"Не так, как у людей" - читать интересную книгу автора (Воскресенская Ольга)

ГЛАВА 8

Ардейл нервно ходил по комнате туда-сюда, морщась всякий раз, когда наступал в пятна подсохшей крови на полу. Он спокойно поворачивался спиной к высшему демону, вызванному им для убийства учеников Ковена. Опасности для него это не представляло. Ритуал был проведен правильно, а потому демон мог причинить вред любому человеку, кроме него. Ардейлу надоело ждать, а потому он нашел демона в каком-то подвале в Италии и решил телепортироваться туда и высказать свое недовольство.

— Ожидание меня утомило. Я хочу видеть результат! Где трупы магов, а не этого человечишки, валяющегося в углу?

— Я работаю над этим, — ответил демон, нагло посмотрев в глаза черного магистра. От этого взгляда любому стало бы не по себе, и Ардейлу стоило больших усилий скрыть нервную дрожь и инстинктивный страх.

— Через два дня я отправлю тебя назад в пекло, если ты не выполнишь задание, — пригрозил черный магистр, надеясь, что демон поверит в его блеф. Загнать обратно демона Высшего круга было не в его власти, если тот сам не захочет уйти.

Громкий хриплый смех эхом отразился от стен подвала.

— Я закончу дело, но не из-за твоей жалкой угрозы, а потому, что мне самому надоело ждать, — сказал демон, ловко жонглируя в воздухе шестью темными сферами, каждая из которых была темницей человеческой души.

— Буду ждать результатов, — коротко произнес Филипп Ардейл и поспешил к лестнице, ведущей из подвала наверх. Он привык чувствовать свою силу и власть, быть хозяином положения, а потому роль просителя была ему неприятна. Ситуация уже давно выскользнула из-под его контроля.

Ардейл вернулся в свою квартиру в отвратительном настроении. Он любил планировать события и манипулировать людьми, как шахматными фигурами, а сейчас это ему не очень хорошо удавалось. Его планы зависели от демона. Ардейлу вскоре предстояло отчитываться перед Верховным магистром о проделанной работе по срыву реставрации Белого Ковена. Только он отвечал за это. Но сказать пока было нечего. А ведь эти дополнительные обязанности позволяли ему беспрепятственно соваться в чужие владения и хозяйничать там. Остальные черные магистры вынуждены были смириться с тем, что он иногда действует не только у себя во Франции, но и у них. Это очень нравилось Ардейлу. Фактически он сейчас являлся правой рукой Верховного магистра. Он чувствовал себя особенным, у него было больше прав и больше власти, чем у других.

Магистр налил себе из хрустального графинчика на столике бокал вина и, ходя кругами по комнате, попытался предугадать ход событий и меры, которые надо принять, чтобы они развивались в необходимом русле. Кто-то играл в стратегические игры, а Ардейл предпочитал по-своему планировать и перекраивать реальную жизнь. Он скользнул взглядом по стене и увидел свое отражение в зеркале, вгляделся. В уголках глаз и на лбу заметил маленькие морщинки, которые старили его на несколько лет. Свободной рукой он пригладил свою шевелюру и увидел один седой волосок. Ардейл с тревогой разнял пряди волос и убедился, что седина больше нигде не укоренилась. Но и малых признаков старения хватило, чтобы недовольно сморщиться и залпом выпить вино, не оценив букет. Он набрал номер телефона своего ученика.

— Да, — раздалось в трубке без всякой радости и энтузиазма.

— Пьер, мне нужна жертва.

— Какая?

— Не телефонный разговор. Жду тебя через десять минут.

Ардейл положил трубку обратно на столик и в ожидании сел в кресло, барабаня пальцами по мягкой обивке подлокотника.

Минута в минуту Пьер добрался до двери квартиры магистра. Он ужасно запыхался. Ему пришлось пробежать несколько кварталов до точки телепортации. Мысленно он на все лады костерил учителя за срочность вызова. Обычно на дорогу к его дому у него уходило от двадцати до тридцати минут. Ардейл, естественно, не собирался это учитывать, ставя свое желание превыше всего. Опоздать Пьер не рискнул — мало ли какое наказание взбредет в голову учителю. Он и в хорошем настроении не слишком милостив. Перед дверью парень попытался придать лицу спокойное выражение, скрыв раздражение и злость. На звонок дверь открыл слуга. Кажется, уже не тот, что в прошлый раз, но он не был уверен. Пьер не приглядывался и не запоминал внешность прислуги. На мебель он и то обращал больше внимания.

Пьер сейчас был не в настроении общаться с учителем. Его мысли занимало неудачное покушение на вредных новичков Белого Ковена. Доведенный до отчаяния головной болью от постоянных докладов бесенят, он в буквальном смысле воспроизвел ироничное предложение магистра — скинул кирпич на голову девчонки. «Надо было взять три кирпича, — злился Пьер, — а еще лучше — чугунную ванну. Она побольше и явно не пролетела бы мимо. Что за невезение? Почему девчонка так не вовремя шагнула назад? Эх… Сейчас бы от скольких проблем избавился. Без девчонки демон быстро разобрался бы с парнем, а там, глядишь, и с вампиром подсобил бы. Надо было просто обставить все так, как будто магичку убил вампир. Демон, обозленный, что его планы сорвались, точно достал бы нахальную нечисть! А теперь эти новоявленные маги будут начеку. Когда я наконец избавлюсь от обязанности следить за всеми? Как меня уже достали доклады бесенят! Нет, надо срочно избавляться от обоих магов, иначе мне никакой жизни не будет!»

Магистр встретил ученика легким пренебрежительным кивком. Пьер тоже не стал любезничать, чтобы не выдать свое истинное настроение.

— Пьер, завтра к полуночи мне нужна жертва, — без предисловий сказал Филипп Ардейл.

— Возраст? Пол?

— Парень не старше двадцати пяти лет. Чем младше, тем лучше. Мне пора провести ритуал омоложения.

— А можно поприсутствовать?

— Нет, — отрезал Ардейл. — Ритуал проводят без свидетелей.

— А как же я его потом узнаю?

— Я тебе все подробно расскажу, когда придет время, — снисходительно пообещал магистр. — Пока тебе эти сведения ни к чему.

— Это что, я до сорока лет в учениках ходить буду? — не сдержался Пьер. — В Ковене белых магов парень с девчонкой стали уже полноправными магами, хотя проучились на три года меньше!

— Я смотрю, у тебя слишком много свободного времени, а потому в голову лезут лишние мысли, — с угрозой заметил магистр. — Что за претензии? Ты думаешь, я тебя плохо учу?

— Что вы, — пошел на попятную Пьер. Злить учителя не входило в его планы. — Вы даете знания медленнее, но наверняка качественнее. — Пьер натянул на лицо лицемерную улыбку.

— Вот это правильная мысль. Молодец! Иди выполняй задание.

Оставшись один, магистр прикинул, сколько еще сможет держать Пьера в учениках, не вызывая при этом решительного протеста. На сколько лет хватит притворного смирения ученика? Сам Ардейл взбунтовался против приказов отца уже через семь месяцев обучения. Ему тогда было пятнадцать. С этого возраста он сам начал постигать ритуалы, тайком подсматривая за другими магами и экспериментируя. Уже с того возраста он стремился к власти и был самостоятелен. Уморив несколько жертв, ему удалось вызвать демона Высшего круга прямо на собрание своих коллег. Он заставил всех считаться с собой, продемонстрировав силу, и заявил свои права на распоряжение человеческими жизнями. Ему отдали тогда для контроля пол-Франции. Он, как паук, мог плести любые интриги, влиять на политику и жизнь страны исподтишка в меру своих тогда еще небольших сил. Как кукловод учится управлять марионетками, так и он учился применять власть, выкраивать для себя выгоду, деньги и при этом оставаться в тени, за кулисами. Ардейл быстро постиг, что черный маг всегда должен действовать чужими руками, не подставляя себя. Именно эту истину еще так и не понял Пьер.

Было семь часов утра. Для меня это время уже прочно начало ассоциироваться с крепким и здоровым сном. За лето я привыкла ложиться в час ночи или уже под утро и вставать где-нибудь в одиннадцать-двенадцать. Родственники считали, что это из-за работы. Пришлось им сказать, что устроилась в больницу санитаркой, так как хочу финансовой независимости, а за ночную смену платят больше. Деньги, выдаваемые мне в Ковене, их убедили. И вот теперь мне придется выдумывать что-то новенькое — сегодня было уже второе сентября, и в институте начинались занятия, которые мне хоть изредка следовало посещать. Утренние лекции в моем понимании плохо сочетались с ночными рейдами против нечисти.

Отчаянно зевая, я одевалась для похода в институт. На улице похолодало. Даже погода, казалось, намекала, что лето закончилось и начались учебные будни. Вместо коротких шортов пришлось облачиться в джинсы, вместо короткой футболки — в клетчатую рубашку с длинными рукавами. Несколько верхних пуговок я «случайно забыла» застегнуть. Флаконы с зельем ночного зрения и косметику в сумке пришлось потеснить, чтобы вместить одну толстую тетрадку и ручку. Выкладывать бутылочки я не стала. Мне без них было как-то неуютно. Везет Димке! Он-то свободен как ветер. Ему не надо думать, как совместить обучение в институте с работой в Ковене и с устройством личной жизни. Саша сегодня вызвался встретить меня после занятий и пригласил на прогулку в парк. Он сказал, что у него начался отпуск и это надо отпраздновать. Парк вызывал у меня нехорошие воспоминания, и вечером я бы, наверное, идти отказалась, но занятия закончатся в третьем часу, и будет еще довольно рано и светло. И чего его тянет в это мрачное место?

Из-за бурно проведенного лета я как-то отвыкла несколько часов подряд терпеливо сидеть почти неподвижно и внимать лекциям. Мы с Дашей и Юлей устроились на самом дальнем ряду аудитории и больше общались, нежели слушали. Последний месяц лета ни одну из них я не видела. Недалеко от нас устроился Витька и изредка вмешивался в беседу. Он тоже выглядел помятым и невыспавшимся. Очевидно, вчера допоздна работал в баре, и сегодняшнее пробуждение радости ему не доставило. Глядя на него, мне в голову пришла идея: попрошу Витьку прикрыть мои поздние возвращения перед мамой и бабушкой. Скажу, что устроилась официанткой в бар, а однокурсник за мной присмотрит. Особой паники это вызвать не должно — моя семья прекрасно знает Витьку, так как он раньше частенько забегал ко мне за конспектами.

Юля и Даша болтали непрерывно, выкладывая все накопившиеся новости. Слова лекции просто не долетали до меня сквозь такую блокаду, но я не сильно расстраивалась. Преподаватель к почти всеобщему невниманию отнесся философски и ни кричать, ни выгонять кого-то не стал. Наверное, решил подождать с репрессиями до конца учебного семестра и отыграться за все на зачетной неделе, а может, и ему было лень начинать работать на полную катушку после летнего отдыха.

Я с трудом дождалась конца учебного дня и устремилась к выходу из института. Даша и Юля увязались сле дом. Я попробовала намекнуть, что за мной кое-кто должен зайти, а потому их присутствие нежелательно, но не тут-то было. У обеих от этой новости разыгралось любопытство. В итоге на крыльцо я вышла с почетным эскортом. За время моего пребывания в четырех стенах учебного заведения погода еще больше испортилась. Небо затянуло черными мрачными тучами, сквозь которые не было видно ни одного голубого кусочка. Ветер значительно усилился и стал холодным. Это были первые признаки надвигающейся осенней грозы.

Даша внезапно засуетилась — убрала с лица волосы, поправила воротничок, ловко раздвинув его и еще больше оголив шею и верхнюю часть груди. Я заинтересовалась причиной этого неожиданного приступа прихорашивания и проследила за ее взглядом. Нам навстречу, улыбаясь во все тридцать два зуба, шел Саша. Увидев его, я кисло поморщилась. Небольшое воздержание явно еще результатов не принесло — он опять явился без цветов. Хоть бы какую-нибудь астру додумался по дороге с клумбы сорвать, так нет — решил, что лучший подарок для девушки — это он сам. Приятно, конечно, что подруги так встрепенулись при виде его, а улыбался при этом он именно мне, однако Саша уже немного раздражал своим самодовольством и наглостью.

Парень подошел прямо к нам и поздоровался:

— Привет, Мэл. Вижу, что я пришел как раз вовремя.

Подруги немного скисли. Каждая из них надеялась, что смуглый симпатичный парень с фигурой атлета улыбался именно ей.

— Это Юля и Даша, — представила я подруг.

— Саша, — сам назвался парень.

— Приятно познакомиться. Я, пожалуй, пойду домой, — сказала Юля. — Холодновато становится.

— А я немного прогуляюсь, мне так жарко, — томно произнесла Даша, стреляя глазами в Сашу, и дернула воротничок, как бы случайно оголив еще пару сантиметров кожи из-за того, что верхняя пуговица ее блузки выскользнула из петли. Теперь ее декольте оказалось явно намного больше моего.

Я пихнула подругу локтем в бок, но это мало помогло. Саша, сделав равнодушное лицо, все равно скосил глаза на Дашкин бюст. Если бы я за ним пристально не наблюдала, то, может, и поверила бы в это показное равнодушие.

— Это же совсем не твой тип, — прошипела мне на ухо наглая Дашка. — Что ты с ним будешь делать? Вряд ли он придет в восторг от похода в музей.

Я скривилась. Это точно. Прогулка по музею восторга у него не вызвала. Да и с чувством юмора у него плоховато. По характеру он мне не подходит, но его внимание очень льстит. Только не признаваться же в этом Даше? Она точно его быстро тогда уведет. Уж они действительно найдут общий язык по вопросу, куда лучше пойти при плохой погоде и обоюдном желании согреться.

— Пойдем, — предложил Саша, — думаю, в парке ветер будет чуть потише.

«И сдался ему этот парк! Что там, медом намазано? — с раздражением подумала я, зябко ежась в тонкой рубашке. — Вместо того чтобы пойти в многолюдное теплое кафе, мы отправимся в пустынный промозглый парк. Вряд ли найдется много желающих прогуляться там перед самым дождем».

Оказалось, я ошиблась. Еще один желающий, вернее, желающая точно нашлась.

— О, а мне тоже надо в сторону парка! — воскликнула Даша. — Пожалуй, я с вами немного пройдусь.

На этот раз неудовольствие отразилось не только на моем лице, но и на Сашином. Дашу это не смутило. Я наклонилась к ее уху и раздраженно поинтересовалась:

— Что ты делаешь? С каких пор ты отбиваешь парней у подруг?

— Это не парень, а ловелас, у меня глаз наметан. Я спасаю тебя от разочарования. Тебя же никогда не устраивали легкие интрижки.

Похоже, Даша полностью исключала возможность того, что Саша в меня влюбился. Хотя, честно говоря, я в этом тоже сильно сомневалась, но никак не желала этого признавать. Не могу же я позволить Даше увести симпатичного атлета, а сама искать тощего очкарика с чувством юмора и совпадающими интересами. В общем, я пристроилась слева от парня, а подруга — справа, и мы неспешным шагом направились к парку. Надеюсь, Даша скоро убедится, что Саша не обращает на нее внимания, и перестанет исполнять роль дуэньи. В ее присутствии я чувствовала себя как шестнадцатилетняя школьница под присмотром пожилой матроны.

— Всю дорогу рот у Даши не закрывался. Она болтала за троих, не давая нам с Сашей вставить ни слова. Уже на половине дороги я почувствовала, что скоро не смогу сдержать раздражения. Свидание превращалось в балаган. Раньше я вполне доверяла суждениям подруги о характере парней, но сейчас не желала этого делать хотя бы из простого упрямства. Не вампира же снова тащить на свидание? Про Димку я уже молчу.