Вот за неё я не беспокоюсь. С ней ничегошеньки не случится. Она сумеет постоять за себя, и горе барону, если сейчас он наедине с ней. Зря ты вообще ввязался в это дело. Бранвена не нуждается ни в чьём заступничестве, уж я-то знаю, на что она способна. – Дейрдра сделала короткую паузу и подозрительно поглядела на него. – Или же ты вёл себя как её верный рыцарь?

Лицо Кевина обдало жаром.

– Я…

– Ты становишься не в меру усердным, когда дело касается Бранвены, – ревниво продолжала Дейрдра. – Мне это не нравится. В последнее время у неё появились некоторые забавные идеи в отношении тебя, и я бы не советовала поощрять её фантазии.

– Я и не думаю поощрять её. Мне нужна только ты, ты одна, и не важно, что… – Тут Кевин осёкся и покраснел. Он имел в виду одно, Дейрдра подумала о другом, и оба помрачнели.

Кевину стало невыносимо горько и тоскливо. Дейрдра, закусив губу, с немым упрёком смотрела на него; в её глазах застыли боль и страдание всех девятнадцати прожитых лет… Они испытали огромное облегчение, когда появился Морган Фергюсон, избавивший их от необходимости самим искать выход из создавшегося положения.

Подойдя к ним ближе, Морган вежливо поклонился.

– Моё почтение, принцесса. Я не помешал вашей беседе?

– Нисколько, милорд, – холодно, но без малейшей тени неприязни ответила ему Дейрдра. – Я как раз собиралась уходить. С удовольствием поговорила бы с вами, но у меня ещё много дел. Рада была вас увидеть в этот радостный день. Она послала Кевину прощальную, чуть печальную, вымученную улыбку и, шурша юбками, удалилась.

Кевин проводил её изящную фигурку грустным взглядом, затем повернулся к Моргану.

– Спасибо, дружище.

– За что?

– Ты подвернулся очень кстати и оказал мне большую услугу.

Морган хмыкнул.

– Не знаю, о чём ты толкуешь, но все равно рад, что помог тебе. Между прочим, я хотел бы поговорить с тобой кое о чём.

– Да?

– Только не здесь.

– А где?

– В месте более подходящем для серьёзных разговоров, чем это. Лучше всего у меня или у тебя.

– Хорошо, – после коротких раздумий кивнул Кевин. – Пойдём ко мне.

Они пошли по коридору в направлении противоположном тому, в котором исчезла Дейрдра. Когда они подходили к лестничному пролёту, Морган сказал:

– Извини, что я помешал твоим планам. Ты, наверно, хотел побыть с Дейрдрой?

– Да, но я сам всё испортил. Я сморозил одну глупость, а она приняла это на счёт своей ущербности.

– Очень обиделась?

– Её это больно задело. Полагаю, в ближайшие пару часов мне лучше не попадаться ей на глаза.

Морган понимающе кивнул.

Они вошли в покои Кевина, миновали переднюю, прихожую и оказались в кабинете. Морган обезопасил комнату от возможного прослушивания и развалился в удобном кресле возле полок с книгами.

– Недавно со мной опять связывался Колин, – сообщил он.

– Да? – сказал Кевин, усаживаясь на мягкий стул. – И что нового?

– Колин велел арестовать Брана Эриксона по обвинению в государственной измене.

– Ага!..

– Как ты понимаешь, – продолжал Морган, – я не мог не заинтересоваться твоими активными поисками того же таки Эриксона. Конечно, вас нельзя назвать сердечными друзьями, но, с другой стороны, обуявшее тебя дикое желание во что бы то ни стало расправиться с ним должно иметь, если не разумное, то, по крайней мере, логическое объяснение. Тем более – в свете его загадочного исчезновения вместе с Бранвеной, которая, в свою очередь, по какой-то причине превратила тебя в мумию.

Кевин не стал повторять сказку о том, что это сделал Эриксон, а не Бранвена. Он только спросил:

– А что говорит Колин?

– Ничего. Он отдал приказ, велел доложить о его исполнении и был таков. У меня возникло впечатление, что в это же время он с кем-то беседовал. А теперь давай выкладывай, какая муха тебя укусила. Что произошло между тобой и Бранвеной? Почему ты разыскивал Эриксона? Имеешь ли ты представление об их возможном местонахождении?

Кевин сразу отказался от идеи запудрить Моргану мозги. В отличие от Дейрдры, которая скорее захотела поверить ему, чем действительно поверила, у Фергюсона не было причин бояться узнать правду о его отношениях с Бранвеной, и он не попался бы на эту нехитрую ложь. Поэтому Кевин просто сказал:

– Я разыскивал барона, так как кое-что узнал о его проделках.

– От Бранвены?

– Да.

– И что же?

Кевин открыл было рот, затем быстро закрыл его и тяжело вздохнул.

– Прости, но я обещал ей молчать.

– И ты намерен сдержать своё обещание?

– Мм… да.

Морган смерил его проницательным взглядом и покачал головой.

– А так ли это? Нет, не думаю. По глазам твоим вижу, что тебе не терпится поделиться со мной своими печалями, только ты не решаешься переступить через нелепые предрассудки.

Кевин в смятении опустил свои предательские глаза.

– Так, по-твоему, честное слово – это нелепица?

– Нет, отнюдь. Всё зависит от конкретных обстоятельств. Порой данное слово должно быть нерушимо, порой наоборот – приходится нарушить обязательство. А держать слово слепо и безусловно – удел слабых, несамостоятельных, неуверенных в себе людей.

– А нарушают слово люди безответственные, – резонно возразил Кевин. – Я же привык отвечать за свои поступки.

– Чтобы отвечать, нужно эти поступки совершать, – парировал Морган. – По-астоящему безответственен тот, кто всячески избегает выбора и связанной с ней ответственности. К тому же я готов держать пари, что Бранвена взяла с тебя обещание молчать, не обрисовав предварительно всей серьёзности ситуации. Ведь так?

Кевин признал, что так оно и было, и тогда Морган нанёс последний удар:

– Если бы ты знал, как обстоят дела, если бы знал то, что знаешь сейчас, ты обещал бы Бранвене молчать?

– Нет, ни за что!

– В таком случае, ты свободен от данного ей слова. Она хитростью выманила у тебя обещание, а значит, оно недействительно.

Аргументация Моргана была более чем спорной, однако Кевин, нуждавшийся лишь в формальной очистке совести, предпочёл не замечать этого. Он выложил ему всё без утайки, как на исповеди у своего духовника, и так же, как на исповеди, с каждым произнесённым словом он всё явственнее ощущал снисходившее на него умиротворение. Напряжение постепенно покидало Кевина, на душе ему становилось легче и спокойнее, сжимавшие его тиски гнева и отчаяния понемногу ослабляли свою мёртвую хватку.

Выслушав его, Морган ненадолго задумался, потом сказал – но совсем не то, что ожидал услышать от него Кевин:

– Ты догадываешься, почему Бранвена рассказала тебе это?

– Почему?

– Чтобы ты стал ещё больше жалеть Дейрдру. А жалость подчас убивает любовь.

Щёки Кевина вспыхнули румянцем негодования.

– Если так, то она жестоко просчиталась. – Он немного помедлил, с мольбой глядя на друга. – Морган, скажи, что это не правда. Скажи, что это невозможно. Скажи, что этого быть не может, что всё это – чушь собачья.

Морган вздохнул.

– Сказать-то я могу, но какой от этого будет прок? Ты все равно не поверишь мне.

– Стало быть, чары бесплодия существуют?

– Вполне возможно. Теоретически я допускаю существование таких чар, правда, очень и очень смутно представляю механизм их функционирования на практике. О человеческом организме я знаю так же мало, как и об устройстве вселенной. Зачатие и рождение для меня тайна за семью печатями – и не только для меня, но и для других моих собратьев по Искусству, даже для тех, кто нашёл применение своему Дару в области медицины.

– Так ты сдаёшься? – угрюмо осведомился Кевин. – Умываешь руки?

– Нет, я просто ввожу тебя в курс дела, показываю своё видение ситуации. А дело, скажу тебе, дрянь; ситуация не внушает оптимизма. Сначала Бранвена с её приворотными чарами, теперь вот – Бран Эриксон. И где они только набрались всей этой премудрости, ума не приложу… Хотя, поспешу добавить, некий проблеск надежды я всё-таки вижу.

– А именно? – оживился уже порядком приунывший Кевин.

– Даже если Эмрису с Эриксоном и удалось добиться своего, то предполагаемое бесплодие Дейрдры наверняка не органического характера, а всего лишь психологического. Иначе я не вижу смысла в необходимости постоянного присутствия чувства неудовлетворённого желания, как выразилась Бранвена. Если бы эти чары были призваны нарушить работу органов, ответственных за деторождение, то ограждать Дейрдру от мужчин не было бы никакой надобности. Наличие же или отсутствие этого самого чувства неудовлетворённого желания, по моему разумению, нисколько не повлияло бы на конечный результат. Поэтому я осмелюсь утверждать, что в физическом плане Дейрдра вполне здорова. В конце концов, она постоянно носит амулет, оберегающий её от порчи…

– Который, однако, не уберёг её.

– Это ещё неизвестно, – заметил Морган. – Но даже если это так, то сам факт, что амулет не уберёг её, косвенно подтверждает мою догадку. Если заговор и был наложен, то он воздействовал не на организм, а на психику, полагаю, на уровне самых глубоких инстинктов… Впрочем, не буду излишне обнадёживать тебя. Внушение может оказаться столь сильным, что с ним не справится даже Колин.

– Все равно это намного лучше, чем то, что я успел нафантазировать, – сказал Кевин. – Так у меня хоть появилась надежда.

Морган откинулся на спинку кресла и, поджав губы, пристально поглядел на него.

– А ты не думал о том, что Бранвена могла внушить тебе эту безнадёжность? Разумеется, не грубо, а исподволь, ненавязчиво. Не показалось ли тебе подозрительным, что ты так быстро и без колебаний поверил её рассказу?

– Чёрт! – выругался Кевин. – Похоже, ты прав. Она сущая ведьма!

– Согласен, – кивнул Морган. – Она ведьма, теперь в этом нет никаких сомнений. И кстати. Я думаю, что ты обязан Дане не только освобождением от пут, но и избавлением от наваждения. Сдаётся мне, что пробудь ты во власти чар столько, сколько Бранвена рассчитывала тебя продержать, ты бы неукоснительно соблюдал свой обет молчания. Так что не советую тебе испытывать по этому поводу ни малейших угрызений совести.

– Жуть какая! – сказал Кевин, поёживаясь. – Знаешь, я начинаю понимать ортодоксальных служителей церкви, которые считают, что всякая магия от дьявола, и ратуют за её полное запрещение.

– Ты это серьёзно? – спросил Морган, неожиданно сильно задетый его словами.

– Нет, конечно. Просто я взвинчен до предела и говорю, что в голову придёт. Всякие глупости… Ты собираешься сообщить об этом Колину?

Морган задумчиво покачал головой.

– Сообщу, но не обо всём. Только о том, что Эриксон сделал с Дейрдрой, и ни словом не обмолвлюсь про Эмриса. Я не буду тем человеком, от которого Колин узнает, что его брат убийца. Ведь тогда он будет вынужден казнить Эмриса.

– Эмрис заслуживает смерти! – заявил Кевин.

– Заслуживает, – не стал возражать Морган. – Но при всём том он остаётся родным братом Колина.

– Плевать! Он должен понести наказание.

Морган пожал плечами.

– Что ж, ладно. Вот вернётся Колин, тогда и поведаешь ему о преступлении Эмриса. А я пас. Я не могу оказать такую медвежью услугу человеку, который считает меня своим лучшим другом. Колин никогда не простил бы мне этого.

– Так ты боишься?

– Трудный вопрос. Пожалуй, что боюсь – но не прогневать Колина, а причинить ему боль. По-своему он был привязан к Эмрису и отправил его в ссылку главным образом потому, что хотел уберечь его от более сурового наказания – тюрьмы или эшафота. Колин знал, что рано или поздно Эмрис таки допрыгается со своим глупым тщеславием, и решил убрать его от греха подальше. Теперь все клыки у Эмриса вырваны, и он не представляет какой-либо серьёзной опасности. Плюнь на него, Кевин. Пусть он доживает свой век в изгнании, пусть мучится угрызениями совести и страшится ада.

– Нет, – решительно произнёс Кевин. – Это я так не оставлю. Впрочем, в одном ты всё-таки прав: Колину действительно не следует знать об этом. Но я не отказываюсь от идеи при случае расквитаться с Эмрисом.

– Вряд ли такой случай тебе представится, – заметил Морган. – Если, конечно, ты не будешь так глуп, чтобы угрохать несколько месяцев жизни ради этого сомнительного удовольствия. Лично я считаю, что Эмрис не стоит этого.

– Посмотрим, – сказал Кевин, подводя черту под дискуссией. – Когда ты думаешь переговорить с Колином?

– Если получится, то прямо сейчас, – ответил Морган. – Только не мешай мне.

Он расслабился в кресле, прикрыл глаза и погрузился в лёгкий транс. Камень на его груди слабо, еле заметно засветился. Кевин знал, что Огненный Глаз Моргана (равно как и камни Даны и Бранвены) был поверхностно настроен на Знак Силы Колина, что позволяло им без труда устанавливать контакт даже на расстоянии в тысячу миль. Кевина всегда изумляла способность Одарённых к мысленному общению, он считал телепатию бесспорно самым поразительным явлением из всего арсенала колдовских приёмов. Между ним и Дейрдрой изредка возникала подобная связь и длилась она лишь считанные секунды, но эти мгновения были так прекрасны, так волнующи, что поначалу Кевин недоумевал, почему маги всё же предпочитают речь непосредственному обмену мыслями. Позже он узнал, что дело не только и не столько в тех усилиях, которые нужно прилагать, чтобы удерживать ментальную связь, сколько в том, чтобы постоянно быть начеку и не обрушить на собеседника поток своих эмоций, чувств и переживаний, перед которыми не устоит даже самая верная дружба, даже самая нежная любовь. Морган как-то сказал, что для того, чтобы всеми фибрами души возненавидеть человека, достаточно заглянуть в его мысли. Кевин не принимал столь категорического суждения; ему хотелось бы верить, что узнай он, что думает о нём Дейрдра, он продолжал бы любить её по-прежнему. И, тем не менее, факт был налицо: обычно перед колдовским поединком противники открывали друг другу (вернее, враг врагу) свои мысли, после чего вступали в такое ожесточённое сражение, что дуэль непременно заканчивалась гибелью одного из них…

Спустя пять минут камень на груди Моргана погас. Он распахнул глаза, потянулся и зевнул.

– Ну как? – спросил Кевин. – Рассказал?

– Рассказал.

– И что Колин?

– Разозлился, конечно. – Морган вздохнул и сердито проговорил:

– Проклятье!

– Что там ещё стряслось?

– Девки на сегодня отменяются, – с похоронным видом сообщил Фергюсон. – В первом часу ночи Колин велел нам собраться в его кабинете.

– Нам?

– Тебе, мне и Дане.

– Зачем?

– Он хочет переговорить с нами.

Кевин удивлённо приподнял бровь.

– И со мной?

– И с тобой.

– Но как? Ведь мой Дар ещё не пробуждён.

– Главное, что он у тебя есть, а остальное несущественно. Мы с Даной поможем тебе.

Говоря это, Морган даже не подозревал, насколько пророческими окажутся его слова.

Taken: , 1