"Цена бессмертия" - читать интересную книгу автора (Фрост Анн)Предыстория 2В этот погожий весенний денек погода стояла безмятежно-теплая, а небесный купол казался поистине бездонным. Но не простым он был, этот день, — сегодня выпускники Высшего магического университета, прилежно отучившиеся восемь лет, и выдержавшие испытательный экзамен, покидали его стены. Парадная площадь университета, вымощенная белым с золотыми прожилками мрамором, была сейчас заполнена людом — в большинстве своем то были горожане, пришедшие поглазеть на торжество. Чуть особняком держалась группа пожилых, умудренных опытом учителей. Пестрели их парадные одежды — красные, синие, белые, голубые, расшитые золотом и серебром — чародеи стихий оделись каждый в свой цвет, как требовала торжественная церемония. Почтенные старцы оживленно общались, каждому хотелось похвалить своих выдающихся учеников. Да какие ученики — сегодня они становятся полноправными Магами! Действительно, университет не зря носил звание «Высшего» — самый древний и самый прославленный среди прочих университетов и академий Срединных миров. Немногим удавалось поступить сюда; да и выдерживали восемь лет суровой учебы и тяжелой практики — единицы. Уходили, бросали учебу многие, даже слишком многие — слабые духом или ошибившиеся в своем выборе — чародейство оказалось не их призванием… Горстка выпускников-адептов — лучшие из лучших — старались держаться поближе к наставникам. Лишь изредка кто-то перебрасывался ревностными взглядами. Еще бы, ведь каждый считал свою профессию лучшей! В большинстве своем то были боевые маги, жаждущие воинской славы; чародеи стихий, повелевающие ветрами, водой и огнём; были тут и скромные маги-целители, ученые-теоретики и даже несколько повелителей зверей. А чуть в стороне, подальше от суматохи и гомона, прохаживался еще один наставник — он держался поодаль от своих коллег, да и выглядел по сравнению с ними контрастно: темная одежда — накидка с капюшоном, сапоги, брюки и даже рубашка с кружевными манжетами — всё было черно, как ночь. К тому же, в отличие от прочих, умудренных годами магов, этот учитель был довольно молод — он не носил бороды, а гриву черных, воронова крыла, волос еще не пробила седина. Тут же, неподалеку был и его выпускник (в этом году — единственный): он застыл неподвижным изваянием, прислонившись спиной к старому, одиноко стоящему дубу. С самой окраины площади, находящейся на небольшом возвышении, ему открывался широкий обзор на всех собравшихся, и Рэйнорд, сложив руки на груди, бесстрастно наблюдал царившее оживление. Впервые за долгие годы Рэй предался воспоминаниям. Вот и прошли восемь лет его учебы, и нельзя сказать, что прошли они легко и быстро… Переступил порог Университета он десятилетним мальчишкой и оказался самым юным среди воспитанников. Многие ученики относились к Рэю с насмешкой, а то и презрением, как старшие к младшему. Другие смотрели с любопытством — сдюжит ли такой малец хотя бы год кропотливого ученья? Но Рэй утер всем нос — он не только выдержал первый год общей для всех программы, но и когда пришло время выбирать профессию — отправился прямиком на кафедру Темных искусств. Сознательное решение или обычное в юном возрасте стремление быть особенным? Пожалуй, он и сейчас не смог бы ответить на этот вопрос. Но одно знал точно — выбор этот не был ошибкой или случайностью… 7 лет назад ………………………. Настал день, судьбоносный для воспитанников университета, и оттого волнительный — сегодня каждый должен был выбрать свой путь, свою профессию и учителя. Рэй — тогда еще нескладный одиннадцатилетний юнец — волновался также как все, и, кажется, это чувство в некоторой мере объединяло стайку разновозрастных учеников. — Энди, — высокий девичий голос перекрывал гомон собравшейся толпы, — ты уже решил, к кому учиться пойдешь? — стройная золотоволосая девушка, явно эльфийских кровей, привстав на цыпочки, обращалась к коренастому пареньку в противоположном конце залы. — Понятное дело, решил. К Рону в ученики подамся…! — Энди гордо тряхнул густой гривой волос, делающей его похожим на варвара, — а ты, Сильвия, не измерила своего решения? Все так же желаешь воздушной магии обучаться? Щеки молодой красавицы покрыл румянец — слишком явственно скользило сожаление в голосе ее знакомца. Рэй был наслышан о теплых чувствах, питаемых этой парочкой руг к другу, и потому усмехнулся, с некоторым презрением. То же мне, чародеи-волшебники… Не то что он! Рэйнорд всегда отличался чувством самодостаточности, и даже гордился, что ни к кому не ощущает привязанности. Сама жизнь сделала его таким… Наконец началась торжественная церемония: каждый воспитанник подходил к избранному наставнику и передавал грамоту — небольшой листок со своим именем и гербом университета. Если учеба окажется успешной, грамота вернется к владельцу через восемь лет — но уже с указанием полученной профессии и золотой печатью Высшего университета… Ах, как же не скоро это случится! Наконец все сделали выбор. Рэй оставался последним — не одобряя суетливости, он ждал, уступая очередь самым нетерпеливым. И вот, когда все его былые сокурсники собрались отдельными группками подле избранных учителей, обступив их, как цыплята наседку, Рэйнорд сделал свой выбор. Шаги его гулко раздались под высоким куполом залы; твердой походкой парнишка направился к стоящему в гордом одиночестве Темному магу. — Прошу принять меня на кафедру Тьмы, мессир, — эта уставная фраза прозвучала в полной, звенящей тишине. Сейчас к его худенькой фигуре были прикованы сотни взглядов — удивленных, недоуменных, даже сочувствующих. В момент, когда ученическая грамота перекочевала к Темному магу, по зале прокатился шепот: до самого последнего момента никто не верил, что Рэй — своенравный, но талантливый недоросль — действительно вступит на кафедру Тьмы. Дарк, так звали его учителя, прохаживался по огромному, полупустому лекционному залу. Имя вполне соответствовало статусу Темного чародея, но было оно, конечно, не настоящим. — Итак, Рэйнорд, ты выбрал меня своим наставником, а некромантию — главным предметом изучения. Считаю своей первейшей обязанностью предупредить тебя обо всех нежелательных последствиях твоего выбора. Во-первых, вряд ли теперь можешь рассчитывать найти друзей среди Светлых. Нет, нет, врагами они тебе тоже не станут… Просто между нами, — учитель на мгновение задумался, подбирая верное слово, — будто пропасть. Свет не приемлет Тьму, хотя сам ее и порождает. Тебе еще предстоит понять это. А во-вторых — наша профессия запрещена во многих мирах. — Почему?.. — не выдержал Рэйнорд и тотчас же смущенно замолчал. — Законный вопрос, — легкая улыбка тронула тонкие губы Дарка, — но ответ на него запрятан достаточно глубоко. Позволю себе немного отойти от темы и начать издалека. Итак, во многих, достаточно развитых мирах, правители содержат у себя на службе магов — боевых, погодных, лекарей, звездочетов и многих других. Но, за все свои годы я еще не слышал, чтобы кто-либо держал придворного некроманта. И, как ты думаешь, почему? — Боятся…? — осторожно предположил неискушенный в подобных вопросах Рэйнорд, ибо ничего более толкового на ум не шло. — Толково. Но это скорее — во вторую очередь. А в первую — потому что ни один уважающий себя некромант не станет придворным служкой. Запомни, Рэй, мы сами по себе! Одиночки. Свобода мысли и духа для Темного мага важна как воздух. Тьму нельзя приручить. Ты должен помнить об этом! Странствия — вот наш удел. Путешествия из мира в мир ты никому не позволишь обрести над собой власть. В Юниверсуме множество мест, где твой талант пригодится — укрощение чумных эпидемий, восстаний оживших мертвецов, прорывов темных энергий… Поверь, то, что ты сможешь сделать один, не по силам ни целому легиону боевых магов, ни сонму Светлых. — Я понимаю, учитель. Но удел странствующего мага меня не страшит, и одиночество не пугает… — поспешил заверить Рэйнорд. — Вижу твое рвение, оно похвально, — наставник, дотоле неспешно прохаживающийся вдоль кафедры, остановился и закутался в свой темный плащ, словно от холода, — но не спеши с выводами, Рэй. Ты провел год среди прочих юношей, девушек, и более взрослых воспитанников… Чувствуешь ли ты что-то такое, что отличает тебя от них? Почему ты выбрал Путь Тьмы, а не блестящую боевую карьеру или почитаемую профессию лекаря? Ты мог бы повелевать неукротимой огненной стихией, подчинять себе смерчи и бури, понимать язык животных и птиц… Длинная речь учителя заставила Рэя задуматься. Действительно, почему? Он чувствовал, что ему нужно сюда, но зачем? — Сила Источника магии безгранична, поток его неиссякаем, — на этот раз парнишка говорил не спеша, тщательно подбирая каждое слово, — он — Свет, щедро делящийся собой с любым, обратившемся к нему магом. В свете дня любой отыщет путь, в то время как во тьме нужно прокладывать его, полагаясь лишь на себя. И, поскольку я не ищу легких путей или быстрой славы, а хочу всё постичь сам, сознательно вступил на сторону Темных. И последнее — свет для меня слишком ярок, мессир. Он гнетет… Впервые наставник удостоил юного Рэйнорда долгим, внимательным взглядом. Странное чувство охватило сейчас Дарка — то самое, о котором Темный маг столько читал, но до конца не верил. Неужели впервые за долгие годы объявился его Да, быть может. Но сейчас слишком рано о чем либо думать — парнишке едва исполнилось лет двенадцать, а полной магической силы он достигнет годам к семнадцати-восемнадцати. Но все равно — чувство духовной родственности, впервые охватившее мессира Дарка, заставляло с особой ревностью учить, защищать, порицать и хвалить юного воспитанника. Истинный ученик всегда ближе, чем сын — ведь учитель вкладывает в него часть души. Причем, бСльшую ее часть… Так многие заклинания из разряда тайных, написанные самим Дарком, стали достоянием Рэя; юный ученик мог часами беседовать с Темным магом обо всем, что его интересовало. И с каждым днем Дарк испытывал все большую уверенность — Рэйнорд станет великим некромантом! Действительно, первые успехи он проявил очень рано… …………… Занятия по огненной магии проходили на свежем воздухе — в роскошном университетском саду. Столетние дубы, высокие тополя и развесистые березы сияли малахитовой зеленью в веселых лучах летнего солнышка. Порхали птахи, пели в высокой траве кузнечики. На специально приспособленной под аудиторию полянке расположились полукругом ученические столы из светлого резного дерева. Все давно в сборе, дожидаются своего наставника — слышен гомон голосов; кое-где загораются яркие вспышки — несколько начинающих магов, затеявшие бурный спор, обмениваются своеобразными «оплеухами». Недалеко позади «аудитории», Рэй удобно устроился на нижней ветке дуба, столь широкой, что на ней запросто можно остаться на ночлег, не боясь свалиться. Отсюда всё хорошо видно и слышно, а сам он, чтобы не смущать «огненных» своей черномагической персоной, сплел заклинание невидимости. Хотя, в его исполнении, это сложное чародейство и не будет обладать должной силой, постепенно истаивая, но и за это недолгое время можно узнать много интересного! …лекция продолжалась уже около часа, а ничего полезного из размеренной речи мессира Рона Рэйнорд не почерпнул. Он даже начал подремывать, чего не позволил бы себе самый худший из учеников… Но вот послышался шум крыльев, шелест листвы, и пронзительное карканье прервало мирный сон Рэйнорда и патетическое выступление Огненного мага. Большой ворон, с переливающимся, обсидианово-черным оперением расположился на ветку выше Рэя, и громким криком своим нагло нарушал тишину и торжественную обстановку занятия. Долго терпеть это мессир маг не собирался: — А вот и прекрасная возможность для одного из вас проявить меткость и силу заклинания! — высокий, седобородый Рон внимательным взглядом обвел аудиторию, — задание будет сложным. Предлагаю одному из вас сбить птицу огнешаром так, чтобы не воспламенилось ее оперение. Ну, или в худшем случае, хотя бы не сжечь дерево, — почтенный маг поспешно спрятал в густых усах добродушную усмешку. Ученики зашептались — задание трудное, тут нужна предельная концентрация и полный контроль над заклинанием… Кто сможет? — Учитель, позвольте мне! — с легким поклоном со своего места поднялся темноволосый, за лето порядком возмужавший, Энди. «Так, так, — мысли вихрем взметнулись у Рэя в голове, — если он промахнется, будет туго… срочно нужен щит. Нет, нет, щит нельзя! Невидимость пропадет… Что же делать?» — парнишка изо всех сил вжался в ствол дерева, покрытый шершавой корой. Конечно, он мог сейчас спастись бегством, прикрывшись остатками невидимости. Но… что-то удерживало от этого, вполне разумного решения. «А, была не была, останусь, — решил Рэйнорд, — насмерть все равно не убьет, разве что поджарит немного…» Энди тем временем, получив дозволение мастера, приступил к творению огнешара. Между его ладоней занялось сначала легкое, едва заметное в свете дня, свечение, постепенно скручивающееся в маленький, но ослепительно яркий шарик. Видно было, что заклинание дается трудно — лицо юноши быстро покрыли бисерины пота, от усердия он закусил губу. Ворон еще раз возмущенно гаркнул, но взлететь не успел — росчерк огня был стремителен. Птица, в падении несколько раз кувыркнулась среди ветвей и неожиданно повисла в воздухе… Что такое? Дюжина удивленных глаз сейчас была направлена в сторону дуба, но только мессир Рон понял, что происходит на самом деле. Несколько небрежных пассов, и пелена невидимости спала, а перед пораженными огнемагами предстал Рэйнорд, с мертвым вороном в ладонях. Ну, и скажите пожалуйста, как на это реагировать?… Устав не запрещает ученикам других кафедр присутствовать на его лекциях, но к чему невидимость, скрытность? Ученики терпеливо ждали решения мастера. А Рон молчал — всё его внимание было направлено на Рэя, маг чувствовал мощные колебания Силы вокруг мальчишки, но что тот задумал, понять не мог. Тонкие вибрации наполнили воздух и почву под ногами, забираясь в душу холодным, липким касанием. Заклинание было из чужого и чуждого стихийной магии арсенала, и даже Рон не мог прочесть его или прервать ритуал. Оставалось лишь наблюдать… Рэйнорд держал бездыханную птицу в ладонях, склонившись над ней что-то шептал, — это было видно по чуть подрагивающим губам, приобретшим сейчас мертвенно-синий цвет. Да и лицо юного мага страшно побледнело; на мгновение Рону показалось, что неожиданно заострившиеся черты приобретают жуткий, нечеловеческий вид… Ученики чувствовали себя не лучше — ничего не понимая, невольно теснее пододвинувшись друг к дружке, они с ужасом наблюдали, как их, хотя и далеко не лучший знакомый, превращается в подобие живого мертвеца. К счастью длилось все это недолго — через минуту солнце вновь весело заиграло в зеленой листве, Темные энергии улеглись в положенное им русло, а Рэй стал самим собой — худеньким черноволосым пареньком с бездонным, обжигающим взглядом. Может быть, дотоле происходящее всем померещилось? Но нет, победно улыбающийся Рэйнорд держал на руке не безвольно распластавшийся комок перьев, а совершенно живого ворона. Живого? Памятуя о профессии юного мага — едва ли… Даже далеко не слабонервного Энди пробрала дрожь. Непонятное чувство страха, смешанного с омерзением вызывал этот ворон-зомби. Бр-р-р! — Похвально, Рэйнорд, — сильный голос мессира Рона прозвучал в полной тишине, — твое заклинание куда сложнее огнешара и заслуживает высшей оценки. Но, насколько мне не изменяет память, заклинания из разряда высших, изучаются только на четвертый год… — Так точно, мессир, — Рэй пересадил ворона на плечо, пригладил взъерошенные перья, — но то, что вы видели — это мое собственное заклятье, а не изученное. Временное оживление много проще зомбирования. И я создал его только что… — Сам? — дотоле невозмутимый учитель выглядел ошарашенным, — в таком возрасте?! — Да мессир, — Рэй скромно опустил взгляд, хотя глаза его улыбались. Искреннее удивление Рона польстило ему. — Хм, ну хорошо, можешь идти. Никогда бы не подумал, что Дарк воспитывает гения… Вполне довольный собой, Рэйнорд удалился. И на этот раз провожающие его взгляды были уже далеко не пренебрежительными. Но то было лишь начало. А годы шли… ……………………. Воспитанники Высшего магического университета надолго запомнят страшного зомби, с жуткими хрипами слонявшегося по коридорам, вызывая ужас, и распространяя зловоние. Опять проделки Рэя! Да, он ведь всегда отличался чувством юмора, правда, немного своеобразного. Вернув несчастному трупу жалкое подобие жизни, начинающий некромант заставил того бродить по университету, но настрого запретил причинять даже малейший ущерб. Это оказалось чертовски сложно — оживший мертвец жаждал лишь убивать и крушить все на своем пути. Итак, Рэй, морщась от боли непосильно сложного заклятья, взваленного на свои плечи, провел свое «творение» по коридорам и аудиториям и благополучно вернул в свой заклинательный покой. Вернуть то вернул, но заставить зомби вновь стать недвижимым трупом оказалось куда сложнее. Контролируя поведение зомби, Рэй растратил слишком много сил. Благо, что вовремя подоспевший на шум Дарк, спас не в меру деятельного ученика от острых зубов и когтей. Одного удара черного посоха хватило, чтобы обратить зарвавшегося зомби в серый прах; но не завершенное, а грубо прерванное заклинание вернулось к Рэю сокрушительной отдачей. Только теперь, скорчившись на холодном полу, он узнал, что такое БОЛЬ. Все-таки он еще не был настоящим некромантом — без страха и упрека. Позже, много позже предстоит научиться достойно переносить боль, подавлять страх; стать настоящим повелителем жизни и смерти. Ну а пока — впереди еще много неизвестного и потому влекущего, еще столько нехоженых дорог, непрочитанных книг, ненаписанных заклинаний… И теперь, глядя ночами в чернильно-темное небо, усеянное бриллиантами далеких звезд, Рэйнорд стал задумываться о смысле жизни и своем предназначении в ней. Неудивительно — в таком возрасте лирические настроения не редкость. Даже если ты — будущий Темный маг. Сидя в плетеном из лозы кресле, удобно расположившемся на террасе, Рэй думал о будущем, оценивал прошлое. Детство прошло, а до зрелости еще далеко — но и эти годы промчатся краткими мгновениями. Какие воспоминания они оставят? Только сейчас молодой маг в полной мере почувствовал, какую ответственность он несет перед смертными. Едва не поплатившись жизнью в борьбе с собственным «творением», растратив на того все магические силы, Рэйнорд понял, каково быть простым человеком, бессильным совладать со страшным порождением магического искусства. Он познал страх смерти и отчаяние — вся недолгая жизнь успела пронестись перед его внутренним взглядом, в то мгновение, когда холодные пальцы вцепились в горло. И если бы учитель не поспел вовремя… Нет, об этом лучше не думать. — Маги — звено между богами и смертными, — говаривал мессир Дарк, — и чем больше ты можешь, тем большую ответственность должен нести! Наше призвание — помогать людям, лишенным магического дара. Главное, не позволяй гордости или излишней самоуверенности затмить рассудок. Роль некроманта велика — ты стоишь на границе между живыми и мертвыми, разрушением и созиданием. А главное — ты не служишь Тьме, ты сдерживаешь ее! Баланс света и тьмы очень важен… Темные силы изначально стремятся к разрушению и хаосу, а светлые — к стабильности. Иногда, очень-очень редко, начинает преобладать свет — это ведет к застою, прекращению любых изменений, открытий; прогресс прекращается. Но чаще, когда преобладают силы тьмы, мир тонет в бесконечных войнах, эпидемиях, бедствиях. Тьму, как ты знаешь, питают эманации горя, ненависти, страданий и смерти. Тень растет, как снежный ком до тех пор, пока не накроет весь мир, уничтожив все живое. А все потому, что момент прорыва Тьмы был пропущен, нарушен тонкий баланс, а остановить бедствие в зародыше было некому. Таких мертвых миров в Универсуме, увы, немало… — Теория Забвения, учитель? — внимательно слушавший Рэйнорд позволил себе вставить вопрос в размеренно текущую речь Дарка. — Совершенно верно. Почему-то я даже не удивлен, что ты уже с ней знаком… Итак, миры, поглощенные Тьмой впадают в Забвение; вычеркиваются с карты Вселенной. Показалось ли тебе в этой теории что-то непонятным? Внимательно оглядев разложенные на круглом деревянном столе, конспекты, собравшись с мыслями, Рэйнорд спросил: — Кто или что провоцирует прорывы Тьмы? Думаю, нужно устранять не симптомы болезни, а ее причину… — Справедливый вопрос, — Дарк кивнул, и, пододвинув резной стул тонкой работы, присел напротив ученика, — на этот счет существует множество мнений, но истинных причин две. О них не пишется в учебниках классической некромантии, прошедших жесткую цензуру со стороны нашего уважаемого Архимага, — здесь мастер понизил голос до шепота, — знания эти из разряда тайных. Итак, первая причина банальна — баланс нарушается сам собой. А вот вторая, когда кое-кто помогает ему нарушиться… — Помогает?! — искренне ужаснулся Рэй, — кому это может быть нужно? — Следуя логике — тому, кто не может жить вне Тьмы; тот, кто ее энергией поддерживает свою жизнь. Вряд ли кто-то кроме меня расскажет тебе об этом, но многие миры впали в Забвение «благодаря» падшим некромантам. Да, о них ты не прочитаешь ни в одной книге. И вообще — какие они после этого некроманты. Лично я называю таких существ «кромешниками». Я не зря упоминал, насколько опасной может быть гордыня, самолюбие и жажда власти… Пока служишь балансу светлых и темных сил, ты некромант. Но возжелавший обрести власть над смертными посредством некромантии, начинает служить Тьме, разнося ее как чуму среди миров; это тот, кто оставляет после себя безжизненные пустыни — уже не маг, не человек — он кромешник, много хуже вампиров, беспощадно уничтожаемых нами… Эти существа питаются энергией смерти; высосав все соки из одного мира, они отправляются в другой, оставляя после себя пустое ничто. К сожалению, множество сильных, но неопытных и не в меру тщеславных магов попали в эту сеть. Большинство их, не понимая, во что ввязались, погубили сами себя. Не хотелось бы напоминать ту «безобидную» шутку с зомби, но… хорошо, что ты ошибся в малом, — немного помолчав, наставник продолжил, — итак, кромешники, это те, которых в народе называют «злобными некромансерами», совершенно несправедливо, конечно. Это монстры, но монстры, к сожалению, очень могущественные. К концу длинной, но, несомненно, поучительной речи, Рэй уже едва удерживался на месте. Вот это да! Слуги Тьмы, кромешники — вот кто толкает миры во мрак Забвения… Значит, верно он почуял недосказанность, нелогичность этой теории. Зато теперь всё сходится! — Даже и не думай, — Дарк вздохнул: слишком явственно читалась на лице ученика жажда действовать, — схватка с таким чудовищем не по силам ни тебе, ни мне. Разве что боги, если они действительно есть, могли бы совладать со столь сильным противником… — А что поделать? Богам, судя по всему, плевать на то, что происходит в Юниверсуме, — сам того не желая, Рэй закончил фразу несколько резко. Может быть потому, что сам он в существование высших сил не верил… Молодой маг поднялся со своего места и, в полной тишине, направился к выходу. Судя по всему, беседа исчерпана… — Ты горд, Рэйнорд, — впервые в голосе Дарка скользнуло раздражение. И в это мгновение он первый раз за долгие годы усомнился в собственном ученике… — Я полностью контролирую себя, мессир, — тихий шелест ткани, взметнувшиеся полы плаща, и юноша скрылся за дверью. Дарку оставалось лишь покачать головой. В огромном лекционном зале он остался наедине с собой, лишь приоткрытая дверь напоминала, что недавно тут был кто-то еще… Колыхнулась в душе пустота, заскреблась застарелая боль. Что-то пошло не так, он упустил момент, когда его юный ученик стал Личностью. Да, именно так, с большой буквы. Некогда податливая глина теперь превратилась в алмаз. Неужели он плохо знал его, или просто недостаточно души вложил в обучение…? А может, уделял больше времени науке, чем воспитанию? Мысли, мысли… Он не должен позволять себе сомневаться. Недоверие может превратиться в пропасть между учеником и учителем и тогда все его труды напрасны. Сейчас Дарк сидел, и, стараясь отогнать ненужные мысли, рассматривал искусную резьбу, украшавшую крышку стола. Да, этот стол много повидал на своем веку — прочный, но изящный, из черного дерева — он много веков гармонично дополняет интерьер зала, являющегося по совместительству заклинательным покоем. Дарк привычно потянулся к удобно устроившемуся около стула, посоху; небрежным движением заставил замерцать яркий оранжевый огонек под куполом зала. Одна из немногих его старых, человеческих привычек. Совершенно бесполезная к тому же, ведь он отлично видит в полной темноте безо всяких заклинаний — одно из преимуществ опытного некроманта… Яркий, чуть трепещущий, но теплый и уютный огонек осветил большую, полупустую залу. Здесь все выдавало вкус хозяина к мрачному, величественному стилю — начиная от черно-мраморных с красноватыми прожилками, колонн, поддерживающий высокий куполообразный потолок, заканчивая каменным полом, где черные и белые плитки слагались в огромную, семиконечную звезду. Вечный полумрак и прохладу хранило помещение: высокие, узкие окна закрыты тяжелыми, бархатными шторами: дорогой тканью, расшитой серебряными нитями, сплетающимися в замысловатый восточный узор. В углах заклинательного покоя дымятся золоченые треножники — голубоватый дымок, в мистическом танце, свиваясь кольцами, медленно поднимается к потолку. А чуть дальше, у западной стены, в самом темном конце залы можно рассмотреть очертания жертвенного камня, наполовину утопленного в нише. Глыба темно-багрового гранита, цветом напоминающего застарелую кровь… Подумать только — когда-то здесь действительно приносили жертвы. В пору молодости Архимага, наверное, с пол тысячи лет назад, когда молодая еще наука — некромантия — не знала более действенного способа получить Силу, чем ритуальное мучительство и ритуальные жертвоприношения. Но это в прошлом. Запрет на человеческие жертвоприношения был наложен всё тем же Архимагом: кровавые мессы объявлены вне закона; а магия крови превратилась в пустую теорию, запрещенную к практике. Теперь жертвенник служил анатомическим столом… Дарк мрачно усмехнулся — давно прошли времена, когда он волновался, что Рэйнорд спасует перед препарированием трупа или классическим зомбированием. Дух юноши оказался крепче стали… Почему же сейчас это больше не радует? «Старею, становлюсь сентиментальным, — строго осудил себя Дарк, — хороший некромант должен иметь железные нервы и холодный, нордический нрав…» Но даже эти простые, логичные мысли не помогали избавиться от волнения, засевшего глубоко внутри. Рэйнорд молод, не в меру энергичен; иногда бывает вспыльчивым и эксцентричным. Обладая большой силой, но не видев еще толком жизни, он может легко попасть в ловушку собственной горячности… Слишком уж часто ученик Дарка пропускал мимо ушей слова «нельзя» или «запрещено». После выпуска перед ним откроются тысячи путей; жизнь мага, в отличие от простого смертного, очень долга. И кто знает, какие соблазны встанут на пути молодого мага? Дарк сейчас и впрямь не мог поручиться за то, что Рэй не прибегнет в случае необходимости к «запретным» средствам наподобие магии крови или «черной мессы». Темный маг резко встал, отодвинув стул. Дымок в треножниках, словно в ответ на движение повелителя, взвился выше, потемнел. Прочь, скорее прочь эти мысли! Погасить свет в зале, окунуться с головой в науку — пусть в душу вернется всегдашний холод, покой… Выложенная мозаикой огромная звезда засветилась в полумраке бледным, сероватым светом: Дарк погрузился в совершенствование своего нового, одного из самых убойных, некромагических заклинаний. И потому запретного. Заклинания из разряда таких, которые навсегда останутся лишь в учёных свитках да в его памяти. Теория, будь она неладна! Чувства реальности блекли и исчезали одно за другим, чародей погружался в магический транс. Он брел сейчас по темным, призрачным тропам, покачиваясь на волнах Силы, экспериментируя с ней, разрушая и созидая вновь несуществующие миры. Тело его, окутанное ярким, ало-тлеющим коконом свечения, зависло невысоко над полом — ненужное сейчас своему хозяину, оно терпеливо ждало возвращения… Дубовая дверь, обитая коваными стальными пластинами, так и осталась приоткрытой. И трудно было сейчас угадать черную фигуру на фоне темного коридора — лишь серебряная руна на цепочке чуть поблескивала на груди Рэя. Да, это был он. Вот уже несколько минут молодой маг стоял в полном мраке и тишине, созерцая мягкое свечение, оплетавшее наставника. Когда-нибудь и он испытает подобный творческий экстаз, станет настоящим Творцом. Ну а пока… Рэйнорд тихонько притворил дверь и, уходя, наложил аж два слоя сторожевого заклятья. На всякий случай. Последнее время Рэя всё чаще посещало чувство, что за ними следят. Нездоровая подозрительность или…? И вот сейчас, пройдя сквозь все тягости познания; поднаторев в практической некромантии и блестяще сдав выпускной экзамен, Рэйнорд мог позволить себе расслабиться. Он все еще продолжал бесстрастно созерцать хаотичное движение разноцветных фигур по площади… Воспоминания отхлынули так же быстро, как и накатили. Теперь это в прошлом. А настоящее — вот оно! Сегодня он получит вожделенный посох и грамоту с золотой печатью. Поговаривают, что церемонию будет проводить сам Архимаг — Магнус Дагон. Потому и царит такое оживление — еще бы, великий маг впервые за несколько лет удостаивает выпускников своим присутствием! Вообще, последние лет сто а, может, даже двести, Архимаг проводил вне Университета, лишь время от времени подавая о себе весть, и иногда возвращаясь, без предупреждения, ненадолго. Почтенный Магнус, старейший из магов, путешествовал по мирам, изучал их историю, нес свет знаний в отдаленные, слаборазвитые империи и королевства. Пожалуй, Рэйнорд был одним из немногих учеников, кого имя Архимага не повергало в священный трепет. И его весьма занимал тот факт, что почтенному старцу, недавно отметившему свой тысячелетний юбилей, не сидится на месте. Вообще о Магнусе ходило много легенд и небылиц — самыми распространенными были о том, что он, якобы нашел секрет бессмертия и может принимать любой облик. Причем физически. Незатейливой иллюзией то нынче никого не удивишь, не проведешь. Рэйнорд в это, само собой не верил. Да, Архимаг стар, умен, много повидал, много знает. Но и он не совершенен… Увлеченный подобными мыслями, Рэй поздно заметил, что хаотичное движение присутствующих прекратилось, смолк гул голосов. Пришлось поспешить, чтобы занять место в почетном первом ряду, рядом с остальными выпускниками. Здесь его наградили недовольными, возмущенными взглядами, но место все-таки уступили. — Ты что, не слыхал, церемонию ведет САМ Архимаг! И тут этот Энди! Рэй наградил его одним из самых убийственных взглядов и безразлично отвернулся. Зазвучали торжественно литавры, толпа зрителей разразилась криками и аплодисментами. На высокий, богато украшенный помост торжественно и неспешно поднимались маги под предводительством Магнуса Дагона. Тихий вздох восхищения прокатился по рядам выпускников. Получить посох из рук Архимага — вот это честь! Подождав, когда шум стихнет, Магнус начал торжественную речь: — Дорогие гости, поприветствуйте уважаемых выпускников! Вот и настал замечательный день, сегодня они становятся настоящими Магами, самостоятельными и независимыми. Их ждет впереди много славных свершений, и я всей душой надеюсь, что мы сможем ими гордиться!.. Речь была долгой и в то время, как все затаив дыхание ей внимали, Рэйнорд нетерпеливо переминался с ноги на ногу. Так, он едва не пропустил момент, когда началась церемония. А началась она как раз с него: — Некромант Рэйнорд награждается грамотой выпускника, — торжественно начал Магнус и только сейчас Рэй понял, что волнуется. Сотни, нет, тысячи взоров были устремлены на него, но в полной тишине слышны лишь гулкие удары сердца. Стараясь не терять достоинство, Рэй не спеша поднимался по ступеням на помост. Уверенный шаг, невозмутимое выражение лица… В это мгновение Дарк мог гордиться своим учеником. Легкий ветерок развевает полы черного плаща, гуляет в волосах; а сердце наполняется торжеством. Вот он, этот день, которого Рэйнорд так ждал! Вот и долгожданная грамота — из рук в руки. Но… что это? Золотая вязь письма по черному пергаменту. Черному. Неужели…? — Рэйнорд получает Высшее посвящение и звание практикующего некроманта, — закончил Архимаг, и последние слова его повисли в полной, звенящей тишине. Обычно непроницаемое лицо Дарка быстро мрачнело. Высшее посвящение — впервые за пол тысячи лет! Впервые со времен запрета человеческих жертв и прочих зверств архаичной некромантии. Маг высшего посвящения не связан никакими законами, разве что кроме запретов своей совести. Вседозволенность? Да ведает ли он, что творит?! В какое искушение ввергает юного мага? Рэй выглядел растерянным, он все еще переводил взгляд с черного свитка на Архимага и обратно. Что-то было не так. Цепкий взгляд и чуть различимая улыбка Магнуса повергали его в смятение. — А вот и твои регалии, — несколько изящных пассов, и в руке Архимага, прямо из пустоты материализовался посох. Насколько зрелищный, настолько и трудоемкий трюк, а тот и глазом не моргнул… Гнетущую тишину наконец разорвал гром аплодисментов, крики и свист — эффектное заклинание вывело всех из ступора. Всех, кроме Рэя. В эти мгновения он чувствовал себя донельзя странно — взгляд никак не хотел воспринимать общую картину происходящего, всё время перескакивая на мелкие, незначительные подробности. Время замедлило свой ход, единственным звуком осталось собственное дыхание, громко отдающееся в ушах… Вот долгожданный посох. Рэй протягивает руку, и секунды растягиваются в бесконечность, пальцы оставляют в воздухе размытый шлейф. Как и положено, посох из редкого черного дерева, не крашеного, а именно — черного, слывущего крепостью стали. А вот, крупным планом, навершие посоха: идеально отполированная сфера — фиолетовый адамант, зовущийся еще «Глазом ночи». Рэйнорд берет посох, внимание вновь отказывается повиноваться — на этот раз его привлекает необычный перстень на сухощавой руке Архимага. На темном серебре искусно выгравирован двуглавый змей, обвивающий меч и две руны, значения которых не знал даже Рэйнорд. С трудом молодой маг отрывает взгляд от манящего герба… Время все замедляется, восторженные аплодисменты обращаются в бесконечно-монотонный, тошнотворный гул, слова Архимага становятся всё неразборчивей, напоминая глухое бульканье. Даже сам воздух, душный, напоминает противную, липкую массу; пространство скручивается вокруг него в тугую спираль… Но вот на плечо ложится чья-то тяжелая рука, и морок постепенно отступает. Снова дует свежий ветер, шелестят ветви деревьев. Обернувшись, Рэйнорд наткнулся на взволнованный взгляд учителя… Кажется всё прошло. «Я в порядке, — кивнул Рэй. Теперь осталось лишь произнести благодарственную речь в адрес Архимага и наставников… Ну вот теперь точно — всё. ………………………… — Что это было, учитель? — поспешил спросить Рэй, когда они остались наедине в Университетском саду, том самом, где когда-то давно юный волшебник подслушивал лекции огненного мага. — Тебе лучше знать, — пожал плечами Дарк. Сейчас он выглядел уставшим, опустошенным, — заклятье прервалось, стоило мне его заметить. Колдующий почувствовал меня, не дал проследить, от кого оно было направлено. Рэйнорд взволнованно переступил с ноги на ногу, осмотрелся. В голове настойчиво зрел вопрос… — Это было некромагическое заклинание, я почувствовал. Что это значит? Дарк недовольно поморщился, но все же ответил. — Не хочется в это верить, но на тебя пытались наслать проклятье безумия. А ведь заклинание из запретных. Я прервал его в самом начале, иначе сейчас ты бы сокрушал все и всех на своем пути… — Амок… — задумчиво проговорил Рэй, переложив посох из руки в руку, — жажда крови. Кто-то хотел меня подставить. И, к сожалению, мы не знаем, кто это. А я то думал, что нас, некромантов, в университете только двое. Выходит, нет… — Будь осторожен, Рэй, — впервые учитель взглянул в глаза Рэя пристальным, немигающим взглядом, — что-то происходит. Лучше тебе сейчас отправиться прочь отсюда… В Юниверсуме полно миров, где твое умение пригодится, там ты будешь в безопасности. — А вы, наставник? — В случае чего я смогу за себя постоять. Можешь не сомневаться, — жесткая усмешка на мгновение исказила лицо некроманта. Он протянул ладонь и Рэйнорд пожал ее крепким, мужским рукопожатием. Уже не ученик, а равный… Но уважение и благодарность к наставнику останется в душе навсегда. — Вот еще, возьми, — Дарк извлек из потайного кармана небольшой янтарно-золотистый кристалл, и передал Рэю, — с помощью него ты сможешь связаться со мной, как бы далеко ни находился. Это очень редкий артефакт, и, к сожалению, использовать его можно только один раз. Береги на самый крайний случай… Вот и всё. Рэйнорд остался наедине с собой. Не спеша расчистил поляну от листьев и принялся чертить линии портала заостренным концом посоха. На практике открывать порталы не приходилось — но ведь всегда что-то бывает впервые? |
|
|